плохо. Ничего странного, если бы я застала ее в постели.
Но не тут-то было. Дверь квартиры оказалась распахнута настежь, Бетси металась по гостиной и пила воду из бутылки.
– Бетси! – позвала я.
– О господи! Слава богу, это ты! Ноутбук принесла, да? Он у тебя? Ты принесла? Он с тобой? – Слова лились неудержимым потоком.
– Да, он у меня. – Я показала ноутбук.
– О, слава богу. Я с ума схожу. Ты не представляешь. Этот идиот явился и наорал на меня. Сказал, что, если не отдам ноутбук, он подаст на меня в суд или в таком духе. Ненавижу все это семейство. Честно. Ты себе не представляешь. Я их ненавижу.
Я пристально посмотрела на Бетси. Она глотнула воды и свирепо отбросила с лица волосы.
– Что ты принимала, Бетси? – я старалась говорить мягко и нейтрально.
Она резко повернула ко мне голову. Ее нижняя губа дрожала.
– Ты это о чем? В чем ты меня обвиняешь? Ты такая же, как они. Все вы одинаковые.
Я подошла и обняла ее за плечи. К моему удивлению, она позволила отвести себя к дивану. У нее подкосились ноги, и она села. Лицо исказилось, она обхватила меня руками и заплакала.
– Извини. Господи, прости, пожалуйста. Я не хотела. Я просто… просто ничего не смогла с собой поделать. Брат Бобби меня так достал. Он так напугал меня. Я звонила тебе! – Она посмотрела на меня обвиняюще.
– Извини. Меня не было.
– Да, я звонила тебе. И я звонила моему проклятому опекуну. Никого не было. Что я могла сделать? Мой любимый умер, черт возьми. Я же все-таки человек, потому и сорвалась.
– Что ты приняла?
– Ничего. Пару таблеток. Ерунда. Чтоб хоть немного полегчало. Хоть какой-то просвет. А что тут такого? Ты знаешь, когда мне в последний раз было хорошо? Мне, черт побери, даже не надо, чтоб хорошо. Пусть хотя бы на минуту прекратится боль.
Неприятно было смотреть на Бетси, и я ничего не могла с этим поделать. Я понимаю, что зависимость – это болезнь. С ней очень трудно, почти невозможно бороться. Однако Бобби смог, и у Бетси тоже какое-то время получалось. Казалось, что, вернувшись к наркотикам, она предает его память и веру в нее.
– Может быть, еще раз позвонить опекуну? – предложила я.
Она взвилась.
– Ты что, сбрендила? Ты что, ненормальная? И что я скажу? «Привет, Энни, я сошла с ума! Приезжай, повеселимся?»
– Нет, но ты можешь попросить о помощи. Или ты снова решила сесть на метамфетамин?
Она гордо вздернула подбородок.
– Все, конец периоду воздержания? Ты хочешь в тюрьму? Ведь ты еще на испытательном сроке. Если тесты покажут, что ты принимаешь наркотики, тебя отправят прямиком в суд. Мы с тобой хорошо знаем, чем это кончится.
У нее снова задрожали губы.
– Я не хочу в тюрьму.
Она разревелась уже по-настоящему и указала на стол в углу. Я подошла и над телефоном обнаружила листок с номером пейджера Энни. Я набрала номер и повесила трубку. Телефон зазвонил почти сразу.
Седоволосая почтенная женщина, которую я видела на похоронах, была в гостиной уже через полчаса. Она обнимала Бетси, а та плакала. Я немного посидела с ними, затем понесла ноутбук в кабинет Бобби. Включила модем и запустила почтовую программу. Затем пошла на Yahoo.com и завела себе ящик под вымышленным именем. Осторожность не помешает. Я скачала все сообщения, которые пришли Бобби, и переслала их на свой новый адрес в Yahoo. Теперь эти письма у меня, и никто об этом не знает.
Бетси и Энни все еще сидели в обнимку на диване.
– Его надо отнести родителям Бобби, – я показала на ноутбук, который убрала в кейс.
Энни кивнула.
– Сама она вряд ли в состоянии, – сказала я, безуспешно пытаясь выдавить сочувственный тон.
– Вряд ли, конечно.
– Может, мне самой съездить?
Энни снова кивнула, а Бетси зарыдала еще громче.
8
Дверь дома Кацев открыл Дэвид, брат Бобби. Он сразу вспомнил, что видел меня на похоронах. Впустил меня с некоторой неохотой и провел в большую гостиную, где в прошлый раз проходил обряд
– Здравствуйте, – произнесла она с вопросительной ноткой, очевидно, недоумевая, что я тут делаю.
– Я Джулиет Эпплбаум, подруга и клиентка Бобби. Вы меня видели на похоронах, хотя, наверное, не помните.
– Да, конечно, – она выжидающе подняла брови.
– Джулиет, чем можем служить? – спросил Дэвид.
Я приподняла кейс с ноутбуком.
– Я принесла компьютер Бобби. Бетси попросила меня об этом. Как я понимаю, вы к ней за ним ходили.
Дэвид слегка покраснел. Наверное, представил, что человек со стороны может подумать, узнав, что он уносит из дома невесты Бобби ценные вещи.
– Мы… э… мы просто хотели убедиться, что вещи Бобби на месте. Принимая во внимание… трудности Бетси.
Я вручила ему компьютер. Не собиралась говорить Дэвиду, что понимаю его, хотя где-то была с ним согласна. Неизвестно, сорвалась Бетси именно из-за его прихода или нет. Было вполне понятно, почему родственники Бобби злятся на нее. Они считают, он мог покончить с собой потому, что она принимала наркотики. С другой стороны, у этих людей явно много денег. Зачем они забирают у Бетси безделушки и утварь? Какая им разница, если уж на то пошло, оставила бы она компьютер себе или продала, чтобы купить метамфетамин?
– А почему она не отдала мне компьютер, когда я забирал остальные вещи Бобби? – спросил Дэвид.
– Потому что он был у меня. – Как бы мне теперь это объяснить?
Они посмотрели на меня с недоумением. Я подумала, а не солгать ли, что взяла компьютер перед смертью Бобби. Но вспомнила, что говорю Руби, когда она сочиняет: будет очень стыдно, когда тайное станет явным.
– Я попросила у Бетси разрешения просмотреть файлы Бобби.
– Как вы сказали? – голос доктора Кац прозвучал резко. – Вы смотрели компьютерные файлы моего сына?
