предупреждение, а Си Джей Морей никогда не считала себя дурочкой.
До сих пор.
ГЛАВА ПЯТАЯ
— Вот черт возьми! — Бобби плюхнулась на диван, поджала под себя ноги в чулках и откусила кусочек от домашнего шоколадного песочного печенья. — Послушать тебя, так старик похож на бешеного медведя с колючкой в лапе. И что же ты предприняла?
Си Джей пожала плечами и уселась в кресло с тарелкой свежих фруктов.
— А что я могла сделать? Я помогла бабушке Лизы убраться на кухне, а потом уехала.
— Просто уехала, и все?
— Просто уехала, и все.
— Ну и дела, Сидж! На тебя не похоже, чтобы ты позволила какому-то напыщенному старикану так тобой командовать. Почему ты не поставила его на место?
Хороший вопрос, подумала Си Джей. Именно его она задавала себе весь вечер. Вообще-то ей пришлось заставить себя прикусить язык, чтобы не предложить Томпсону Маккейду держаться вместе со своей вонючей старой трубкой где-нибудь подальше от нее.
— Я бы этим все только ухудшила, Бобби. Кроме того, мне было жаль Сару Маккейд. Все, чего хочет эта бедная женщина, так это мира в своей семье. Или по крайней мере в том, что от нее осталось.
Бобби взяла со столика стакан молока.
— Должно быть, это просто кошмарно — потерять дочь. Если бы что-нибудь случилось со мной, моя мамочка была бы расстроена… ну, по крайней мере, пару дней.
— Бобби!
Си Джей вздохнула. Хотя она уже привыкла к черному юмору своей соседки, подобные шуточки все же коробили ее.
— То, что ты и твоя мать не очень хорошо ладите друг с другом, не значит, что она тебя не любит.
— Я знаю. — Глаза Бобби стали печальными, но уже через мгновение она взяла себя в руки. — Не обращай на меня внимания. В День Матери я всегда становлюсь немного туповата.
— День Матери был несколько недель назад. Ты все еще не получила никаких известий от нее?
— Не-а. — Бобби схватила другое печенье и сердито откусила от него. — Да я и не жду. Насколько мне известно, она даже не получила цветы, которые я ей послала. Может быть, горничная просто сунула их в воду, в то время как ма муля моталась по Европе. Я никогда не знаю, где она находится в данный момент.
Так как Си Джей не могла придумать ничего утешительного, она просто молча жевала фрукты. Это грустно и несправедливо, подумала она, что матери и дочери так часто не находят общего языка. Мать Си Джей нежно любила своих детей, но постоянно использовала их в качестве оружия в войне с мужем за лидерство. Мать Бобби, ни когда не желавшая взваливать на себя груз хлопот и ответственности (несмотря на то, что дала жизнь троим детям), считала отпрысков нежелательными препятствиями на пути к свободе. А вот Сара Маккейд, чья жизнь была посвящена любви к своему семейству, лишилась ребенка.
— Что с ней случилось? — неожиданно спросила Бобби.
— С кем, с женой Ричарда? Я не знаю. Он сказал мне, что она умерла, когда Лиза была совсем маленькой, но не вдавался в подробности.
— А ты не спросила его?
— Меня это не касается.
— Ну конечно же, касается, подруга! Как, черт возьми, ты собираешься заполучить его в мужья, если ты не выяснишь все, что только сможешь, о его первом браке?
Си Джей чуть было не подавилась кусочком яблока и закашлялась, пытаясь одновременно что-то сказать.
— Ты что, с ума сошла? Я не хочу никакого мужа.
— Ну конечно, ты хочешь. Ты просто слишком упряма, чтобы признать это.
— Я не упряма. — Она сложила руки на груди и свирепо посмотрела на Бобби. — Ну хорошо, возможно, я немного упряма, но между этими двумя вещами нет никакой связи.
— Значит, ты говоришь, что совершенно не хочешь выходить замуж?
— Ну… совершенно — это, наверно, уже слишком. Возможно, когда-нибудь, но не сейчас. У меня есть моя работа, мои друзья, моя свобода. Сейчас абсолютно все в моей жизни меня устраивает.
— И ты не изменила бы в ней чего-нибудь? — дразнила Бобби. — Неужели совсем ничего?
— Хорошо, возможно, кое-что изменила бы.
— Я это знала! — вскричала Бобби. Она поджала под себя ноги и наклонилась вперед, положив подбородок на руки. — Ты хочешь, чтобы один мужчина вошел в твою жизнь, я угадала?
— Нет! Я хочу, чтобы одна женщина убралась из моей жизни.
Подбородок Бобби соскользнул с рук.
— Я? Ты хочешь избавиться от меня? Почему?
— Во-первых, ты забрызгиваешь зеркало в ванной зубной пастой.
— Что я могу поделать, если во время чистки зубов мне порой хочется чихнуть? Кроме того, я все это стираю.
— Да, моим полотенцем.
— Твое чище, чем мое.
— Это потому, что твое полотенце всегда валяется на полу. Еще ты никогда не убираешь свою постель.
— А зачем мне себя утруждать? Мне снова придется ее разбирать через несколько часов. Знаешь что, я буду держать дверь своей спальни закрытой, тогда ты просто не будешь ее видеть. — Она не на шутку разволновалась, и это тронуло сердце Си Джей. — Что еще? Я изменюсь, честное слово. Я даже не буду развешивать газеты на окна и пачкать раковину средствами для проявки, только не прогоняй меня, Сидж, пожалуйста! Тогда я должна буду переехать к Мори, а он чертовски старомоден и, наверно, заставит меня сначала выйти за него.
Си Джей расхохоталась.
— Ах ты, трусливая гусыня! — прорычала Бобби. — Ты и не думала меня выгонять, ты хочешь выдать меня замуж.
— Мори любит тебя, девочка, и он хороший человек.
— Я не хочу замуж.
— Ну конечно, ты хочешь. Ты просто боишься, что станешь такой же, как твоя мать.
— Да? Ну что ж, ты попала в точку, детка. — Нахмуренные брови Бобби не могли скрыть искорки в ее глазах. — Мы с тобой два сапога пара, не так ли?
Си Джей откинулась назад, снисходительно улыбаясь.
— Да, наверно, так и есть. Если не считать зубную пасту…
— Опять ты про зубную пасту? Ну что ты придираешься к таким мелочам? Знаешь, — сказала Бобби, — я думаю, что мы обречены навечно остаться старыми девами и будем доживать остаток нашей скучной жизни без романов.
— Жизнь без романов? Ей-богу, уж лучше убей меня прямо сейчас! — Си Джей расхохоталась и оттолкнула свою тарелку с фруктами. Замужество и романы — это две совершенно разные вещи. Первая из них не для меня, но я вовсе не собираюсь отказываться от последней.
— Ты испорченная женщина, Сидж.
Си Джей улыбнулась.
— Ну, может быть, самую капельку.
Маккейд положил свою трубку в пепельницу и наклонился вперед.
