— Я не романтик. Я — практичен, решителен и безжалостен, как и ты.
К его удивлению, Люси просто улыбнулась, плотнее прижимаясь к нему.
— Здесь так красиво. Спокойно. Мирно… Как ты мог отсюда уехать?
— Это было нелегко.
— Берт…
Он посмотрел на нее сверху вниз. Ее глаза блестели, губы были влажными и манящими, просящими о поцелуе.
— Не смотри на меня так, — пробормотал Берт.
— Почему?
— Потому что ты искушаешь меня.
— Разве? — Люси провела по губам кончиком языка. — И с какой же целью я тебя искушаю?
Все мышцы его тела напряглись.
— А вот с такой. — Берт положил ладонь ей на затылок и притянул к себе. Ему хотелось, чтобы она ощутила его жар, почувствовала силу его желания. Он хотел, чтобы она сопротивлялась, потому что сам этого не мог.
Однако Люси не сопротивлялась. Вместо этого охотно пришла к нему в объятия, словно давно желала их, и доверчиво подняла свое лицо к нему. Тогда он поцеловал ее, завладев нежными губами с первобытной страстью, к которой она оказалась более чем готова. Долгие дни воздержания взорвались острым желанием, растворившим все сомнения. Люси тихо стонала, и он упивался сознанием того, что вызвал в ней такой отклик.
Берт запустил руки ей в волосы, и длинные серьги немедленно зазвенели. Ее тело было мягким, податливым, в то время как его напряглось. Он хотел ее. Хотел вернуться в их номер, сорвать одежду и заниматься любовью до рассвета. Она не станет противиться. Как бы в подтверждение этого Люси обхватила его за шею, отвечая на поцелуй. Берт догадывался, как им будет неописуемо сладко вдвоем. Он мог сделать ее своей, получить то, что хотел с самого начала, едва увидев ее. Но можно было пойти и другим путем. Провести рукой по растрепанным ветром волосам и вернуть ее с небес на грешную землю.
— Берт, — прошептала Люси. Она дрожала в его руках то ли от усиливающегося ветра, то ли от переполнявших ее чувств.
— Ты простудишься, — сказал Берт, убирая прядь волос с ее лица за ухо. — Давай заберем приз и пойдем. Или ты забыла о нем?
Люси заморгала, стараясь прийти в себя. Всего минуту назад она была на вершине блаженства, а сейчас ее оттолкнули, вежливо посоветовав идти домой. Что случилось?
— Мой приз, — она осмотрелась по сторонам. — Да, конечно. Где…
— Где-то здесь. Давай поищем.
Они вдвоем обшарили смотровую площадку и наконец нашли холщовую сумку с логотипом курорта Блу-Пайнтриз, привязанную к перилам ограждения. Внутри лежала книга о приключениях знаменитого пирата.
— Как мило, — пробормотала Люси, опуская ресницы, чтобы скрыть непрошеные слезы. — Мне было очень интересно сегодня ночью. Спасибо тебе.
— Мне тоже было интересно. Но уже поздно. Пора выбираться отсюда, пока не заперли маяк.
Люси не стала спорить. Да и что она могла бы сказать? «Почему ты перестал целовать меня?» «Ты не хочешь меня?» Но это выходило за рамки игры.
Не говоря ни слова, Люси направилась за Бертом вниз по ступеням. Ей было больно, нестерпимо больно. Все выглядело так, словно кто-то предложил ей бесценные сокровища, а потом, грубо расхохотавшись, безжалостно отобрал назад.
Ступеньки прыгали перед глазами, но она продолжала идти, не в силах забыть его объятия, свое желание принадлежать ему. Что-то подсказывало, что ее чувства не были ошибкой. Она любила Берта. Всем сердцем, всей душой. И хотела стать его частью.
Она будет желать его всегда. Но все, что получит, — это сердечную боль и горькие воспоминания.
К тому времени, когда они пришли в отель, ей хотелось только поскорее запереться в своей комнате, снять одежду и зарыться в постель. Она не могла смотреть в глаза Берта или отвечать на его вежливые вопросы о ее самочувствии.
Он проводил ее до дверей спальни с непроницаемым выражением на лице. Люси тоже изо всех сил старалась не выдать своего отчаяния.
— Что ж, спокойной ночи, — пробормотала она, поворачиваясь к нему спиной.
Люси сняла серьги и бросила их на столик. Они звякнули, и у нее почему-то на глаза опять навернулись слезы.
— Принцесса?
Она постаралась взять себя в руки.
— Да?
— Не надо. Не надо этого.
Она невесело рассмеялась.
— Не волнуйся, я помню о нашем соглашении. — А слеза уже вовсю катилась по ее щеке. — Нас связывает всего лишь бизнес.
Берт подошел к ней сзади и встал у нее за спиной.
— Это никогда не было бизнесом. Это было настоящей проблемой. Если бы только…
— Да? — перебила она его, обмирая.
Он вздохнул.
— Если бы все было так, как ты говоришь, мне не хотелось бы бросить тебя на эту кровать и…
Люси склонила голову. Берт был прав. Все, что они делали, не имело никакого отношения к курорту Блу-Пайнтриз и «Саймон Кларк», к докладу и бизнесу. Но это ничего не меняло. У них не было будущего — во всяком случае, долгого совместного будущего.
И все же… Если нельзя чем-то владеть вечно, то можно насладиться хотя бы сейчас. В последние часы ей показалось, что их помолвка не такая уж фиктивная. За одну-единственную ночь она сможет получить столько любви, что воспоминаний хватит на целую жизнь. Она медленно повернулась. Молча. Слова были не нужны.
Люси видела борьбу, что шла в его душе, видела, как глаза из светло-голубых становятся темно- синими. Берт стиснул зубы и замотал головой, но как-то неубедительно.
Тогда Люси, не спуская с него глаз, шагнула ему навстречу и протянула руку. Берт схватил ее и поднес к губам.
— Если бы я выбирал для тебя обручальное кольцо, оно было бы точно таким же. Обещающим…
Потом он поцеловал ее. Поцелуй был испепеляюще жарким, и она сразу же воспламенилась, тая в его огне. Люси прижалась теснее, раздраженная разделяющей их одеждой. Он, видимо, чувствовал то же самое и резко стянул через голову ее рубашку. Следующими были шорты… Когда они легли, их уже больше ничто не разделяло.
Когда его пальцы нежно коснулись затвердевшего соска, Люси застонала. Никогда еще она не чувствовала себя такой уязвимой, такой беззащитной перед ним.
— Не волнуйся, Принцесса, — прошептал Берт, словно почувствовав ее колебание, ее страх перед неизвестным. — Я не сделаю тебе больно. Я никогда не сделаю тебе больно.
Но он ошибался. Знает он об этом или нет, но настанет момент, когда он сделает ей ужасно больно. Она улыбнулась ему, смахивая темные взъерошенные волосы с его лба.
— Все в порядке, — прошептала Люси. — Я хочу тебя. Я хочу, чтобы ты любил меня.
Потом она поцеловала его, поцеловала со всей страстью, на которую была способна. И Берт медленно, с величайшей осторожностью, придал ее словам физическое выражение, раскрывая перед ней высоты и глубины любви.
В ту ночь он подарил ей бесценное сокровище, найти которое невозможно даже с помощью самых точных карт.
