но непреодолимая стена. — Только потому, что твое странное представление о гордости не позволяет принять подарок от мужчины, с которыми ты не переспала? Если препятствие в этом, то устранить его не так уж трудно.
Джулиане вдруг стало трудно дышать.
— Не надо так, Тони. Не превращай в шутку то, что свято для меня.
— Вот как? Хочешь сказать, что бережешь себя для кого-то другого? Для кого? Кто этот счастливчик? И знает ли он о твоей жертве? И не кажется ли тебе, что хранить верность вымышленному герою, по крайней мере, глупо?
У нее хватило сил сдержаться.
— У меня нет никакого вымышленного героя. Я уже говорила, что у меня никого нет. И давай не будем больше возвращаться к этой теме, ясно? Все. Точка.
— Нет, не точка. Не надо принимать меня за идиота. Думаешь, я поверю, что ты рвешься в Англию только ради того, чтобы поскорее вернуться на работу?
— Думай что хочешь, но я не собираюсь оправдываться перед тобой. — Джулиана попыталась подняться.
— Куда ты?
— Я хочу сходить на кухню.
— Тогда я с тобой.
— Нет!
Тони поднялся.
—Да.
Джулиана тоже встала.
— У тебя есть бренди, вот и веселись. В одиночку. А я хочу пройтись.
— Зачем мне пить одному, если у меня есть жена.
Она уже шагнула к двери, но остановилась.
— Не обращайся со мной так, пожалуйста.
Его глаза холодно блеснули.
— Так? Что ты имеешь в виду? Как ни крути, ты моя жена. Можешь соглашаться с этим или не соглашаться, но мотоцикл твой.
Ну вот и вернулись к тому, с чего начали. Чувствуя, что вот-вот упадет, Джулиана прислонилась к стене.
— Я ничем его не заслужила. И в церковь тебе пришлось затаскивать меня чуть ли не насильно.
— Верно. — Тони шагнул к ней. — Но ведь ты могла устроить сцену прямо перед алтарем, не так ли? Ты могла все испортить, но не сделала этого. Вот почему мы с братом благодарны тебе.
— Тем не менее ты вовсе не должен дарить мне вещь стоимостью в несколько десятков тысяч долларов. Надеюсь, это понятно.
Тони молчал, продолжая сверлить ее взглядом. Она вздохнула.
— Насколько я понимаю, ты отказался от титула потому, что считал себя не вправе пользоваться тем, что не заработал самостоятельно. Это достойное решение. Я уважаю людей, у которых есть принципы.
— Дело не только в этом.
Продолжения не последовало. Что ж, если он не считает нужным делиться с ней остальным, то это его дело. Джулиана взялась за ручку двери.
— Пожалуй, мне лучше вернуться в Барселону. Если ты не против, я могла бы снять номер в отеле или...
Она не успела договорить — Тони в два шага преодолел разделяющее их расстояние и схватил ее за руку.
— Тебе нельзя возвращаться туда одной. Забыла о репортерах?
— Ох, извини. Я и впрямь забыла о них. Не беспокойся, они ничего не узнают.
— Я беспокоюсь не о себе, а о тебе. До истечения срока контракта ответственность за твою безопасность лежит на мне. Думаю, пока они не пронюхали об этой вилле, нам лучше остаться здесь.
Вот тебе и ответ, Джулиана Грейвс. До истечения срока контракта. Яснее не скажешь. А потом тебя посадят на самолет, вручат красивую коробку, перевязанную шелковой ленточкой, помашут рукой и... Прощай, бэби.
Она подняла голову. Чтобы дожить до «истечения срока контракта», ей нужно было окончательно избавиться от иллюзий.
— Кажется, я хочу еще выпить. — Обходя Тони, Джулиана пошатнулась, задев грудью его руку. — Тебе налить?
Она добралась до столика и, стараясь сохранить равновесие, потянулась за бутылкой.
Тони молча последовал за ней. Ну и пусть. Пусть молчит и сверлит взглядом ее спину. Она все равно сделает то, что нужно.
Наполнив оба стакана, Джулиана протянула один Тони.
— За тебя. В конце концов, ты оказался вовсе не таким страшным, каким я тебя представляла вначале. Не Синяя Борода.
Они чокнулись, и она выпила янтарную обжигающую жидкость одним решительным глотком. Бренди огненным ручейком прокатился по пищеводу. Тони почему-то не последовал ее примеру. Держа в руке стакан, он молча и задумчиво смотрел на Джулиану, и от этого взгляда, пристального и изучающего, ей становилось не по себе.
— Знаешь, я могу пожить здесь. Ты будешь приезжать после работы, так что никто ни о чем не догадается. Все будут думать, что мы просто решили уединиться. Полная иллюзия счастливого брака.
Он молчал, наблюдая за ней с каким-то странным выражением.
— Согласен?
Вся ситуация предстала вдруг в совсем ином свете. Им обоим оставалось доиграть последний акт. Только никакой трагедии не будет. Будет комедия.
Не дождавшись ответа, Джулиана поставила стакан на столик.
— Вот и хорошо. — Нащупав рукой кресло, она опустилась в него и закрыла глаза. — Я немного... посплю. А ты пока займись своими делами.
10
Почему так темно? Где я?
Джулиана пошарила и наткнулась на настольную лампу. Свет из-под зеленого абажура вызвал к жизни прятавшиеся в темноте знакомые предметы. Она лежала на кровати в спальне, укрытая большим шерстяным пледом.
Как я здесь оказалась?
Ты напилась и уснула в кресле, услужливо подсказал внутренний голос. А сюда тебя перенес Тони.
Боже, как стыдно!
Она откинула плед и почувствовала, как что-то скатилось ей на грудь. Шоколадка. С орехами. Теплая волна благодарности омыла душу, и Джулиана, смахнув выступившие слезы, попыталась сесть. Не тут-то было — комната немедленно пришла в движение, угрожая перевернуться и опрокинуть ее вместе с кроватью.
— Как ты себя чувствуешь? — Тони неслышно возник в дверном проеме с подносом, на котором стояла бутылка воды и пустой стакан.
— Ох... — выдохнула Джулиана и покачала головой. — Спасибо. Плохо. Мне нельзя пить. Ты должен был... впрочем, нет, я сама виновата. — Она развернула шоколадку и откусила крошечный кусочек. — Ты такой заботливый.
— Готов на все, чтобы услужить жене.
На все? Знаешь ли ты, о чем говоришь? — с горечью подумала Джулиана.
— Тони...
