На меня смотрела разъяренная женщина. Женщина, которая хотела причинить мне зло.
Забыв о собственном достоинстве, я бросилась вон из комнаты, а китаянка залилась мне вдогонку презрительным смехом. И еще я услышала, как она крикнула:
— Беги, кролик, беги!
Когда я ворвалась к себе, сердце колотилось так, словно я и впрямь была загнанным кроликом. И успокоилась я, только убедившись, что никто за мной не гонится.
Я долго сидела, пытаясь осознать услышанное, живо представляла себе Лиен с пиратским клинком в руке, как она полосует лицо статуи. Представляла ее и в трюме корабля, сталкивающей с трапа Тома Хендерсона. Может, он чем-то ей угрожал? Что они не поделили? И где встречались? В трюме корабля, в день, когда он погиб?
Я встала и заперла обе двери на ключ. Я собиралась запираться только на ночь, но теперь боялась не того врага, которого ожидала раньше. Потом, сев в качалку, я долго раскачивалась, и мне становилось все страшнее.
Лорел пришлось дважды окликнуть меня через дверь, прежде чем я услышала и ответила. Я забыла, что сама просила ее зайти и обрадовалась девочке, потому что должна была утешить ее и могла забыть на время про собственные страхи.
— Вы говорили, что хотите мне что-то показать, — напомнила Лорел, войдя в комнату.
Я дала ей прочесть признание капитана и видела, как глаза ее раскрываются все шире, по мере того как она осознает его значение. Окончив чтение, она кинулась мне на шею с такой горячностью, какой я от нее и ожидать не могла.
— Теперь я могу любить вас, мисс Миранда! — воскликнула Лорел. — Ваш отец все-таки не убивал моего деда! Значит, не надо вас ненавидеть, как этого хочет бабушка.
Я прижала ее к себе.
— Погоди… Нельзя так быстро судить и так быстро прощать. Ты уверена, что теперь нужно ненавидеть капитана Обадию? За этот давний проступок?
Она отпрянула, посмотрела мне в глаза.
— Конечно нет! Я никогда не смогла бы возненавидеть капитана!
— И я не могу, — кивнула я.
Я не нашла в себе сил тогда же поведать ей другую правду — о том, что я дочь Обадии. Лорел перевела разговор на другой предмет.
— А когда вернется мой отец?
Этого я не знала и беспомощно развела руками.
— Я буду высматривать его, — пообещала Лорел. — Поднимусь завтра на башню маяка и буду высматривать. Я хочу первой увидеть паруса 'Морской яшмы', когда они покажутся из-за горизонта.
— Тогда сразу же позови меня. Я тоже хочу их увидеть.
Она пристально посмотрела на меня, хотя и без прежней неприязни, но ее слова меня ошеломили.
— Вы ведь любите моего отца, мисс Миранда?
Я просто растерялась. Она так легко сказала то, что я старалась скрыть даже от себя самой. Последние дни меня нет-нет да и снедала тоска по Броку, и мне нужна была его защита. Я отдавала себе отчет в том, что должна отвергнуть любовь Яна. Но не смела думать о любви между Броком Маклином и мной.
— Я тоже его люблю, — тихо проговорила Лорел и робко взяла меня за руку. В этот редкий момент нашей тесной близости мы сидели у огня и чувствовали растущую привязанность друг к другу. Лорел широко распахнула дверь, которую я боялась даже приоткрыть. Я знала, что больше эта дверь не закроется.
Я погрузилась в мечты и больше не гнала их от себя. Девочка, сидевшая подле меня, тоже мечтала. И только раз нарушила наше зачарованное молчание:
— Мы будем высматривать 'Морскую яшму' вместе, — сказала она.
Я пожала ее руку, давая обещание.
18.
Последующие дни были для меня наполнены неукротимой тоской по Броку и безудержными грезами. Но если прежде мои мечты были расплывчаты и зыбки, сейчас они сосредоточились вокруг загадочной личности Брока Маклина и моей любви к нему. Он был моим мужем, и он был нужен мне. Но как завоевать его любовь? Откуда мне знать, что ему нужно от меня, если наши отношения — сплошные бурные стычки? Но он уже держал меня в объятиях. Это было, хотя продолжалось всего миг.
Мечты согревали мне сердце, но разум тоже не дремал, поэтому я перешла от мечтаний к делу.
Я стала больше времени уделять дому, ненавязчиво помогая миссис Кроуфорд, не подрывая ее авторитет и власть на кухне. Она перестала относиться ко мне так настороженно, как раньше, и не преминула отметить перемену в Лорел, которой я добилась.
Тем не менее эти дни были полны тревоги. Мы точно ждали новых выпадов неведомой злобной силы, что притаилась во тьме. Но теперь я уверенно определяла ее источник. Последняя встреча с Лиен дала безжалостный ответ. Во всяком случае, до поры до времени мы с китаянкой избегали друг друга, и я все время держалась настороже.
Сибилла Маклин снова стала являться к столу и бросала тень мрачной задумчивости на нас с Лорел. Она тоже, должно быть, ждала возвращения 'Морской яшмы', но с видимым страхом, хотя и не говорила об этом. Меня одолевало неприятное чувство, будто свекровь копит обиды и, как только увидит символ своих страданий — 'Морскую яшму', взорвется какой-нибудь безумной вспышкой.
Яна Прайотта я почти не видела. Я знала, что он наблюдает за мной издали, и на сердце было тяжело. Я так и не внесла ясность в наши отношения и не могла ничем его утешить. Между нами всегда будет Брок, да я и не хотела ничего другого.
По ночам я спала, заперев двери, а днем иногда оставалась в своей комнате, размышляя над тем, кто же я на самом деле. Считать капитана Обадию своим настоящим отцом я не могла. Но и мой покойный отец, Натаниэль Хит, ускользнул в туман забвения и, казалось, навеки для меня потерян. Я чувствовала себя более одинокой, чем всегда, и со страхом ждала той неизбежной минуты, когда придется открыть Броку, кто я такая. Для него это будет ударом, потому что он был предан капитану Обадии, а теперь должен будет пересмотреть свое отношение, особенно в связи с гибелью отца.
Когда Брок вернется, мы вместе пойдем на «Гордость», чтобы поискать письмо моей матери в письменном столе капитана. С каждым днем мне все страшнее было идти на китобоец одной. Тома Хендерсона там уже не было, но его убийца остался на свободе. Вдруг он подстерегает меня в этом проклятом месте? Мне даже пришла в голову мысль, что, если письмо действительно там, это прекрасная приманка, на которую меня можно выманить из дома, подальше от людей.
Как-то за обедом, когда Лорел вышла из-за стола, Сибилла Маклин вдруг спросила:
— Вы поинтересовались у Лиен, не нашлось ли письмо среди вещей капитана?
— Лиен думает, что капитан мог держать его вместе с остальными бумагами в письменном столе на 'Гордости'.
— А вы уже искали его там? — спросила она.
Я мысленно подивилась ее настойчивости.
— Пока нет. Это очень неприятное место. Подожду приезда Брока, и мы поищем вместе.
Мой план ей не понравился,
— Письмо не имеет совершенно никакого значения, — заявила моя свекровь. — Вы не узнаете из него ничего нового. Не впутывайте Брока в эту грязную историю.
Она одновременно хотела знать, где находится письмо, и пыталась отпугнуть меня от него.
Ее слова придали мне решимости все-таки узнать, что же написала моя мать капитану Обадии перед кончиной. Но пока что письмо могло и подождать. Я не пойду на «Гордость» одна.
