корил он себя. – Болван. Самый обычный болван.
– Я привезу ее, Джордж. – Гейбриелу сверху он казался маленьким. – Обещаю.
Выехав со двора, он сначала направился в сторону реки, потом повернул к участку Томпсона. Он миновал берег, где они с Мел сидели, то место, где она, с головы до ног измазанная грязью, купалась в одежде и вода омывала ее лицо и волосы, обволакивала тело мокрой одеждой. Любил ли он ее уже тогда? Конечно, любил, хотя был слишком поглощен отрицанием этого, чтобы разобраться в своих чувствах.
Он проехал мимо той их засохшей лужи с грязью, не сводя глаз с холмов впереди. Тогда там кончалась радуга. Он вспомнил, что Джейк очень верил в приметы. Приметы и легенды о черепахах, койотах и бизонах. Все, сколько-нибудь необычное, можно принять за примету… А радуга?
Гейбриел сомневался, была ли приметой радуга, а если была, то доброй ли? На конце радуги, по поверью, ждет сокровище. Кувшин с золотом. Его единственным сокровищем была Мел, и он молился, чтобы не опоздать.
ГЛАВА 29
Ближе к вечеру вернулся Аризона и присоединился к Эдварду, который сидел в большой комнате, склонившись над столом.
Эдвард водил пальцем по изодранной карте, расстеленной на столе, выбирая дорогу.
– Вверх по этой тропе, – еле слышно бормотал он. – От реки на запад. Амарилло. Наверняка в Амарилло я смогу нанять проводника.
Подняв голову, он широко улыбнулся Аризоне.
– Волнуешься? – Он повысил голос. – Скоро станешь богатым молодым человеком.
Мел смотрела на Аризону, сидя под окном, прислонясь к стене. Ковбой избегал ее взгляда. Он то делал вид, что рассматривает половицы, то искоса поглядывал на Эдварда. Она видела, что он лихорадочно соображает, шевеля губами и прищурив глаза. Затаив дыхание, она наблюдала, как он, глядя из-за плеча Эдварда на грубо нарисованную от руки карту, медленно и бесшумно достал свой револьвер. Его движения были неслышными, но Эдвард, должно быть, что-то почувствовал и внезапно оглянулся в тот самый момент, когда Аризона поднял револьвер и выстрелил ему в голову чуть пониже виска.
Эдвард рухнул, половину его лица залила алая кровь. Прежде чем Мел поняла, что случилось, Аризона оказался у ее ног, перерезая связывающие их веревки.
– Быстрее, – шепнул он, как будто Эдвард мог услышать. – Я должен увести вас отсюда.
Мел не противилась, когда он тащил ее через дверь по прогнившим ступенькам, а потом помог взобраться на ее серую кобылу. Он взялся за поводья вместо нее и поспешил к реке.
– Развяжи мне руки, Аризона, – потребовала Мел.
Он медленно покачал головой:
– Еще рано. Подождите немного.
Они взобрались на небольшой холм, и он, оглянувшись на нее, с облегчением улыбнулся.
– Думаю, надо здесь остановиться. Скоро ваш отец поедет этой дорогой.
Он соскочил с лошади и, заслонив глаза от солнца руками, всматривался в сторону ранчо Барнетта. Мел, перебросив ногу через спину лошади, сползла на землю и бросилась бежать, но не успела сделать и двух шагов, как Аризона схватил ее.
– Ну, не пытайтесь сбежать, мисс Мел, – с мягкой укоризной произнес он. – Вы успеете домой к ужину.
Мел пинала его каблуками тяжелых башмаков, но он не собирался ее выпускать.
Они одновременно увидели пыль, поднятую всадником, галопом приближавшимся со стороны реки, и оба замерли.
– Не нужно никому причинять боль, Аризона, – спокойно произнесла Мел.
Всадник сидел на белом жеребце ее отца и был одет в высокую отцовскую шляпу и его рубашку с широкими рукавами, развевавшимися на ветру, но, еще не видя его лица, Мел поняла, что это не ее отец. Это был Гейбриел.
Аризона держал Мел перед собой, заслонясь ее телом, как щитом. Револьвер в его руках направлен дулом вниз.
Остановившись на некотором расстоянии от них; Гейбриел спрыгнул на землю. Он не мог оторвать взгляд от Мел. Она была бледна, в грязи, руки связаны спереди, веревку на них почти не видно из-за рукавов плаща. Насколько он мог судить, она казалась невредимой.
Ближе не надо подходить, – сказал Аризона голосом, наверное, на октаву выше, чем обычно. – Деньги с вами?
– Аризона? – Гейбриел не верил своим глазам, узнав бесшабашного ковбоя. – Ты похитил Мел?
Аризона невесело улыбнулся.
– У меня синяки доказательство того. – Он переминался с ноги на ногу. – Скажем так: дело сделано, и я не мог стоять и смотреть, как этот негодяй Фаллон продает мисс Мел как какую-нибудь говяжью грудинку. Думаю, в преступники я не гожусь.
– Но ты же возьмешь деньги, – с горечью произнес Гейбриел, снимая холщовый мешок с седельной луки и бросая его на землю между собой и разбойником, державшим его жену.
– Я отдам деньги Фаллону, и тогда, может быть, он оставит мисс Мел в покое. И мне самому нужны деньги, чтобы уехать отсюда.
Гейбриел сделал шаг вперед:
