– Надень его, – повторил он. Голубые глаза сверкали. Казалось, Джон понимает, что тревожит ее сердце. – Дай-ка я помогу тебе. – Его прежний голос, прикосновение, мягкость в обращении вернулись, и кольцо снова оказалось у нее на пальце – как кандалы, ударила ей в голову мысль.
Он выписал чек, потом они в сопровождении возбужденного удачной сделкой продавца вышли на улицу. Молча прошли несколько метров до припаркованной машины. «Все должно быть совсем не так, глотая слезы, – твердила она себе. – Мы должны были идти рука об руку, чтобы его пальцы лежали поверх моих, и улыбаться друг другу...»
– Я рад, что ты поживешь до свадьбы у Гай, – заметил он. – Очень любезно с ее стороны сделать такое предложение.
– Да, – безучастно согласилась Тина, – это очень мило.
– Все происходит слишком быстро, не так ли, Тина?
Она знала, что его глаза устремлены на нее, но продолжала смотреть в сторону. «Если я взгляну на него, – подумалось ей, – то навсегда стану рабыней своей любви, это разобьет мое сердце. Несправедливо, что это случится только со мной, ведь он-то выйдет сухим из воды! Почему он хочет быть со мной? Потому что я не болтушка, потому что не зануда? Действительно, я никогда не затрагивала темы его любви к Джоанне. Он может взять меня в жены и с такой же легкостью может бросить – вот почему ему нужна я!»
– Надеюсь, что ты не испытываешь страха, – заметил Джон, слегка придерживая ее за локоть пальцами, когда они переходили улицу. – Вот-вот появится объявление в «Таймс». Я даю телеграмму Лиз и назначаю бракосочетание на пятницу. Идет?
Она кивнула. Они зашли в магазин грамзаписей, откуда доносились грустные звуки «Странника на берегу»[4]. От знакомой мелодии сердце Тины сжалось. Она выйдет замуж за Джона, но ей никогда не удастся оградить его от мыслей о понесенной некогда утрате.
Глава 3
В ближайшие дни Тина обнаружила, что посадкой в самолет, направляющийся в сторону островов Карибского моря, дело не ограничится. Нужно было оформить паспорт, сделать прививку от оспы, что заставило ее немного попереживать. Она нанесла визит личному парикмахеру Гай, и ее волосы уложили аккуратной серебристо-пепельной ракушкой. После этого Тина едва узнала себя в зеркале, так элегантно она стала выглядеть. Ее лицо поразительно изменилось, после того как волосы зачесали наверх. Парикмахер, любуясь крошечными мочками ее ушей, авторитетно заявил, что ей всегда следует носить высокую прическу.
На губах у Тины появилась улыбка. Суета модных салонов и парикмахерских не очень ее возбудила, хотя она убедилась, что женщины терпят все эти пытки в первую очередь из чувства соперничества, из стремления во что бы то ни стало превзойти друг дружку. Она заметила, что, когда клиентка вставала с парикмахерского кресла с новой прической и выплывала в вестибюль, к ней тотчас обращались ревнивые взоры ждущих своей очереди жертв моды. Тине тоже пришлось пройти через такое испытание, и, направляясь к выходу, она услышала, как рыжеволосая толстушка говорит соседке: «Должно быть, Жак использует новый серебристый краситель. И вот я думаю: не подойдет ли он и мне?»
Накануне бракосочетания Тины и Джона Гай устроила небольшую вечеринку. Она пригласила нескольких старых друзей Джона, и Тина, страстно желавшая, чтобы он ею гордился, надела обновку. Выбор пал на атласное платье с рисунком из блесток и стразов в виде павлиньих перьев, очень красиво облегающее бедра. Она капнула на кожу жасминовыми духами, дрожащими пальцами надела кольцо с рубинами и вошла в модно обставленную гостиную Лэннингов.
Чак все еще одевался, а из кухни доносился голос Гай, готовящей соус для жаркого. Тина с интересом осмотрела комнату, едва ли сознавая, что через несколько дней у нее будет собственный прекрасный дом. Она сама начнет устраивать вечеринки, а в спальне будет насвистывать ее муж, причесываясь и повязывая галстук.
Тина бродила по комнате, погруженная в предсвадебные переживания. Нервы ее были оголены, а аппетит напрочь отсутствовал. Моментами ей хотелось смеяться, моментами плакать, и она едва не разбила от неожиданности статуэтку Капо ди Монте, когда позвонили в дверь.
– Я иду! – крикнула она и с сильно бьющимся сердцем помчалась в светлую прихожую. За стеклом входной двери виднелась высокая фигура, и, когда дверь открылась и вошел Джон, Тина от смущения покраснела до корней волос.
– Ты великолепна, – улыбнулся он. – Я едва узнал мою малышку Тину с этой изумительной прической и в модном платье.
– Под этими яркими перышками прячется твоя скромная птичка из Чорли, Джон, – рассмеялась Тина, вкладывая ладони в его руки.
Такой ответ вызвал у Джона улыбку умиления, он поднес к губам ее руки и нежно поцеловал тонкие пальчики.
Вечер удался на славу, жаль, что закончился он слишком быстро. Джон уходил последним.
Церемония бракосочетания, напомнил он Тине, назначена на одиннадцать часов в Отделе записей актов гражданского состояния в Челси. Потом они, поужинав с Гай и Чаком в ресторане «Кларидж», отправятся в его любимый отель «Сюррей», где проведут брачную ночь, а наутро улетят на самолете на Санта- Монику.
– Ты не против того, чтобы провести медовый месяц у нас на острове вместе с Лиз? – спросил жених скорее из вежливости, нежели действительно интересуясь ее мнением.
– Конечно нет, – заверила Тина, хотя на самом деле она предпочла бы некоторое время побыть вдвоем с Джоном, а потом уже вступать в права мачехи. Но тут нельзя было ничего поделать! Дочка была для него на первом месте, и Тине приходилось с этим мириться.
Джон прикоснулся губами к щеке невесты и ушел, а Тина пожелала доброй ночи хозяевам и приготовила себе постель в комнате для гостей. Она страшно устала, но была слишком возбуждена, чтобы спать, и решила сделать педикюр. В этот момент открылась дверь и вошла Гай со стаканом горячего молока на подносе.
– Это поможет тебе заснуть, – сказала она дружелюбно улыбающейся ей Тине, которая в скромной девичьей пижаме выглядела очень юной и целомудренной. – В ночь перед свадьбой я ужасно себя чувствовала. Я вдруг решила, что не люблю Чака, и мне захотелось все отменить. Давай выпей это, пока молоко не остыло и не потеряло вкуса.
Тина залпом выпила горячий напиток, не чувствуя, как он обжигает ей горло. Значит, и другие девушки проводят эту особенную ночь в треволнениях? Невесты, уверенные, что катятся в пропасть, и перебирающие в уме сотни причин, по которым необходимо все отменить...
Гай села на кровать, закутавшись в огромную шаль.
– Ну как, наша бабочка успокаивается? – улыбнулась она.
Тина кивнула.
– Спасибо за помощь, – вздохнула она. – А то я уже начала паниковать.
– Ну, это нормальная реакция, Тина. Мудрые женщины выходят замуж только один раз в жизни, а любить человека – это гораздо сложнее, чем просто поддерживать знакомство. Я всегда считала, что флирт – самая приятная часть любовной игры для женщины, а у тебя не было времени, чтобы получше узнать Джона. Но поверь мне, он замечательный человек.
«Просто любить мужчину и жить с ним – две очень разные вещи», – размышляла Тина. Но кое в чем ей и повезло! Восемь лет одиночества после гибели жены могли высушить чувства Джона, даже сделать его циником, но ничего подобного не случилось. Несмотря на свойственные ему самоуверенность и отчужденность, он производил впечатление человека, который нуждается в любви. Теперь Тину охватило волнение от предчувствия важнейших событий в ее жизни. Ее странное замужество может принести нечто очень ценное – например, ребенка.
Она бы любила его больше, чем самое себя. Она бы дала своей крошке все то, чего была лишена в детстве. Сочувствие, понимание и много-много любви.
Гай прикоснулась к ее руке.
– Не комплексуй из-за сравнений с Джоанной, – посоветовала она. – Когда женщина очень привлекательна, ей нужно преклонение мужчины, а не тепло его души. Красавице нравится, когда ее ставят
