собой. Я не доверяю тому гневу, который ты будишь во мне. Он вызывает жестокие побуждения. Он… — Он задрожал и отвернулся. — Я приказал додженам доставить твои вещи, куда ты пожелаешь, но после этого они вернутся сюда. Тебе придется подыскать свой собственный дом.
Ее тело полностью онемело.
— Я все еще член Совета Принцепсов. Тебе придется со мной видеться.
— Нет, ибо я не намерен встречаться с тобой. Ты допускаешь, что останешься в Совете, но это сомнительно. У Рофа не будет причин отвергнуть предложение отстранения. Ты окажешься без пары, а я не стану твоим Хранителем, так что у тебя не будет никого, чтобы разрешить твое присутствие на открытом воздухе. И даже твоя родословная не сможет обойти закон.
Марисса стиснула зубы. Святые небеса… она станет абсолютным изгоем. По-настоящему… никем.
— Как ты можешь так со мной поступать?
Он посмотрел через плечо.
— Я устал сам от себя. Устал бороться с потребностью защитить тебя от твоего собственного выбора…
— Выбора! Как женщина аристократии я не имею выбора!
— Неправда. Ты могла стать подходящей парой для Рофа.
— Он не хотел меня! Ты это знал, ты видел это собственными глазами! Вот почему ты хотел его убить!
— Но сейчас, когда я об этом думаю, то задаюсь вопросом… почему он ничего к тебе не чувствовал? Возможно, ты недостаточно усердно пыталась возбудить его интерес.
Марисса почувствовала необузданную ярость, и эмоции стали еще сильнее, когда ее брат произнес:
— А что до выбора, ты могла не заходить в палату того человека. Ты решила зайти. И ты выбрала… ты могла… не ложиться с ним.
— Ты о чем? Ради всего святого, я все еще девственница.
— Вот сейчас ты врешь.
Эти слова выбили из нее все эмоции. Когда гнев сошел на нет, пришла ясность, и впервые за много лет, она увидела своего брата: невероятно умного, преданного своим родителям, любящего свою мертвую шеллан… и абсолютно жесткого. Мужчина науки и порядка, который любит правила и предсказуемость, и наслаждается своим педантичным взглядом на жизнь.
И он, безусловно, желает сохранить свое мировоззрение в ущерб ее будущему… ее счастью… ей самой.
— Ты полностью прав, — произнесла она со странным спокойствием. — Я должна уйти.
Она посмотрела на коробки, наполненные ее одеждой и вещами, которые она купила. Затем ее глаза снова встретили его взгляд. Он делал тоже самое, как бы оценивая жизнь, которую она вела.
— Конечно же, я позволю тебе оставить Дюрера, — сказал он.
— Разумеется, — прошептала она. — Прощай, брат.
— Отныне для тебя я Хэйверс. Не брат. И никогда снова.
Он опустил голову и вышел из комнаты.
В последовавшей тишине, у нее возникло желание упасть на голый матрас и заплакать. Но на это не было времени. У нее было не больше часа перед рассветом.
Боже милостивый, куда она пойдет?
Глава 16
Вернувшись с другой стороны от Омеги, мистер Икс чувствовал себя так, будто у него была изжога. Логично, учитывая то, что ему скормили собственный зад.
Хозяин бесился из-за многих вещей. Он хотел больше лессеров, больше истекающих кровью вампиров, больше прогресса, больше… больше… Но дело в том, что неважно, сколько ему давали, он всегда будет недоволен. Может, это было его проклятьем.
Неважно. Число провалов мистера Икс учитывалось на классной доске, математическое уравнение его поражений, начерченное мелом. Неизвестной величиной в этой алгебре было время. Сколько времени пройдет, прежде чем Омега дойдет до точки и отправит мистера Икс на вечный покой?
Все должно быстрей продвигаться с Вэном. Этот мужчина должен войти в игру, как можно скорее.
Мистер Икс подошел к лэптопу и включил Дэлл. Сидя рядом с коричневым высохшим пятном крови, он вызвал Скрижали и нашел нужный отрывок. Строчки пророчества успокоили его:
«Придет один, что принесет конец,
хозяина поставив вслед.
Бойца текущих дней найдут седьмого
в двадцать первом.
Его узнать, по некоторым меткам,
носимым им, легко:
одной, как компасом, он управляет,
хотя на правой лишь четыре силы.
Три жизни прожил он и обзавелся
двумя порезами в анфас.
С единым черным глазом.
Родился в Велле он, в котором околеет».
Мистер Икс прислонился к стене, и, выгнув шею, осмотрелся вокруг. Зловонные остатки нарколаборатории, отбросы и атмосфера дурных деяний, творившихся здесь без толики раскаяния, были для него словно вечеринка, на которой он не хотел находиться, но и уйти не мог. Так же, как и с Обществом Лессенинг.
Хотя с этим скоро все наладится. По крайней мере, он нашел спасение для лессеров.
Боже, он нашел Вэна Дина при столь странных обстоятельствах. Он направился на смертельные бои, выискивая новых рекрутов, и Вэн мгновенно выделился среди остальных. Было в нем что-то особенное, что-то возвышающее его над противниками. И увидев, как парень двигается в ту первую ночь, мистер Икс решил, что внесет существенное пополнение в Общество… пока не заметил его недостающий палец.
Он не любил приводить кого-то с физическими дефектами.
Но чем больше он видел бои Вэна, тем яснее становилось, что отсутствие мизинца не играет никакой роли. Затем, пару ночей спустя, он увидел татуировку. Вэн всегда дрался в футболке, но однажды завернул ее до грудных мышц. Со спины на него смотрел вытатуированный черными чернилами глаз, находящийся между лопатками.
И это привело мистера Икс к Скрижалям. Пророчество было глубоко похоронено на страницах Руководства для Общества Лессенинг, всеми позабытый абзац посреди правил о вступлении. К счастью, когда мистер Икс стал Старшим Лессером, он прочитал пункты достаточное количество раз, чтобы запомнить, что эта хрень там была.
Как и остальная часть Скрижалей, переведенных на английский язык в 1930-х, текст пророчества был малопонятен. Но если у тебя отсутствует палец на правой руке, значит ты можешь управлять лишь четырьмя. Тремя жизнями были детство, зрелость и жизнь в Обществе. И, если верить, зрителям на боях, он был рожден здесь, в Колдвелле, который также был известен как Велл.
И более того. Инстинкты мужчины были чертовски сильными. Требовалось лишь увидеть его на окруженном проволокой ринге, чтобы понять, что север, юг, восток и запад были лишь частью того, что он мог чувствовать. У него был редкий талант предугадывать действия противника. Это дар выделял его.
