— Видишь эту гору книг? Все это мне надо проглотить за сегодняшний вечер. Увидимся завтра, хорошо?
— Понятно. Бросаешь меня на мелкие гвозди. И все, что остается мне, несчастной, — убраться восвояси.
— Ох, Линни!..
— Оправдания бесполезны! — Линдзи расхохоталась, махнула рукой на прощанье и выпорхнула из комнаты.
Митч сидел за своим рабочим столом, уставившись в пустоту. События прошедших дней привели его в недоумение. Не то чтобы он ожидал, что Шеннон кинется в его объятия, рыдая от счастья и признательности. Но и к ее откровенной растерянности, почти переходящей в испуг, он тоже не был готов.
Мысленно прокручивая события минувших недель, Митч вдруг осознал, что никогда по-настоящему не ухаживал за Шеннон — никаких там цветов, шампанского, романтических ужинов при свечах. Он просто увидел ее, быстро решил, что нашел то, что нужно ему и детям, и поставил ее об этом в известность.
Вообще-то нельзя сказать, что у него большой опыт по части предложений руки и сердца. Говоря точнее, до этого он ни разу не просил женщину выйти за него замуж. Ему в голову не приходило… А теперь, когда он наконец встретил женщину своей мечты, он проявил такта не больше, чем влюбленная горилла. Сунул Шеннон в руку кольцо и вообразил, что дело сделано.
Молодец, ничего не скажешь. Сам все испортил.
А ведь Шеннон заслуживает самого деликатного, внимательного отношения. Он это прекрасно понимает. Он окружит ее заботой. Свет свечей и нежные признания — все это будет. Непременно будет. Меньше всего он хочет причинять ей боль, давить на нее.
Но и сдаваться он не намерен.
— Дядя Митч?
В дверь робко заглянул Дасти.
— А? Привет, дружище, заходи.
Дасти проскользнул в дверь. Сделав несколько неуверенных шагов по направлению к рабочему столу Митча, Дасти застыл на месте и уставился на ковер.
— С чем пожаловал?
Мальчик вяло передернул плечами.
— Просто хотел кое-что узнать.
— Что же именно, позволь полюбопытствовать?
— Да так.
Митч начал закипать.
— Дасти, мне некогда. Если у тебя есть что сказать, выкладывай побыстрее. Если нет…
Лицо мальчика жалобно сморщилось. Стыдно срывать на парнишке злобу, одернул себя Митч. В последнее время он сам не свой. На детей рычит, во время деловых встреч грубит. Так он скоро превратится в мизантропа. Конечно, сейчас на него навалилась куча проблем; но у кого их нет? А ведь Митч всегда льстил себя надеждой, что он не из тех, кто легко ломается. В конце концов, он мужчина и не должен никому показывать, если на душе у него тяжело.
— Не сердись, Дасти. — Он усадил мальчика к себе на колени и провел рукой по его волосам. — О чем ты хотел спросить?
— Ты хочешь нас отослать? — Голос Дасти дрогнул, и глаза его наполнились слезами.
Митч опешил.
— Вот глупости. С чего ты взял?
— Так. На футбол ты со мной больше не ездишь, отпускаешь нас к тете Джоанн, даже если мы плохо вели себя, и… — Дасти набрал в легкие побольше воздуха, — и вы все теперь вечно шепчетесь насчет бабушки и дедушки, а потом ты играешь на гобое…
На секунду Митч потерял дар речи. Он-то считал, что лучше скрывать от детей свои неприятности, чтобы не волновать их попусту. Считал, но просчитался. Мальчуган почувствовал — у взрослых что-то неладно, но никто не объяснил ему, что происходит, и он остался наедине со своими страхами и подозрениями. А Шеннон? С ней ведь все точно так же, мелькнуло в голове у Митча. Он не позволяет ей разделить с ним его тревоги и этим отталкивает ее.
А вдруг она, как и Дасти, вообразила себе Бог знает что? Разве он знает, о чем она думает? Что творится у нее в душе? Ничего он не знает, абсолютно ничего. От этой мысли он содрогнулся. Ему ни разу в голову не пришло поинтересоваться ее мнением, ее желаниями. Он убедил себя, что она хочет от жизни того же, что и он. Но ни разу, ни разу он не дал себе труда спросить ее, так ли это на самом деле.
Со вздохом Митч сгреб Дасти в охапку.
— По-моему, старина, нам с тобой надо как следует поговорить.
Почти целый час дядя и племянник провели вместе. К удивлению Митча, мальчик многое понял. Объяснения дяди развеяли многие его страхи — действительность, похоже, оказалась вовсе не так ужасна в сравнении с тем, что он себе напридумывал.
Когда Дасти наконец выбежал из дядиного кабинета, настроение мальчика значительно поднялось. Что же касается Митча, то не успел он собраться с мыслями, как до него донесся голос Росса. Митч вышел из кабинета и увидел, как Росс подбрасывает в воздух оглушительно хохочущего племянника.
— Еще, дядя Росс! — упрашивал мальчуган. — Выше!
— Выше некуда, Дастин. Смотри, расшибешь нос о потолок. — Росс взъерошил волосы Дасти и поставил его на пол. — Ладно, хорошенького понемножку. Нам с дядей Митчем надо поговорить.
— А потом сыграем в шашки? Знаешь, как я наловчился? Разобью тебя в пух и прах!
— Не сомневаюсь. — Росс присел на корточки, так что они с Дасти оказались одного роста, и привлек мальчика к себе. — Только давай попозже, идет?
— Идет! — Просияв, Дасти взлетел вверх по лестнице.
Росс направился в кабинет. Митч наблюдал, как улыбка сползала с лица брата, уступая место обычному выражению угрюмой настороженности.
— Судя по твоему кислому виду, тебя привело сюда не желание поболтать с любимым братом.
— Нет, разговор у нас будет деловой. — Росс опустил свой портфель на стол. — Хочу тебя предупредить: теперь, когда Гилберты официально подали иск, предстоят некоторые неприятные процедуры.
— Что ты имеешь в виду?
— Прежде всего я имею в виду выяснение точного социального и имущественного положения обеих сторон. Уверяю тебя, в суде проявляют при этом достаточную настойчивость.
— И как прикажешь тебя понимать? Они что, будут допрашивать всякого, кто имел несчастье перекинуться со мной парой слов, наклеят все газетные измышления обо мне в альбомчик, а напоследок вывернут меня наизнанку, чтобы проверить, не черная ли у меня душа? — Митч провел рукой по волосам. Или там, в суде, способны на что-то покруче? Расскажи, ты же у нас знаток.
Росс поджал губы, он старательно избегал смотреть брату в глаза.
— А ты уже обсудил с мисс Догерти… то, что собирался обсудить?
— Да, я просил Шеннон стать моей женой, если ты об этом.
Кивнув, Росс принялся хмуро изучать ковер.
— Ты, конечно, понимаешь, что в таком случае она сама и ее прошлое тоже вызовут самый пристальный интерес суда.
Митч безразлично пожал плечами. Конечно, он это понимает. Но ему казалось, с этой стороны он застрахован от неожиданностей.
Сцепив руки за спиной, Росс поднял на брата глаза. От тяжелого взгляда Росса у Митча мороз пробежал по коже.
— Что ты уставился на меня как удав на кролика?
— Возможно, ты предпочел бы встречу с удавом… — Чему?
— Тому, что я собираюсь тебе сообщить.
