Она так распалила себя, рисуя воображаемые картины смерти Лисандры, что между бедрами сделалось влажно и жарко. Она будет стоять, политая кровью спартанки, и рубить, рубить на части ее бледнокожее тело, а толпа станет приветствовать каждый удар слитным, яростным криком. В тускнеющих глазах Лисандры смешаются ужас и боль, предсмертные корчи заставят ее обмочиться. Сорина же испытает немыслимое блаженство, железной рукой вгоняя железный клинок в кровавую плоть.
Стремление убить Лисандру успело стать для нее сродни жажде, сосущему голоду. Она не чувствовала подобной ненависти даже к римлянам, которые пролили немало дакийской крови и отняли у нее свободу.
«Дайте мне только одну-единственную возможность, — мысленно повторяла она. — Пожалуйста, боги. Только возможность встать против нее на арене. Больше я ни о чем не прошу».
Она с радостью отдала бы собственную жизнь, лишь бы Лисандра умерла мгновением раньше нее. Пусть спартанка провалится в Хель с мыслью о том, что она повержена.
Дверь за ее спиной отворилась.
— Сорина, — хмуро проговорил Палка. — Ты бы лучше готовилась.
Она обернулась к нему. Глаза первой воительницы еще не прояснились от страстных мечтаний и молитв.
— Скажи скорей, с кем я буду сражаться? — спросила Сорина почти умоляюще.
Зрители, снедаемые предвкушением, начали ритмично топать ногами. Уж что говорить, зрелище им предстояло не среднее. Фронтин тщательно старался изобразить этакую отстраненность и ничем не выдать снедавшего его жгучего интереса, но и он невольно заерзал, глядя, как навстречу Лисандре идет ее соперница. Это будет поединок из тех, которые долго потом служат пищей для пересудов. Германка несла громадный скутум и в целом была вооружена как мирмиллон. Ее руки и плечи защищали кожаный рукав и стальные накладки. Помимо доспеха на ней была лишь короткая кожаная юбочка, и толпа уже ревела от восторга. Обе соперницы являли собой сущее украшение своего пола — рослые и прекрасные, и от вида их прелестей по подбородкам зрителей стекала слюна. Похоть и смерть! Вот отчего сходят с ума. Вот ради чего они здесь собрались.
Что ж, Фронтин в изобилии давал им то и другое.
Лисандра суженными глазами наблюдала за подходившей соперницей.
— Здравствуй, Лисандра! Как ты сегодня? — с холодноватой улыбкой окликнула ее Хильдрет.
— У меня все хорошо, Хильдрет. А как у тебя? — отозвалась она, блюдя их давнишний дружеский ритуал.
— У меня тоже все хорошо, — сказала германка. — Жаль, что ты сегодня умрешь. Ты мне нравишься.
Лисандра чуть помедлила. На нее нахлынули совсем непрошеные воспоминания… Вот они, новые приобретения Бальба, сидят в зарешеченной повозке, которая везет их в луд из Галикарнаса. Доброта Хильдрет, угостившей хлебом совсем незнакомую молодую эллинку. Смех германской девушки, выкрикивавшей непонятные латинские слова, которым учила ее Лисандра. Веселое изумление самой Лисандры при виде изобильной растительности на лобках варварок — пока им не придали вид, достойный цивилизованных женщин.
Тот их первый бой на учебной площадке. Невероятная сила и скорость германки, та легкость, с которой она опрокинула Лисандру и отколошматила ее деревянным мечом.
У спартанки даже теперь на какой-то миг пересохло во рту, а мышцы живота собрались узлами.
Хильдрет правильно истолковала ее взгляд, кивнула, а ее улыбка превратилась в оскал.
Это подействовало на Лисандру как приводящая в чувство пощечина. Она моргнула и выпрямилась. Ее слуха достиг выкрик аренного служителя, означавший начало поединка. Германка тотчас пригнулась в боевой стойке. Лисандра стояла прямо, не торопясь повела шеей влево-вправо и дважды крутанула в руке меч, что успело стать ее отличительным знаком.
Толпа взвыла. По этому движению Хильдрет должна была уразуметь, что Лисандра ее не боялась.
У германки вырвался рык, но жест соперницы оказался недостаточным для того, чтобы понудить ее безрассудно устремиться вперед. Как ни убеждена была воительница в собственном превосходстве, у нее хватало здравого смысла не ждать очень легкой победы.
Вот она подняла меч, нацеливая его над краем широкого скутума, и тогда только Лисандра приняла боевую стойку, готовясь отводить своим маленьким щитом выпад германки. Рыжеволосая гладиатрикс начала сдвигаться вбок, выбирая положение для атаки, но и Лисандра не осталась на месте, не позволяя ей добиться преимущества.
Во время предшествовавших боев публику неизменно раздражало такое вот топтание по кругу, но сейчас зрители заворожено следили за каждым движением. Они отлично знали обеих воительниц. Обе успели снискать их любовь. Победительница станет поистине великой.
И знатоки, и даже случайные посетители арены были уверены в том, что, когда Хильдрет и Лисандра наконец сойдутся, зрелище окажется достойным.
Спартанка напала первой. Это движение приветствовал многотысячный рев.
Ее клинок метнулся вперед. Меч Хильдрет принял его, отозвавшись ясным, чистым, далеко слышимым звоном. Германка ответила мгновенным выпадом, не давая Лисандре завладеть инициативой. Ее меч в свою очередь отлетел от маленького фракийского щита.
Лисандра танцующим движением отступила, приглашая Хильдрет последовать за собой. Германку защищала прочная броня, но она же, вкупе с увесистым скутумом, отягощала ее. Если слишком много двигаться, то она может скоро устать. Легкость и проворство против тяжеловесной медлительной силы — вот она, интрига, вот она, схватка противоположностей, которой так жаждала толпа.
Ну что ж, силы Хильдрет в самом деле было не занимать! Она шагала и шагала вперед, ее рука с мечом не ведала устали, стараясь прорубить изощренную оборону Лисандры. Та не поддавалась и сама норовила ударить в ответ, но короткий меч раз за разом отлетал от громадного скутума. Вот Хильдрет еще подалась вперед, клинки встретились в воздухе и замелькали в рваной, стремительной пляске. Потом германка ударила щитом, обращая его в оружие нападения. Он угодил Лисандре прямо в грудь, обрывая дыхание. Спартанку швырнуло наземь.
Толпа буквально взвыла, зрители вскочили на ноги все до единого.
Хильдрет тотчас подоспела к упавшей сопернице, надеясь положить поединку скорый конец, но Лисандра уже перекатилась и приподнялась на одно колено, вскидывая свой собственный щит. Она успела остановить удар, нацеленный в шею. Хильдрет опять занесла скутум, желая заново сшибить ее с ног. Спартанка сделала неожиданный выпад и оттолкнула противницу.
Та споткнулась, это мгновение позволило Лисандре вскочить и немедленно затеять атаку. Варварка успела восстановить равновесие и благополучно ушла от ее ударов, мастерски орудуя тяжелым щитом. Лисандра, однако, не отставала, и один ее особо хитроумный тычок полновесно пришелся Хильдрет в бронированное плечо. Кожа и металл давали кое-какую защиту лишь от удара вскользь, и на арену брызнула первая кровь.
Раздосадованная германка вскрикнула, принялась яростно отбиваться, но в тесной рукопашной ее длинному мечу было не развернуться. Ну что ж! Являя завидную сообразительность, она наотмашь приласкала Лисандру рукоятью в висок, почти оглушив ее.
Спартанка тотчас вышла из ближнего боя. Хильдрет устремилась в погоню и вычертила кончиком клинка длинную царапину у нее на спине. Толпа снова взревела. На солнечном свету бисеринами вспыхнули алые капли.
Лисандра закричала скорее от негодования, чем от боли и снова развернулась лицом к Хильдрет. Вдохновленная видом крови соперницы, германка, точно фурия, устремилась вперед, сверкая белыми зубами.
Предпочитая не подпускать ее вплотную, Лисандра прыгала влево и вправо, мечом и щитом отводя сыпавшиеся удары. Она хорошо видела, как залитые по?том груди Хильдрет вздымались все тяжелее.
«Уже скоро, — сказала себе спартанка. — Еще чуть-чуть».
