вперед.
Преподобный Хейс начал церемонию бракосочетания. Реджине хотелось остановить его, сказать, что это всего лишь шутка, но она промолчала. Они с Джонатаном стояли рука об руку и слушали пастора, пока наконец он не попросил жениха повернуться и посмотреть на невесту.
Их взгляды встретились, и теперь Реджина почти не слышала голос пастора. Глаза жениха светились торжеством. Но было в них еще что-то. То же, что в тот вечер, когда он поднялся к ней на крышу сарая. В них было обещание.
Джонатан произнес «да» в ответ на вопрос пастора, готов ли он взять Реджину в жены.
Невеста, в свою очередь, произнесла слова обета, и в конце голос ее перешел на шепот.
Затем Джонатан надел ей на палец обручальное кольцо. Она почувствовала его тепло и ощутила себя замужней женщиной. Преподобный благословил союз мужа и жены, сказав, что человек не может разлучить тех, кого соединил Всевышний. Реджина подняла взгляд от простого золотого ободка на своем пальце.
В глазах Джонатана была прежняя уверенность, но выражение их изменилось. Он улыбался ей, улыбался искренне и счастливо.
И хотя Реджина любила этого человека, ее не покидала мысль о фальши только что произнесенных слов. Клятвы в верности, которые произносят жених и невеста, означают любовь и преданность, как духовную, так и физическую. А между ней и Джонатаном не было настоящей любви.
Преподобный Хейс объявил, что жених может поцеловать невесту. Но Реджина уклонилась от поцелуя.
Движение было едва заметно, но Джонатан уловил его. И ласковое выражение на его лице сменилось другим – твердым как сталь. Вместо нежного поцелуя он крепко обнял ее и прижался губами к ее губам. Тем самым дав понять молодой жене и всем собравшимся, что он всегда добивается своего.
Реджина ощутила жар и желание, но постаралась подавить в себе это чувство, ненавидя и себя, и своего супруга, который вел себя так бесстыдно. Как только Джонатан отпустил ее, ее обняла Люси. Со слезами на глазах повариха горячо пожелала ей счастья.
Реджина заставила себя улыбнуться и, в свою очередь, обняла Люси. Ричард Фергюсон поцеловал ее в щеку и поздравил молодожена, крепко пожав ему руку.
Преподобный Хейс строго посмотрел на нее, и на его лице с длинными бакенбардами появилась улыбка.
– Твой муж, Реджина, очень хороший человек, – заявил он. – Блюди его и свою честь, и ваш брак будет таким, как Бог повелел.
Не найдя нужных слов, Реджина лишь улыбнулась пастору в ответ.
Не зная, что делать дальше, она просто стояла рядом с мужем, пока тот не предложил миссис Чалмерс начать упаковывать вещи миссис Паркер.
– Мы с Реджиной собираемся провести медовый месяц в Нью-Йорке, – сообщил Джонатан. – До отправления поезда осталось меньше двух часов.
Новобрачная, рассерженная и недовольная тем, что ее опять поймали в ловушку, и одновременно обрадованная тем, что Бог услышал ее молитвы, отправилась в свою комнату собирать вещи. Люси по-детски радовалась за подругу, отправлявшуюся в путешествие, но Реджина оставалась безучастной.
– Тебе понравится город, – весело болтала Люси, упаковывая вещи в принесенный из кладовки сундук. – Там есть опера и драматический театр, а в Центральном парке можно покататься на катке.
«И супружеская постель», – добавила про себя Реджина. События последних недель потрясли основы ее мира, но не передать словами, что она почувствовала, когда Люси захлопнула крышку сундука и закрыла его на замок. Еще утром она была свободна, насколько вообще может быть свободна женщина. А теперь она замужем. Законом и моралью связана с мужчиной, который постоянно твердит о том, как сильно ее желает, но ни словом не обмолвился о любви.
Реджина была словно в тумане, когда спустилась вниз и увидела ожидающего ее Джонатана. Последовали прощальные объятия с миссис Чалмерс, сопровождавшиеся слезами и пожеланиями счастья. Джонатан предложил жене руку. Она приняла ее, избегая смотреть мужу в лицо. Единственное, о чем могла думать Реджина: как перенести то, что ей предстоит, спокойно, без слез и истерик? Ей хотелось оглянуться, вернуть прошлое, но оно ушло навсегда.
Впереди ее ждала совсем другая жизнь.
Какой она будет?
Реджина не чувствовала порывов холодного ветра, не замечала искрящегося на солнце снега. Глаза ее наполнились слезами. Она незаметно смахнула их, чтобы муж не увидел.
В экипаже под глухой стук лошадиных копыт и потрескивание упряжи Джонатан внимательно смотрел на свою жену. Нетрудно было заметить, что Реджина не рада замужеству.
– Я подумал, что неплохо провести две-три недели в большом городе, – сказал он, прервав затянувшееся молчание. – Если хочешь, поедем на юг. В это время там много приезжих. И погода наверняка лучше, чем на севере. Не хочешь во Флориду, поедем в Чарлстон или в Саванну.
– Мне не хочется ехать на юг, – равнодушно ответила Реджина.
– А чего тебе хочется, миссис Паркер? – Он нарочно назвал ее так. Никогда больше она не будет мисс Ван Бурен, так что ей придется привыкнуть.
– Аннулировать наш брак, – сердито бросила Реджина, сама не зная, как это у нее вырвалось. Но ей действительно не хотелось быть замужем. Не только за Джонатаном. Вообще.
Ее муж откинулся на сиденье и улыбнулся, скрестил свои длинные ноги, устраиваясь поудобнее, а потом ответил:
– Аннулирование брака будет означать, что нашего брака вообще не было, потому что он не был завершен. Уверяю тебя, Реджина, этого не произойдет. Я с самого начала ясно сказал тебе о своих намерениях и предупредил, что ты будешь моей, так или иначе. Потому что ни минуты в этом не сомневался.
Его самоуверенный тон возмутил Реджину.
– Я не хочу быть твоей женой! – громко крикнула она, не заботясь о том, что ее могут услышать. – Не желаю!
– Ты уже моя жена, – ответил Джонатан, не обращая внимания на ее вспышку. – Неужели ты думаешь, будто добропорядочные жители Мерриам-Фоллс поверят, что я запер красивую женщину в спальне и оставил одну?
– Меня не интересует мнение жителей Мерриам-Фоллс, – заявила Реджина. Ей теперь нечего было терять, кроме собственной гордости. Джонатан хитростью лишил ее всего остального. – Я говорила тебе, что не хочу выходить замуж. – Она прерывисто вздохнула. – Я не обязана возвращаться в Мерриам-Фоллс после аннулирования брака. В большом городе для меня всегда найдется работа.
– Не будет никакой работы в городе, потому что не будет никакого аннулирования брака, – заявил Джонатан.
Он надеялся, что со временем Реджина привыкнет к своему новому положению. Ведь они женаты всего несколько часов. У него достаточно времени, чтобы убедить ее в том, что он именно тот, кто ей нужен. Только вряд ли ему это удастся, ведь она ненавидит его.
Реджина между тем поняла, что криком ничего не добьешься. Хорошо ли, плохо ли, брак по принуждению или по доброй воле, но Джонатан получил на нее все права. Если она откажется делить с ним постель, ей придется подвергнуться медицинской экспертизе, чтобы доказать свою невинность. Иначе ей не поверит ни один суд и не аннулирует их брак.
Мысль об этом заставила ее умолкнуть. Так в полном молчании они доехали до вокзала.
Выходя из экипажа, Реджина оперлась о руку Джонатана, понимая, что нет никакого смысла отказываться от его помощи. Ехать им придется в отдельном вагоне, который как раз сейчас прицепляли к железнодорожному составу. Пока Джонатан распоряжался относительно ее багажа, Реджина оглядывалась в поисках хоть одного знакомого лица. Но кроме носильщика, на перроне не было ни души.
Реджина поднялась в пульмановский вагон и увидела, что окна по обе стороны закрыты темно-зелеными портьерами. На сиденьях разбросаны бархатные подушки такого же цвета. Вагон больше походил на гостиную, нежели на транспортное средство. Ковер и мебель были такие же элегантные, как и в доме у Джонатана. В дальнем углу вагона стояла маленькая пузатая печка. Поскольку поезд прибывает на Центральный вокзал Нью-Йорка сразу после ужина, спальный вагон к составу не прицепили.
Реджина сняла шляпу и перчатки и протянула руки к теплой печке. Она выглянула в окно и увидела, как Бисби отдает последние указания носильщикам, а потом поднимается в пассажирский вагон. Реджина не удивилась, увидев дворецкого, и была ему благодарна за то, что он едет с ними в Нью- Йорк. В этом огромном городе она почти никого не знала, была там всего несколько раз, ездила на собрания суфражисток и лишь однажды за покупками. Реджину поразили многочисленные магазины, где было все, начиная от парижских платьев и кончая изысканным швейцарским шоколадом. Платье, в котором Реджина была на ужине у Джонатана в день убийства Элайзы, она приобрела в маленьком элегантном магазинчике на Четырнадцатой улице. Понимая, что стала женой очень богатого человека, Реджина решила побаловать себя на этот раз несколькими туалетами. Хоть так она сможет отомстить Джонатану за его поведение.
Раньше Реджина и не думала о его деньгах. Пансион обеспечивал ей нормальную, хотя и не роскошную жизнь. Ей хватало и на еду, и на одежду. Теперь она может позволить себе все, что пожелает, но скромная жизнь в маленьком городке привлекала ее гораздо больше, чем снобизм жителей Манхэттена, центрального района Нью-Йорка, населенного потомками голландских колонистов.
Мужа она предпочла бы не богатого, а любящего. Джонатан же питал к ней только страсть. Если бы только она могла убедить Джонатана, что любовь лучше, чем страсть! Если бы он предложил ей свое сердце, она нежно любила бы его и с радостью приняла его любовь.
Продолжая
