ненависти к убийце.
Этим объяснялось и то, что она не хотела рассказывать о своем посещении окна, и ее отказ передать то, что она слышала. Это объясняло и поведение Оуэна. Он разрывался между необходимостью спасти себя и любовью к дочери стремлением ни в коем случае не вовлекать ее в это дело. Не могло ли это также объяснить смерть Сондо?
Оуэн видел, как Сондо мучила Крис и, по существу, обвиняла ее в убийстве. Все сходилось, рисунок на картинке получался четким. Беда заключалась в том, что у меня на руках оставались лишние квадратики. Лотта Монтес и кого-то выгораживавшая Елена, и кольцо с сердоликом, и манекен с проломленной головой.
Может быть, эти квадратики действительно лишние? Может быть, они имели так же мало отношения к делу, как тот факт, что камень оказался у меня в кармане, а на молотке обнаружился отпечаток пальца Билла.
Кейт наблюдал за тем, как менялось выражение моего лица.
— Я испугался, — признался он. — Но теперь не боюсь. Если я буду молчать, то могу оказаться следующим после Сондо. Так что пойду и расскажу все Мак-Фейлу.
— Да, — поддержала его я. — Так будет лучше.
Он ушел, а я позвонила в «Юниверсал Артс», чтобы узнать, не имеют ли они новых сведений о Билле. Но там о нем ничего не было слышно со вчерашнего дня.
Я разобралась со срочными материалами, лежавшими на моем столе, затем надела шляпу и пальто. Последний взгляд, брошенный на пустующее место на стене, не привел ни к какому результату, но теперь я знала, как найти отгадку.
Публичная библиотека располагалась поблизости от магазина, я прошла прямо в зал периодики и объяснила библиотекарю, что мне нужно. Я получила груду журналов, села за стол и начала методично их просматривать.
Это были журналы, из которых мы с Кейтом вырезали картинки, развешанные потом на стенах кабинета. Разумеется, мы тогда использовали старые номера, поэтому я просматривала подшивки журналов, вышедших за несколько месяцев до того, как мы оклеивали стены кабинета.
Здесь я почувствовала себя как рыба в воде. Все было понятно и знакомо, но, хотя я смотрела очень внимательно, поначалу уверенная в успехе своего предприятия, мои надежды стали понемногу угасать. Мне не попадалась картинка, которая задела соответствующую струну моей памяти.
Но, уже решив бросить это занятие, я была вознаграждена. Правда, это была незнакомая картинка, не та, которую я искала.
Меня поразила прекрасная цветная фотография, выдержанная в золотистых, красных и белых тонах. Мужчина с молодым, узким лицом испанца улыбался женщине, которую держал на руках. На женщине было танцевальное платье золотисто-красного цвета, на ногах золотистые сандалии на высоких каблуках. Она откинула голову, глядя в глаза своему кавалеру, ее атласные черные волосы ниспадали на плечи.
Мой взгляд скользнул под картинку — к подписи 'Танцевальная пара Луис и Лотта, которая наделала столько шума во время последнего показа мод', — вернулся к профилю женщины. Я узнала ее, несмотря на черные волосы. Лотта, крашенное имя от Карлотта? И отсюда — Карла! Сомнений быть не могло. Лотта Монтес — это Карла Дрейк.
Я сидела и размышляла о том, куда меня привела эта тропинка. Итак, Карла Дрейк была Лоттой Монтес, чей партнер по танцам угодил в тюрьму в связи с кражей, имевшей место в магазине, где работал Майкл Монтгомери. Любила ли она этого молодого — много моложе ее — человека на фотографии? Был ли он тем 'потерянным мужем', которого упомянула мисс Бэбкок? И что с ним в конце концов сталось? Геринг говорил, что его арестовали. Но он ничего не говорил ни о суде, ни о приговоре. Но он сказал что-то еще… Что женщина скрылась.
Я вернула журналы и поспешила обратно в магазин. Затем поднялась на лифте на четвертый этаж.
Мисс Бэбкок приветствовала меня, всплеснув руками.
— Полицейские опять вызвали Оуэна Гарднера. Показ мод запланирован на сегодня и на завтра. Мне делать, ума не приложу.
Итак, Кейт уже поговорил с Мак-Фейлом.
— Я хочу видеть мисс Дрейк, — заявила я. — Прямо сейчас.
Мисс Бэбкок еще пять минут распиналась о Гарднере, показе мод и неудобствах, связанных с убийствами как таковыми.
Затем она сказала:
— Ах, мисс Дрейк будет позже. Сегодня утром она не выступает.
Это было мне на руку. Я хотела кое на что взглянуть, прежде чем с ней повидаюсь.
— Вы мне позволите посмотреть то белое платье, которое будет демонстрировать мисс Дрейк?
Мисс Бэбкок рассеянно махнула рукой в сторону вешалок, на которых висели платья, предназначенные для нынешнего показа. Я без труда нашла платье, в котором Карла походила на Джульетту, и приподняла его подол. Я перебирала руками подрубочный шов платья. По его краю протянулся тоненький слой грязи. На мягких, хорошо вычищенных коврах отдела высокой моды так испачкаться было нельзя. Я снова подошла к мисс Бэбкок.
— Вы случайно не помните, где была мисс Дрейк во время вчерашней генеральной репетиции? — спросила я.
— Как где? Здесь, конечно. Где еще она могла быть?
— Но тут было так много манекенщиц. Вы в этом уверены? Не могла ли она отлучиться ми на пятнадцать-двадцать?
Мисс Бэбкок немного подумала.
— Ну, если на то пошло, то никто из нас постоянно не был на виду. Даже мистер Гарднер. Погодите! — Что-то промелькнуло в ее глазах, и она возбужденно взяла меня за руку. — Было такое время. Однажды нам пришлось ее ждать. То есть мы даже выпустили вместо нее другую девушку. Но сразу после этого она появилась. Она сказала, что ей стало скучно, и она решила пройтись по отделу. Это было совсем на нее не похоже — отлучаться из примерочной во время репетиции, я тогда даже вспылила. Вы… вы ведь не думаете, что мисс Дрейк как-то связана… всем этим?
Она оживилась до неприличия, и я не стала удовлетворять се любопытство.
— Ах, нет. Конечно, нет, — отрезала я и ушла, прежде чем она успела меня остановить. Теперь я твердо знала, кому принадлежала таинственная рука, заводившая граммофон вчера вечером. Но что мне это дало? Если бы Сондо была убита в это время… Но нет, она была мертва еще утром.
Я поднялась в свой кабинет и застала там Билла, откинувшегося на спинку моего стула.
Глава 20
— Билл! — воскликнула я. — Ах, Билл, я так рада тебя видеть!
Он одобрительно кивнул.
— Вот в чем состоит сладость разлуки с любящей женщиной. В том, как она тебя встречает по возвращении.
Я даже не потрудилась его срезать. У меня еще время это сделать.
— Билл, произошли такие ужасные вещи. Ты слышал о Сондо?
Он оставил свою шутливую манеру поведения, и я увидела, как он утомлен и как озабочен. Он встал и мягко усадил меня на стул.
— Да, — ответил он. — Я разговаривал с Герингом. Жаль, что меня здесь не было. Тебе пришлось пройти через все это одной.
Внезапно я вспомнила.
— Но, Билл, значит, ты спокойно сюда явился, и тебя не арестовали? Я думала, что Мак-Фейл…
