– Прекрати, пожалуйста, играть, – сказал он злым шепотом.
– Все, что прикажешь. Я сегодня очень покладиста. Сегодня нет ничего, что бы я для тебя ни сделала, Вудс. Я бы даже легла с тобой в постель. Хотя это было бы ужасно. Квартира Мака свободна? Я покажу тебе, что я имею в виду.
– Он ждет меня там. Мы должны кое-что обсудить.
– Это плохо. Как насчет машины напрокат? Мы могли бы поехать в тот мотель в Коннектикут. – Неожиданно она встала. Мужчина за соседним столиком взглянул на нее и отвел глаза. – Пожалуйста, Вудс. Подпиши мне справку. Пожалуйста. Он взял ее за руку и попытался усадить. – Пожалуйста, старайся сдерживать себя, – попросил он.
– Я абсолютно сдержанна. – Тот же мужчина снова посмотрел на нее, и на этот раз его соседи по столику тоже подняли глаза. Вирджиния взглянула на него. – Совершенно сдержанна, уверяю вас, – обратилась она к мужчине.
– Вполне, – ответил он понимающе.
Она повернулась к Палмеру:
– Вот видишь?
– У меня…
– …нет выбора, – закончила она за него. – Сейчас я скажу тебе самое главное. Вечером в пятницу, – продолжала она, – сберегательные банки предложили мне работу. Я ответила «нет». Но к понедельнику субботние и воскресные переживания доконали меня, и я позвонила человеку, сделавшему мне это предложение, и сказала «да». Я приступлю к работе, как только захочу. Они готовят трехлетний контракт. Заработная плата выше, чем в ЮБТК. Между прочим, я не поверила этой цифре, пока не увидела первый чек. Но деньги – самый меньший побуждающий мотив. – Она потянулась и дотронулась до его руки. Ее собственная была холодной. Вирджиния крепко сжала его руку. – Есть и другие. Я решила, например, что в сердце я не служащий коммерческого банка. Раннее развитие. Бедная девочка из восточного Гарлема. ЮБТК… Мир, который она так и не завоевала. Я надеюсь быть более счастливой с оппозицией. Я гораздо ближе к этому типу людей. Они не владеют страной и миром. ЮБТК всегда отпугивал меня. Но и это – не самое большое побуждение. – Она взяла другую руку Палмера и очень крепко сжала обе. – Самое важное, дорогой, я буду далеко от тебя. – Она осторожно положила его руки на стол, встала и вышла в проход. – Теперь ты видишь, как обстоят дела.
– У тебя нет контракта с ЮБТК?
– Никакого. Думаю, меня никогда не считали достойной этого.
– Сберегательные банки не могут выиграть, ты же знаешь.
– Уж вы с Маком постараетесь, чтобы этого не случилось. Он опять твой союзник, не так ли? Его всегда притягивает сила. Но мне безразлично, выиграем мы или проиграем. Заметь, «мы». Я меняю место работы – или, если хочешь, перелицовываю одежду – не по каким-нибудь из этих соображений. Просто я хочу уйти от тебя. Потому что, если я останусь в ЮБТК, мы так и будем дрейфовать с тобой из постели в постель. В какие-то вечера ты будешь спешить домой. Другие – проводить со мной. Ты будешь рано уходить, еще до одиннадцати, как делал это в последние недели. Ха! Поймала тебя. – Она снова села.
– Я и не надеялся, что ты не заметишь.
– Довольно-таки оскорбительно, если бы не заметила, а?
Он попытался улыбнуться ей:
– Ты еще ничего не подписала со сберегательными банками. Давай поговорим об этом хоть минуту.
Она покачала головой.
– Давай вместо этого поговорим о браке. – Она внимательно посмотрела ему в лицо: – Видишь, как много во мне джентльменского, Вудс? Как я увела разговор от твоих попыток отговорить меня от моего решения? Предположим, тебе это удалось. Предположим, ты оказал на меня весьма значительное давление – и я открыто признаю, что в мире нет ничего слишком унизительного, или самоуничижительного, или даже непристойного, чего бы я не сделала по твоей просьбе. Представляю, как бы ты рассердился, если бы тебе удалось уговорить меня остаться в ЮБТК.
– У меня на это, кажется, очень мало надежды, – ответил Палмер. – Давай сменим тему.
– Нет. У Джинни Клэри есть мысли, которые она хочет высказать. И ради бога, не дуйся. У тебя так мало оснований дуться, неблагодарный ты тип. – Она опять взяла его руку, поднесла ее ко рту и медленно провела по ней губами.
– Не надо. – Палмер отдернул руку и посмотрел на едва видную двойную полоску помады. – Будь или невозможной, пли любящей. Не надо быть и тем и другим одновременно.
– Я могу быть только сама собой, – ответила она. Некоторое время они настороженно разглядывали друг друга. Потом уголок ее рта насмешливо приподнялся. – Для человека, так давно женатого, – произнесла она, – ты на редкость не сведущ в супружеской жизни.
– А ты?
– К сожалению, да. Эта штука изменчива. Двух одинаковых пар не найти. И у каждой пары она меняется из года в год. Но кончается все всегда одинаково. Как бы супружеская жизнь ни начиналась – как узаконенная страсть, или взаимное согласие, или обоюдное желание размножаться и растить детей, – она всегда кончается одинаково: соглашением между двумя умирающими стариками, у которых нет сил встретить смерть в одиночестве.
Палмер скорчил гримасу:
– До чего же увлекательные мысли высказывает Джинни Клэри.
– Ты бы перенес этот разговор гораздо легче, если бы время от времени сталкивался с некоторыми из этих полуночных мыслей с зазубренными краями.
– С зазубренными краями! Эта последняя была усыпана битым стеклом.
