– Тогда что-то не так со мной, да? Ты думаешь, я не справлюсь.
Это было, в общем, так. Но и просто он хотел, чтобы она была поближе, чтобы быть уверенным в том, что она переправится благополучно.
– А что, ты всегда так поступаешь с неопытными наездниками или только со мной? Билл, я хочу знать.
Билл тяжело вздохнул:
– Гейл, это то, что я обычно делаю для детей. Взрослые могут позаботиться о себе сами, но в этом случае…
Гейл метнула на него сердитый взгляд:
– В этом случае ты чувствуешь, что я не справлюсь, и ты обращаешься со мной как с ребенком?
– Да нет же, Гейл.
Она поехала бок о бок с ним.
– Тогда в чем дело?
Он понизил голос:
– Гейл, я не хочу, чтобы с тобой что-нибудь случилось, ясно? Иногда лошади становятся пугливыми, запутываются в поводьях или цепляются ногами за корягу в воде. Иногда бывает трудно преодолевать течение. У тебя не такие большие навыки в этом деле, и я хотел бы быть рядом.
По ее глазам он понял, что не убедил ее.
– А как насчет Шелби, ты ей тоже дашь приказ ехать на лошади Мака, чтобы быть ближе к нему?
– Шелби поопытнее тебя, а с Маком она без меня разберется. У нее своя голова.
– У меня тоже своя голова.
– Ты, Гейл, будешь делать то, что я скажу тебе.
Ситуация выходила из-под контроля. Что, она не понимает, что он делает это ради ее блага?
– Самое лучшее для тебя – сесть рядом со мной.
– Самое лучшее для меня – то, что я сама выберу. Я переправлюсь на Роузи. Я справлюсь сама!
Его охватила тревога. Нет, он должен уговорить ее.
– Гейл, ты не представляешь, как это опасно.
Она придержала Роузи.
– Я скажу тебе, что я так не думаю, – выпалила она. – Я думаю, что не знаю тебя и наполовину. Ты думаешь, я не справлюсь там, где другие справляются? И ты не считаешь, что я смогу сама принимать решения. Тебя вообще не интересует мое мнение.
Ее слова обжигали его, как порывы холодного северного ветра. Он уже не слушал, о чем она возмущенно говорила. Он понимал, что она искала внешнего повода. А на самом деле взорвалась потому, что интуитивно чувствовала: он так и не обрел внутренней уверенности. С одной стороны – он не хотел понимать ее, с другой – он так и не обрел ясности, определенности. В самом деле, чего он боялся? Жизнь, лишенная колорита, вдали от цивилизации, вряд ли годилась для такой женщины. Он думал об этом сто раз. Его нерешительность оскорбляла ее. И как сейчас она не хотела слушать его доводов относительно опасности на переправе, так же, вероятно, она не хотела учитывать другие моменты.
Он попытался еще раз:
– Гейл, пересекать вздувшуюся от дождей реку опасно даже для меня, хотя я делал это много раз. Могут возникнуть неожиданные проблемы, ты же не занималась выездом лошади и потому должна находиться с кем-нибудь, кто тебя подстрахует и обеспечит благополучную переправу.
– Ты думаешь, мне нужна нянька?
– Нет, Гейл, не думаю. Ты, конечно, можешь совладать и с рекой, и со мной. Жизнь тяжела, полна трудностей, и мне бы хотелось помочь тебе, особенно сейчас. Тебе еще многое предстоит, Гейл, мужайся.
Вдруг он понял, что говорит о другом. И она поняла это. У нее от боли перехватило горло. Она вся задрожала от его взгляда. Он бросал ее, как старый башмак. Не подавая виду, она сжала кулаки и выпрямилась в седле.
– Я знаю, Билл, почему ты морочишь мне голову: ты нервничаешь из-за моего отъезда. Это так?
Он отрицательно покачал головой, но Гейл почувствовала, что он смущен.
– Я не понимаю, о чем это ты.
– Понимаешь, – возразила она, – если мы расстанемся сейчас, то это будет проще. Не так тяжело, как потом, когда привыкнем. У тебя другие планы. Правильно?
– Гейл, это не так.
– Очень даже так!
– Я уже сказал тебе. Я хочу, чтобы ты была в безопасности.
– В самом деле? Какая трогательная забота!
– Гейл, прекрати. Я боюсь, что ты не справишься.
