Они просто садятся тебе на шею, не упуская случая, чтобы оскорбить, и при этом даже не считают тебя человеком.
— Может, вы пока принесете мои документы, миссис Нойс?
От гнева Милдред покраснела как рак.
— Вот уж не думала, что ты такая дрянь, — выдохнула она. — У тебя, по-видимому, сейчас козырной туз в рукаве. Не понимаю только, что твой воздыхатель в тебе нашел. Но он быстро разберется, что к чему. И не мечтай, что можешь приползти ко мне назад. Я уезжаю с Лазурного берега, и тебе придется самой расхлебывать кашу, которую ты заварила.
Милдред говорила с таким презрением, что Жанне захотелось нагрубить этой женщине. Писательница надеялась запугать ее, она действительно верила, что может заставить свою тихую секретаршу остаться на опостылевшей работе. Мало того, она хотела, чтобы ее об этом умоляли! Жанна содрогнулась: все, что угодно, только не видеть больше никогда эту ужасную женщину!
— Видите ли, миссис Нойс, мне предложили работу в другой стране, и я скоро уеду. Ваши подозрения напрасны, тут нет никаких амурных дел. — Жанна вскинула подбородок. — Еще раз прошу извинить меня за палантин. Я поступила глупо, зато получила хороший урок, и больше не буду ждать добра от людей. Хорошо бы, конечно, найти любовь и тепло, я их никогда не знала, но, видимо, не судьба. Эгоизм и себялюбие — вот что сегодня присуще человеку. Я тоже начну жить по этим законам, мне надоело быть тихой жалкой мышкой. Теперь я тоже стану царапаться и кусаться.
— Ты?! — засмеялась Милдред. — Ты прирожденная неудачница, Смит, ноль без палочки. У тебя нет даже искры таланта, умеешь лишь стучать по клавишам. Ты некрасива и не сексуальна, в тебе нет ничего, что может заинтересовать мужчину. На тебя никто никогда не обратит внимания. — Милдред презрительно оглядела стройную фигурку Жанны. — Мужчинам нравятся женственные, пышные формы. Нравится, когда с ними кокетничают, а ты даже не умеешь флиртовать, бездарность. Держу пари, твоя новая работа скучна, как дождливый понедельник. Держу пари, опять будешь печатать.
Жанна умирала от желания объявить, что новая «работа» не имеет ничего общего с печатанием, но, подумав, решила промолчать. Зачем давать Милдред повод для сплетен?
— Вы же сказали, миссис Нойс, что у меня нет других талантов.
Жанна прошла в свою комнату и принялась складывать вещи в свой единственный чемодан. Она снимет комнату на одну ночь, а утром узнает, в каком номере остановился дон Рауль, и скажет ему, что передумала и принимает его предложение. Если он тоже успел передумать, то она поищет работу секретаря в одном из многочисленных местных отелей. В крайнем случае найдет работу на кухне, если уж судьба предопределила ей такой путь. Ей, Жанне Смит, девушке из приюта, которая даже не знала своей настоящей фамилии. Она сняла серебряное платье и туфельки, надела повседневный костюм, провела расческой по волосам, закрыла чемодан и вернулась в гостиную. Там никого не оказалось. На столе лежал ее паспорт, дверь в спальню Милдред была плотно закрыта. Последнее оскорбление. Слов «до свидания» она не заслужила.
Пожав плечами, Жанна вышла из номера. Она направилась к лифту, не испытывая ни капли сожаления по поводу потерянной работы. В том, что ее выставили за дверь в час ночи, конечно, хорошего мало, но девушка надеялась, что для нее найдется номер.
Ночной портье посмотрел на Жанну с подозрением.
— У нас нет ни одного свободного места, — холодно бросил он. — Никакой, даже самой дешевой комнаты. Вы же понимаете, сейчас разгар сезона.
Этот парень дежурил лишь по ночам, поэтому ни разу не видел ее с Милдред Нойс. Жанне скрепя сердце пришлось объяснять, что хозяйка указала ей на дверь и сейчас она ищет другое жилье.
Он не проникся к ней сочувствием.
— Большинство номеров бронируется у нас заранее. Боюсь, ничем не могу вам помочь.
— Можно мне провести эту ночь в холле? — взмолилась Жанна. — Я никого не побеспокою…
— Это против правил, мисс. В общественных местах нельзя находиться ночью. Мне очень жаль. — Он развел руками, хотя явно не чувствовал симпатии к девушке, которую уволила богатая постоялица. Как всегда, правой оказалась миссис Нойс — ведь она из сильных мира сего. Жанна растерялась. Нужно уйти в ночь и попытаться найти комнату в другом месте… но сейчас так поздно. В ближайших отелях тоже может не быть свободных номеров — неужели ей придется провести ночь на пляже?
Пока она в замешательстве стояла возле стойки, портье отвлекся на телефонный звонок. Жанна машинально скользнула взглядом по списку постояльцев. В глаза ей бросилось знакомое имя, и, прежде чем портье вспомнил о ней, девушка, забыв про лифт, бросилась к лестнице, ведущей наверх.
С ее стороны это было безумием, но больше обратиться было не к кому. Жанна нажала на звонок люкса дона Рауля и затаила дыхание, прислушиваясь. Ни звука! Через несколько минут она решилась позвонить второй раз, ругая себя за безрассудство. Но лучше уж горячий испанец, чем Милдред Нойс. Что угодно, только не триумф злобной писаки.
Каждый нерв ее тела был предельно напряжен, и она чуть не вскрикнула, когда дверь резко распахнулась. На пороге появился дон Рауль в шелковом халате. Его волосы были растрепаны, а в глазах светилось удивление.
Подняв бровь, он уставился на чемодан Жанны.
— Вы уезжаете на ночь глядя и решили попрощаться со мной? — осведомился он.
— Меня выгнала Милдред, — выпалила Жанна, — а в отеле нет ни одного свободного номера. Я… я не знаю, что мне делать. Сейчас так поздно, я боюсь идти на улицу. — Темные глаза сузились, но он без колебаний протянул ей руку и втащил внутрь. Жанну била нервная дрожь, она едва могла говорить. — Я надеялась, что вы уговорите портье разрешить мне переночевать в холле. Вы влиятельный человек, сеньор. А я всего лишь глупая девчонка, потерявшая работу.
— Да, вы попали в неприятное положение, — кивнул испанец. — Что же случилось? Мадам набросилась на вас после возвращения из казино? Вы набрались мужества и дали ей отпор, а она вас уволила?
Жанна кивнула:
— Вы почти угадали.
— Почти? Было что-то еще?
— Я… я зачем-то сказала ей, что мне предложили другую работу. Соврала, что уезжаю.
— И она вышвырнула вас прямо сегодня?
— Да. Она ужасно разозлилась.
— Еще бы, — буркнул он, — потерять такую Золушку. Да она небось на стены лезла, когда вы и впрямь упаковали свои вещи и ушли.
Жанна нервно засмеялась:
— Все это так нелепо, просто театр абсурда какой-то. Она вполне могла бы оставить меня на ночь, но не захотела, а теперь мне и голову-то преклонить негде.
— Ну и ну! И вы пришли сюда, хотя всего лишь час назад бежали от меня так, будто за вами гнался тигр.
Жанна поняла, что ей нечего ждать от Рауля Цезаря-бея, кроме насмешки.
— Простите, что разбудила вас… Я лучше пойду…
— Вы лучше останьтесь, — перебил ее он. — Мне как-то не хочется спорить по телефону с ночным портье. Не исключено, что все места в соседних отелях тоже заняты. Скажите, когда вы заявили мадам Нойс, будто у вас есть другая работа, то имели в виду Марокко? Вы решились ехать со мной?
— Если не передумали вы, сеньор. — Жанна храбро выдержала его взгляд. — Я так старалась, работала не покладая рук, а вместо награды меня обозвали воровкой.
— Это почему? — опешил Рауль.
— Я взяла без спросу ее норковый палантин, — горестно сказала Жанна. — Вы, наверно, заметили его. Я надеялась, что вернусь до Милдред, но ей, видимо, не повезло в казино, вот она и явилась раньше обычного. Хозяйка обвинила меня, что я хотела украсть мех. Милдред просто ноги о меня вытерла! И это при том, что она никогда не носит этот палантин.
— Старая эгоистка просто завидует очаровательной юной леди, которая выглядит в мехах королевой, а не драной кошкой, как она сама. — Он обнял Жанну за талию, свободной рукой подхватил ее чемодан и
