мере, с ее стороны. Что до него? Черт, да, эти мысли не покидали его, и Век бы обрадовался, кройся причина в том, что он ждал паузы в разговоре, дабы вставить очередное банальное извинение.
На самом же деле, все объяснялось тем, что он хотел ее. До сих пор.
Даже сильнее, если говорить начистоту.
Боже, ему нужна сигаретка.
— Тогда встретимся здесь через час.
— Прямо как на сви… то есть, заметано.
Выпалив это, она прикусила губу своими белоснежными зубками, будто пыталась заткнуть себе рот или же отомстить ему за почти сказанное «свидание».
Для этой части ее тела существовало столько способов гораздо лучшего применения.
Выругавшись себе под нос, он вышел из Убойного отдела прежде, чем блестящая идея получила хоть какое-то эфирное время, и вместо того, чтобы спуститься по главной лестнице, Век направился к пожарному выходу. Он не хотел попасть в баррикаду «Бритни» или столкнуться с кем-нибудь из коллег. И как только он вышел из Главного управления, то остановился, прикурил «Мальборо» и взглянул на небо. Солнечный свет, заливавший его вчера, спрятался за густыми облаками, ветер был холодным и влажным.
Хорошо, что он был сторонником быстрого шага.
Через пять минут ходьбы Век оказался в кафе. Агент Херон курил у входа, прислонившись к стене. На нем было много кожи, и он больше походил на байкера, нежели на федерала. Опять же, может, сегодня он не на службе и любил гонять на байке.
Век нахмурился. Боже, почему-то он смутно помнил, как один из этих агентов возмущался по поводу его БМВ. Только, когда это было?
Может, ему все приснилось.
— Сигарета в нужное время лучше еды, — пробормотал Век, когда они пожали друг другу руки.
— Аминь.
— Плохой день?
— В точку.
— Может, просто пройдемся? — кивнул Век на тротуар. — Затяжка кажется более привлекательной, чем сэндвич с беконом, который я планировал заказать.
— Хорошая мысль.
Они вышли на бетонную дорожку и начали бесцельно бродить по улице. Протекавшая рядом река Гудзон из-за ветра была такого же мрачного цвета, что и небо, ближе к середине ее поверхность все больше покрывалась рябью.
— Принес копию нашего отчета, — сказал Век, зажав сигарету зубами и достав сложенные пополам бумаги. — Но ты, наверное, уже видел большую его часть.
— Всегда полезно взглянуть еще раз. — Документы перекочевали в нагрудный карман Херона. — Я хочу помочь.
— А я могу использовать то, что есть у тебя. От этого дела просто опускаются руки.
— Вот уж точно.
Какое-то время они молчали. Справа проносились машины, сигналя друг другу время от времени. На бешеной скорости проехала «скорая» с включенными сиренами. Мимо промчалась толпа велосипедистов в облегающих костюмах и с аэродинамическими ведерками со льдом, крутя педалями так, будто за ними гнались.
В отличие от всего остального мира они с Хероном не прибавляли шаг.
— С тобой легко говорить, — произнес Век, выдохнув дым, который поднялся над его головой.
— Я вроде бы не так много сказал, — засмеялся Херон.
— Знаю. И мне это по душе. Дерьмо, дело Бартен меня убивает. Говоря по правде, я в нем вообще ничего не понимаю.
— Да уж.
Век оглянулся.
— Кстати, где твоя команда?
— Не здесь.
Спасибо, кэп. И, очевидно, тема закрыта.
В эту секунду зазвонил телефон Века, и он сразу поднес его к уху.
— ДелВеччио. Да? Серьезно? Проклятье… ни хрена себе.
Он почувствовал на себе взгляд Херона… из-за которого в затылке возникло очень странное ощущение — словно предупреждение.
Прошлой ночью… на его кухне…
Век остановился и на автопилоте доложил Бэйлсу о Кронере, не отводя взгляда от Херона.
У него всегда были хорошие инстинкты, но это — нечто большее, чем интуиция или предчувствие. Это — факт, хотя он и не понимал, что к чему.
Разъединившись, он все еще продолжал смотреть на агента ФБР.
— Знаешь, я думаю, вчера в моем доме кто-то был.
Херон даже не моргнул — на лице парня не было совершенно никакой реакции. Что говорит само за себя, не правда ли.
— Не знаю, может, мне приснилось.
Брехня. Там был Херон. Как только Век вошел на кухню, у него появилось точно такое же чувство — будто за ним кто-то наблюдает, и эти самые глаза смотрели на него прямо сейчас.
Вот только, с чего ФБР следить за ним?
Хотя, ответ очевиден: его отца казнят в Коннектикуте в ближайшие дни. Может, они боялись, что он начнет подражать убийце… и, да, инцидент с Кронером сиииильно помог ему на этом фронте.
И, несмотря на то, что правопорядок не позволял официально выбирать людей и задерживать их только из-за внешности или родственных связей, за ними сто процентов можно установить слежку.
С другой стороны, федералы могли защищать его. От отца и его последователей. Но в таком случае они бы просто обо всем ему рассказали, разве не так?
— Так что ты думаешь о Бобе Гринвее, — пробормотал Век. — О менеджере «Ханнафорда», где последний раз видели Сесилию Бартен.
— Как ты и сказал, информации недостаточно.
— Ты же здесь не из-за ее дела.
Херон сильно затянулся своим «Мальборо».
— Черта с два не из-за нее.
— Менеджера зовут Джордж Штраус. Ты вообще читал дело?
Агент не моргнул. Казалось, ему совсем плевать, что его поймали на провале памяти в лучшем случае, и на лжи в худшем. Он полностью владел собой, словно видел и совершал вещи гораздо ужаснее, чем какая-то путаница с правдой, и ему было все равно.
— Не хочешь поделиться, что ты забыл в моем доме вчерашней ночью? — сказал Век, стряхивая пепел.
— Не совру, если скажу, что к тебе у меня особый интерес. Но нет абсолютно никаких сомнений в том, что пропажа Сисси Бартен имеет для меня чертовски огромное значение.
Век нахмурился.
— Какого дьявола здесь происходит? Мой отец имеет к этому отношение? Потому что если ты не в курсе, я практически не знаю парня и надеюсь, что они окажут миру услугу и прикончат ублюдка.
Херон наклонился вперед, поднял ногу и потушил сигарету о подошву своего ботинка. Положив бычок в задний карман, он достал новую из мягкой пачки и прикурил ее с умелостью заядлого курильщика.
— Позволь спросить кое-что.
— Можешь для начала ответить на мои вопросы, буду премного благодарен.
— Неа. Я больше заинтересован тобой. — Парень затянулся и выдохнул. — Ты когда-нибудь чувствовал себя так, будто есть другая сторона тебя? Нечто, что следует за тобой, скрываясь за фасадом? Может, время от времени она показывается, направляя тебя туда, куда ты не хочешь идти.
Век прищурился, а сердце сделало один удар и замерло.
