Если и не наденет – не беда. Он ей помогать не собирается. И так держится из последних сил, а о том, чтобы выпутывать ее из полотенца и помогать ей облачиться в соблазнительную кружевную вещицу, в нынешнем его состоянии и думать не стоит.
– Я переоденусь в сухое и вернусь. Что ему было по-настоящему необходимо, – это еще раз принять душ. Ледяной. Холодная вода снаружи и изрядная порция виски внутрь. Но он опасался, что Лия услышит шум воды и снова отправится в ванную.
Поэтому Шон просто сбросил мокрую одежду, натянул кремовый шерстяной свитер и коричневые брюки. Одевался он не спеша, чтобы дать Лии время переодеться, и вновь появился в спальне минут через десять.
К большому его облегчению, Лия не только переоделась, но и легла. Она лежала под одеялом с закрытыми глазами, глубоко и ровно дыша.
– Лия! – позвал Шон тихонько, чтобы не разбудить ее, если она заснула.
Ответа не было. Шон перевел дух: наконец-то лекарство подействовало так, как ему и положено!
Она спала, свернувшись клубочком, словно маленькая девочка. Влажные волосы разметались по подушке. Не в силах сопротивляться нахлынувшему желанию, Шон приблизился и осторожно погладил ее по голове.
Ему вспомнилась прошлая ночь, когда в доме погас свет. Лия промерзла до костей, а согреть ее было нечем. Тогда Шон сбросил одежду и лег рядом. Она прижалась к нему невинно и доверчиво; так ребенок прижимается к отцу. Всю ночь он лежал без сна, прислушиваясь к ее дыханию…
Даже сейчас при этом воспоминании у него пересохло во рту.
Перед тем как уйти, он наклонился и запечатлел на мягкой, теплой щеке нежнейший из поцелуев.
– Спокойной ночи, любовь моя, прекрасных снов, – прошептал он. А затем вышел из спальни и бросился вниз по лестнице с такой скоростью, словно свора адских псов преследовала его по пятам.
Глава 9
На следующее утро Лия проснулась поздно. Зевнула, потянулась, словно довольная кошечка, и поймала себя на том, что улыбается во весь рот.
Болезнь и усталость растаяли, как дурной сон;
Лия чувствовала себя восхитительно здоровой и полной сил. Она села, спустила ноги с кровати, потянулась за одеждой…
И в этот миг ей ясно вспомнилась прошлая ночь. Настолько ясно, что Лия вскочила как ужаленная, прижав руки к пылающим щекам.
Что же она наделала? Шон был так добр, так заботлив! Пошел ей навстречу, помог ей вымыться, но при этом ни словом, ни движением не нарушил дистанцию между ними.
И как же она ему отплатила?
Заигрывала с ним, словно какая-нибудь бесстыжая распутница! А он, разумеется, отказался. Ласково, по-доброму, но вполне недвусмысленно дал понять, что ее бесстыдные надежды тщетны.
Боже, что же теперь делать? Как она осмелится взглянуть ему в глаза?
Однако встречи не избежать. Лия натянула джинсы и самый красивый свой свитер – с бело-голубым цветочным узором. Чтобы не растеряться перед Шоном, она должна, по крайней мере, знать, что хорошо выглядит!
Шона она нашла на кухне: он наливал себе кофе. Похоже, он провел беспокойную ночь: вокруг синих глаз залегли темные круги. Заметив Лию, он взглянул на нее с легким удивлением (должно быть, не ожидал, что она так скоро встанет на ноги), но без всякого смущения.
– Доброе утро, – поздоровался он, как ни в чем не бывало. – А вы сегодня прекрасно выглядите!
– Спасибо, я и чувствую себя гораздо лучше, – ответила Лия, стараясь не встречаться с ним взглядом.
– Хорошо выспались?
– Отлично! – По крайней мере, в этом она может признаться, не краснея. – А как погода?
Шон бросил быстрый взгляд за окно, где возвышались белоснежные сугробы.
– Сегодня ночью снега не было, но и теплее не стало. Боюсь, нам еще долго придется ждать, пока все это безобразие растает.
– Полагаю, телефон еще не починили?
– Правильно полагаете. – Шон налил вторую чашку – для нее. – Телефон молчит как убитый. Завтракать будете?
– Да, пожалуйста. Похоже, ко мне вернулся аппетит.
– И здоровый румянец тоже.
«Это же смешно, – подумалось Лии, – мы кружим вокруг друг друга и ведем светскую беседу ни о чем, словно два вежливых незнакомца». Что ж, если Шон хочет сделать вид, что вчерашней ночи не было, она с радостью последует его примеру.
– Какие у вас планы на сегодня? – поинтересовалась Лия за завтраком. В первый раз за эти дни она основательно подкрепилась, и силы возвращались к ней на глазах.
– Планы? – Шон иронически поднял бровь. – Какие могут быть планы, когда мы с вами заперты в этой снежной тюрьме? Или у вас есть какое-нибудь развлечение на примете?
– Но ведь сегодня сочельник! – Лия заставила себя не думать о том, какой смысл он вкладывает в слово «развлечение». – Не можем же мы пропустить самый главный праздник в году! Надо как-то отметить…
– И что вы предлагаете?
– Дома я обычно украшаю квартиру гирляндами и ставлю елку.
– Извините, но гирлянд у меня нет, да и елку я как-то не припас!
– Ничего, что-нибудь придумаем! – воскликнула Лия. Ей так не хотелось, чтобы на лице Шона вновь застыла угрюмо-циничная маска. – Например… Вот, знаю!
Вскочив на ноги, она побежала в гостиную, отдернула шторы и выглянула в окно.
– Ага, так я и думала! Взгляните!
Она не заметила, что Шон следует за ней по пятам, и никак не ожидала, что, обернувшись, увидит его прямо перед собой.
– Ой!
Сдавленный вскрик вырвался у нее из груди.
Перехватило дыхание, а сердце, казалось, в мгновение ока расплавилось и закипело. Как и в самый первый день, ее поразил рост и сила этого человека, его широкая грудь под кремовым свитером, длинные мощные ноги в потертых джинсах.
Уголки его выразительного рта изогнулись в легкой улыбке. Лия сглотнула, борясь с желанием броситься ему на шею и прильнуть к этим четко очерченным губам.
– На что глядеть? Не вижу ничего, кроме снега. На рождественских открытках он хорош, но в жизни от него одни неприятности.
– Да посмотрите же как следует! У вас во дворе растет чудесный остролист. Даже с ягодами! Если срезать несколько веток…
С этими словами она двинулась к дверям. Но Шон остановил ее, схватив за плечо.
– Стойте! Вы соображаете, что делаете? Только что встали с постели – и собираетесь на улицу, да еще в такой мороз! Хотите заработать воспаление легких? Может быть, вам и нравится болеть, но я ролью сиделки сыт по горло!
– А я по горло сыта вашими заботами! – сердито воскликнула Лия. – Слезы навернулись ей на глаза. Стоило ей выздороветь, доброту и заботливость Шона словно рукой сняло! Выходит, он по-прежнему видит в ней врага? – Я жду не дождусь, когда наконец уберусь отсюда! Но пока это невозможно: мы с вами заперты в доме и никуда друг от друга деться не можем. Вот почему я хочу найти себе занятие, чтобы не мозолить вам глаза.
– Решили устроить мне праздник? – Тон Шона ясно показывал, что его настроение, да и вся атмосфера
