продолжал пятиться, пока не споткнулся о небольшой валун.
— Оп-па… — кажется, это был гоблин, — как мы их…
«Мы» — это было не совсем верно. Решающий вклад в истреблении вампиров принадлежал, как и следовало ждать, Венге. Девушка замерла посреди площадки в странной позе: присев на одно колено, одна шпага направлена вперед, вторая, обратным хватом — назад, а вокруг неё вяло дымились четыре холмика пепла. Еще двое кровососов оказались притянуты друг к другу давешней леской китаянки — я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как Марти протыкает отчаянно визжащую парочку осиновым колом.
В монокуляр было четко видно, как шериф держит в вытянутой руке небольшого зверька — то ли енота, то еще какую-то местную живность. Судя по тому, как Шарго тряс бедное животное, оно только что всерьез проштрафилось. Собравшиеся вокруг шерифа — я узнал Сэма, Дока, Прыщавого Зомби, толстяка- стражника, пустившего меня в город, и еще нескольких человек, памятных мне по Погребальнцу, — взирали на экзекуцию с явным и единодушным одобрением.
— Думаю, это снова Лексариподагон, — заметила китаянка. — Вот, кстати, ответ на вопрос: как шериф нашел нас.
— Надеюсь, — буркнул я, — он сейчас об этом жалеет.
Внизу Шарго закончил свою обличительную речь и отшвырнул зверька в сторону. Поправка — судя по неподвижной позе после падения, шериф бросал уже тушку.
— Лекса-кто?
— Мелочь пузатая, — «пояснил» гоблин. — Оркский шаманыш призвал, так он теперь мельтешит вокруг нас, что твой москит…
— Еще одна история, которую я хотела бы выслушать, — пробормотала Сальватано. — Перед рассказом о девочке-убийце из сундука, но сразу после ответа на вопрос: что вы вообще забыли в Запретных Землях?
— У нас тут дело, — Лисса на миг опередила мой ответ аналогичного содержания. — И оно не имеет ни малейшего касательства к вам.
— Не имело, — возразила дарко. — Но так уж вышло, что сегодня это самое касательство у нас приключилось.
— Исключительно по вашей вине. Не затей вы пальбу…
— Между прочим, повод к этой пальбе никуда не делся.
— Между прочим, — теперь уже и я не выдержал, — вон там стоит Билл Шарго собственной поганой персоной. Чего проще — сходи да спроси про Лиссу и меня.
— Если бы у меня была возможность, — Сальватано с хрустом размяла пальцы, — заполучить шерифа… или хотя бы его голову для приватной беседы, вопрос был бы снят за пять минут. Пока же… я поверила тебе, человек, и мы — союзники, деремся на одной стороне. Не требуй большего.
— Мне всего лишь хочется быть уверенным, что моего союзника внезапный приступ острой подозрительности не подтолкнет выстрелить мне в спину.
Толстяк расхохотался.
— Ы-ы-ы… ну ты даешь, эй-парень… ну ты и сказанул… иметь дело с дарко… и быть уверенным, что тебе не выстрелят в спину… гы-гы-гы… это должен быть очень особый дарко!
«Безрукий и безногий», подсказал мой внутренний голос, явно солидарный с гоблом. Впрочем, я и сам уже сообразил, что сморозил глупость… но не признаваться же в этом? Вот я и промолчал, изобразив, будто полностью поглощен разглядыванием Шарго и компании. Те как раз обнаружили собранную Сестричками копну и теперь пытались заняться очень непривычным для них, судя по хмурым гримасам, делом — придумать, кому и для чего могла понадобиться вся эта трава.
Ду-уманье заняло минуты три, а затем, после недолгого, но бурного препирательства бандиты сняли с одной из лошадей скатанное одеяло и расстелили его рядом с копной… после чего спины столпившихся вокруг заслонили мне весь обзор.
— От гоблина это звучит комплиментом, — усмехнулась Линда. — Обычно вы не желаете признавать наше первенство.
— Верно, не желаем. Мы предаем по расчету, вы — по настроению, но насчет того, кто чаще, — это еще ба-альшой вопрос.
— С каких это пор…
Бах! Бах! Бах!
Как выяснилось, из одеяла и травы люди Шарго соорудили нечто вроде тюка — по всей видимости, ту самую
Однако Шарго было не так-то просто заставить отказаться от задуманного. Пара команд — и большая часть его подручных с мачете наперевес двинулась в атаку на заросли кустарника по соседству. Оставшиеся начали растягиваться в редкую цепочку вдоль склона.
Затем я услышал какой-то очень странный звук совсем рядом, повернулся на бок и увидел, что Толстяк, вытянув руку, тычет куда-то вперед. Получалось у него не очень — указательный палец трясся и выписывал настолько замысловатые фигуры, словно гоблин только что вылакал не меньше галлона.
— Клянусь задницей Сидящего, — пробормотал Толстяк. — Теперь мы уж точно там.
— Где «там»? — не понял я.
— В заднице, эй-парень, в самой её глубине. Подними гляделку повыше.
Сначала мне почудилось, что пустыня ожила. Но уже секундой позже я сообразил, что движется не горизонт, а всего-навсего всадники на нем. Просто их было много.
— Черт-черт-черт… — выдохнул я. — Сколько же их?
— Если судить по уровню издаваемого шума, — Венга слегка наклонила голову, словно прислушиваясь к этому самому шуму, — к нам направляется от шести до восьми сотен лошадей.
— Спасибо, что не кентавров, — буркнул гобл.
— Кентавров? Тех самых, из мифов?
— Не знаю, тех или нетих, — все так же ворчливо произнес Толстяк, — но за Рио-Гранде имеется небольшое племя… человеко-копытных. Врать не стану…
— Быть того не может!
— …сам видел только скальпы, а по ним что кентавр, что негр — оба с кучеряшками. Но говорят: характер у них исключительно скверный, а в драке хороши.
— Ну, еще бы — если и впрямь живут среди зеленошкурых…
Снизу тем временем люди Шарго прервали лесозаготовительные работы и начали сбегаться к лагерю. Первый добежавший буквально взлетел в седло — и тут же вылетел, сведя близкое знакомство с кулаком шерифа. Следующего бегуна постигла та же участь, после чего Шарго выхватил револьвер, развернулся к приближающейся основной массе «дровосеков» и обратился к ним с речью, состоящей — судя по доносившимся даже сюда звукам — исключительно из непарламентских выражений. Его подчиненные, впрочем, в долгу не остались — как по части выхватывания оружия и потрясательства им, так и в отношении ругательств и богохульств.
Глядя на эту сцену, я вдруг сообразил, что уже видел почти то же самое — не более двух часов назад.
— О, Господи… если эти тоже захотят сюда влезть…
— У них это не получится! — твердо заявила Сальватано. — Я скорее лягу в постель с дюжиной змей, чем позволю одной по имени Билл Шарго подняться на эту вершину!
Насколько я мог разглядеть, шериф и не рассматривал подобную возможность. Он пытался организовать нечто вроде круговой обороны, но ему явно не хватало для этого времени… и, пожалуй, авторитета. Лишь часть шайки подчинилась его командам — и немедленно вступила по этому поводу в потасовку с оставшимися. Примерно дюжине бандитов удалось прорваться мимо шерифа к лошадям. А двум-трем самым проворным — даже вскочить в седла и вырваться из кипевшей вокруг свалки. Сейчас они, вовсю нахлестывая коней, удирали прочь, им вслед неслись отборные ругательства…
Бах! Бах! Бах!
