лавку. Экскурсовод наш, местный смотритель, на нее с таким умилением глядел — только что не сюсюкал. Даром что не мужик, похоже, половину его арсенала опробовала.
Я тем временем вперед прошел, смотрю — лежат на полке рядами… честно говоря, походили они больше всего на детские куличи, те, что из песка лепят, но что-то в них было… характерное.
— Это, — спрашиваю, — что такое?
Каптерщик неохотно так от созерцания рыжей отвлекся, подошел.
— А-а, — ворчит, — новомодное изобретение. По примеру оружия из вашего мира. Гранаты называется.
Я чуть на пол не сел. Это — гранаты?!
— Так, — говорю, — а можно чуть поподробнее?
Гранаты эти, оказывается, гномы делали. Ну, те коротышки с бородами. То еще, доложу, чудо средневековой технологии. Весят они почти как противотанковые, запал сильно хитроумный, кислотный, семь раз черта помянешь, пока нажмешь правильно. А взрывчатка в них хилая и, главное, оболочка не стальная, а из глины какой-то. В общем, те еще гранаты. Как сказал смотритель: «Орка пришибить можно, если прямо в лоб влепишь и если на нем шлема не будет».
А вот самострелы, или, как их тут еще называют, арбалеты, мне понравились. За сто шагов из такой штуки запросто часовому в горло стрелу влепить можно — и шуму почти никакого. Опять же кошку на стену закинуть или, например, антенну от рации на дерево повыше — очень даже просто. А местные еще и стрелы к нему, болты, тоже хитрые делают, такие, что на полтораста метров панцирь пробивают и внутренности на наконечник наматывают.
В общем, полезная в хозяйстве штука, жаль только, тяжелая. И тащить ее на авось… Вот если бы они еще и до складного додумались.
Рыжую из этого арсенала пришлось на буксире вытаскивать. Дай ей волю, она бы на себя столько навесила, что «Аризоной» не увезешь.
Зато уж в следующем подвале мы с ней ролями поменялись.
Я только за порог ступил и сразу глазами… разбежался в разные стороны.
В этом подвальчике только что пушки не было. Зато минометы наличествовали. Целых три штуки. Два 80-ти, наш и фрицевский, и ихний же ротный 50-миллиметровый. В 42-м, помню, мы такой две недели таскали, пока мины не кончились. У мин его, кстати, взрыватель просто зверски чувствительный — пленный фриц шпрехал, что во время ливня могут в воздухе взорваться.
— Ты, что ль, Малахов будешь?
Поворачиваюсь — ну и ну. Завскладом этим вырядился — вылитый пират с потопленного барка. Одноногий Сильвер. И костыль в наличии имеется, равно как и полное отсутствие чего-либо ниже правого колена. А еще — роскошный камзол, до пупа расстегнутый, под ним тельняшка дырявая. Плюс бляха с каменьями на золотой цепи — это на груди — и старшинские погоны на плечах — чем не былинный персонаж. Усы только подкачали — не запорожские, а так, щетка для обуви.
— Ну, положим, я.
— Класть будешь ложку в пасть! Отвечай как полагается!
— Виноват, товарищ старшина. Старший сержант Малахов согласно приказу комбрига Клименко прибыл для получения снаряжения.
— Так-то лучше, — ухмыляется пират и руку мне протягивает: — Держи пять, разведка, дружить будем. Старшина Розвалюк Василий Петрович, морская пехота. Для наших — Вася. Давно оттуда?
— Сергей. Недавно.
— Как… там?
— А хорошо, — отвечаю. — Бьем фрицев в хвост и гриву!
— Эт, — мечтательно так говорит старшина, — хорошо есть. Жиль, — на француза кивает, — уже тут всем нашим уши про свою la belle France прожужжал. А вот как там мой родной Николаев поживает — это он спросить не догадался.
— Ну, — говорю, — сводку голосом Левитана я тебе не воспроизведу, но то, что свободен твой любимый город, — это такая же правда, как то, что я сейчас перед тобой стою.
— Я, — Василий замолк, зубами скрипнул… — Он же мне по ночам снится. Как в 39-м на Северный флот угодил… всего один раз на побывку вырвался.
— Так ты что, — спрашиваю, — с корабля сюда?
— Еще скажи «с кораблем». Сюда я, братишка, прямиком из города Сталинграда. Мамаев курган — слышал про такое?
— Доводилось.
— Вот на нем меня и приложили. Да так, что аж сюда зашвырнуло. Не всего, правда, — на ногу кивает, — ну так лучше здесь на одной скакать, чем с обеими в земле лежать.
— И то верно.
— Еще бы. Ну че, разведка, пойдем, покажу, чем богаты-рады.
— Мне-то, — говорю ему, — много не надо. На десятерых.
Василий остановился, оглянулся на меня…
— Ну, ты, разведка, даешь — много не надо! Я тут, понимаешь, над каждым штыком трясусь, а ты… у тебя ж, говорят, арсенал уже собрался — не меньше моего.
— Да мало чего, — говорю, — люди скажут. Минометов вот у меня нет.
— А пушки?
— Пушки нет, снаряды имеются. К нашей 76-ти, полная полуторка. Нужны?
— Нам, — бурчит старшина, — все нужно. Ты мне только палец дай, а уж руку до плеча я и сам оттяпать сумею.
— Добрый вы, — говорю, — дяденька, аж прямо страшно. Снаряды те в полном порядке во дворе замка Лико складированы, даже часовой при них имеется. Поправочка — два ящика я уже на взрывчатку перевел, а остальное в целости и сохранности.
— На взрывчатку… — ворчит старшина, — делать тебе, как я погляжу, нечего было. Взрывчатки я б тебе местной отсыпал, — ну да, думаю, синих пузырьков давешних, — а снаряды тут ни х… не сыщешь. Вытапливал, что ли?
— Ага.
— Хорошее дело, особливо когда без градусника.
Я уж не стал ему рассказывать, чем эти мои эксперименты закончились.
— А что, — спрашиваю, — с боеприпасами совсем худо?
Мне-то патроны нужны были, пожалуй, побольше самого оружия. С оружием-то… у Кары винтовка и «вальтер», да мои трофеи… для начала хватило бы. Да толку в том оружии, если патронов к нему даже не кот наплакал, а того меньше. А без них… стрелять-то научить можно, а вот попадать — фигушки!
— С припасами полегче, — говорит Василий. — Тут гномы наладились патроны переснаряжать, так что совсем на голодном пайке держать не буду. Но… чтобы гильзы сдавал все до последней, ясно? Утром гильзы, вечером патроны — только так и никак иначе. Усек?
— Аллес гемахт.
— Оружие мы тоже клепать пытаемся, — продолжает старшина, — помаленьку. Жиль вон — автоматы, Алеша Нилов, он сейчас в столице остался, — тот пытается с гномами станки водяные наладить. Если получится — тогда и стволы можно будет нормальные делать, с нарезами и вообще…
— То-то вы Жиля как простого курьера почем зря гоняете.
— Серж, — вмешивается француз, — ты не есть прав. Я сам вызвался служить коронным курьером. Собирать автоматы я могу очень редко… нет деталей.
— Может, — осторожно так начинаю, — я, товарищ старшина, чего-то не понимаю, но вы тут на скудость и безрыбье жалуетесь, а по окрестностям, между тем, добра валяется — выходи и подбирай. Мне наш поп с ходу три позиции выдал.
А старшина хитро так в усы ухмыляется.
— Небось, — говорит, — было это день, этак, на второй-третий?
— Положим.
— Ну а после поп твой еще такие подарки подкидывал?
