том, что с ней произошло.
— Зачем?
— Осталось много вопросов. Ну, например, почему Роберт Мартин продолжал жить здесь после всего случившегося?
— И вы хотели, чтобы я вам ответила? — Женщина фыркнула. — Мы с ним даже не были знакомы. Он давно умер, когда мы переехали сюда. Вам лучше бы поговорить со стариком Хейзом. — Она кивнула в сторону соседа. — Пожалуй, он остался единственный из тех, кто знал семью Мартинов.
— Я уже беседовала с ним. Он тоже ничего не знает. — Роз взглянула в дверной проем, но увидела только стену персикового цвета и рыжевато-коричневый треугольник ковра. — Как я понимаю, вы сделали ремонт, и все внутри переоборудовали. Вы сделали это сами, или въехали уже в перепланированный дом?
— Мы все сделали самостоятельно. Мой муж работает в строительстве. — Вернее, работал, — тут же поправила она сама себя. — Его уволили по сокращению штатов десять месяцев назад или уже год. Но нам повезло: мы продали свой дом почти без потерь, а этот приобрели вообще за бесценок. Причем все обошлось без закладных, так что нам не приходится крутиться так, как очень многим.
— Ваш супруг еще не нашел себе работу? — сочувственно поинтересовалась Роз.
Молодая женщина только покачала головой.
— Это очень сложно. Кроме строительства он ни в чем не разбирается, а туда устроиться почти невозможно. Но он старается. А что еще ему остается делать? — Она опустила руку с садовыми ножницами. — Наверное, вы хотите спросить, не обнаружили ли мы чего-нибудь интересного, когда полностью выпотрошили этот дом?
Роз кивнула.
— Что-то вроде того.
— Если бы мы что-нибудь обнаружили, то сразу бы рассказали о своих находках.
— Разумеется, но я и не рассчитывала на то, что вы найдете там что-нибудь криминальное. Меня больше интересует, какое впечатление осталось у вас от дома в самом начале? Выглядел ли он так, что его любили, например? Может быть, поэтому Роберт не хотел выезжать отсюда? Потому, что любил это место?
Но женщина отрицательно покачала головой.
— Как раз наоборот. Это место больше напоминало тюрьму. Конечно, я не могу категорично что-либо утверждать, но догадываюсь, что он использовал только одну комнату во всем доме. Это была та самая комнатушка рядом с кухней, на первом этаже, и раздевалка, откуда имелась дверь в сад. Может быть, он заходил на кухню, чтобы приготовить себе еду, но в этом я тоже сильно сомневаюсь. Дверь между двумя комнатами была заперта на замок. А ключ мы так и не обнаружили. Кроме того, у него в комнате оказалась электроплитка. Строители ее не стали выбрасывать, и я думаю, что он готовил или разогревал себе пищу только на ней. Сад, правда, был довольно ухожен. У меня создалось такое впечатление, что он жил только в одной комнате и выходил в сад, а в оставшуюся часть дома даже не заходил.
— Из-за того, что дверь туда была заперта на замок?
— Нет, из-за никотина. У него в комнате от дыма даже стекла на окнах пожелтели. А потолок, — тут женщина даже поморщилась, — был темно-коричневого цвета. Вся комната пропахла табаком. Наверное, он курил одну сигарету за другой без перерыва. Просто отвратительно! Но в другой части дома нигде не было и намека на никотиновые пятна. Даже если он куда-то заходил из своей комнатушки, то ненадолго.
Роз кивнула.
— Он умер от сердечного приступа.
— Что ж, это не удивительно.
— Вы не будете возражать, если я загляну внутрь?
— В этом нет смысла. Там теперь все по-другому. Мы выбили все ненужные стены и полностью изменили планировку первого этажа. Если вам интересно, как все выглядело в те дни, когда он еще жил здесь, я могу нарисовать вам план. Только вы никуда не заходите. Иначе потом этому конца не будет. Договорились? Иначе любой прохожий подумает, что он тоже имеет право устроить себе экскурсию по нашему дому.
— Я вас поняла. План, конечно, был бы лучше. — Она достала из машины блокнот и карандаш и передала их женщине.
— Сейчас там гораздо лучше, — произнесла хозяйка дома, уверенно рисуя план первого этажа. — Мы перестроили комнаты и добавили ярких красок. Бедная миссис Мартин совсем не умела оформлять жилище. Мне кажется, это была весьма занудная особа. Вот. — Она протянула Роз блокнот. — Лучше я не умею.
— Спасибо, — поблагодарила журналистка, рассматривая рисунок. — А почему вам показалось, что миссис Мартин была человеком неинтересным?
— Потому что все, буквально все в доме: стены, двери, потолки, — было выкрашено в белый цвет. Дом больше напоминал операционную в больнице, холодную и стерильную, без пятнышка другого цвета. На стенах, кстати, не оказалось никаких картин — не было следов от гвоздей. — Ее передернуло. — Я не люблю такие дома. Они кажутся мне мертвыми, будто там никто никогда и не жил.
Роз улыбнулась и посмотрела на фасад красного кирпича.
— Я рада, что он достался именно вам. Теперь дом оживет. Да я и сама в привидения не верю.
— А я считаю так: если вы хотите увидеть привидение, вы его увидите. А раз нет — значит, нет. — Она постучала себя пальцем по виску. — Все это находится у нас в голове. Вот мой папа, когда состарился, частенько видел розовых слоников, но почему-то никто не считал, что у него в доме водятся привидения.
Отъезжая от дома, Роз продолжала хохотать и никак не могла успокоиться.
ГЛАВА 6
Стоянка для автомобилей перед «Браконьером» оказалась такой же пустынной, как и накануне. Но только на этот раз часы уже показывали три: время ланча прошло, и потому передняя дверь оказалась запертой. Роз постучала в окно и, не дождавшись ответа, обогнула дом, направляясь туда, где должна была находиться дверь на кухню. Она стояла приоткрытая, а изнутри доносилось негромкое пение.
— Привет! — выкрикнула журналистка. — Сержант Хоксли? — Она положила ладонь на дверь, готовясь толкнуть ее, чтобы распахнуть пошире, и чуть не упала, когда дверь буквально вылетела у нее из-под руки.
— Ты сделал это нарочно! — воскликнула Роз. — Я же могла сломать себе руку!
— О Господи, это опять ты, женщина! — заворчал Хэл, притворно поморщившись. — Неужели ты не можешь раскрыть рта, чтобы не обругать меня? Я уже начинаю думать, что моя бывшая жена была не такой уж кошмарной. — Он скрестил руки, продолжая держать в ладони кусок свежей рыбы. — Ну, что тебе нужно на этот раз?
У него определенно имелся талант всякий раз ставить ее в невыгодное положение. Роз приготовилась достойно ответить этому нахалу, но вместо этого почему-то только произнесла:
— Ну, прости. Но я же чуть не упала. Послушай, если ты сейчас занят, я могу прийти попозже. Чтобы побеседовать с тобой. — Она незаметно разглядывала его лицо, чтобы посмотреть, нет ли на нем следов новых побоев, но таковых не обнаружила.
— Я занят.
— Что если я вернусь, скажем, через час? Тогда мы смогли бы поговорить?
— Возможно.
Она горестно улыбнулась.
— Хорошо. Я вернусь сюда в четыре.
Он смотрел, как она уходит.
— И что ты собираешься делать целый час? — крикнул Хэл вдогонку удаляющейся женщине.
Она оглянулась.
