Он еще раз попытался приблизиться к ней.
— Я не хотел чтобы все зашло так далеко…
Она вскочила, открыла рот и зашипела на него.
— Убирайся! Ради бога, уйди! Или я сделаю тебе больно!
Марисса бросилась в ванную и заперлась. Когда шум хлопнувшей двери растворился в тишине, она переместилась на мраморную скамейку и поймала в зеркале свое ужасное отражение. Волосы были спутаны, платье порвано, рот широко открыт, являя миру ее длинные и белые клыки.
Неконтролируемая. Недостойная. Дефектная.
Она схватила первое, что увидела, тяжелый стеклянный канделябр, и запустила его в зеркало. Ее отражение разбилось, и она смотрела сквозь горькие слезы, как сама распадается на части.
Глава 22
Бутч бросился к двери в ванную комнату и дернул ручку так, что чуть не поранил ладонь. За дверью он слышал, как Марисса плачет. Затем последовал звук разбитого стекла.
Он налег плечом на деревянную панель.
— Марисса!
Он навалился на дверь всем телом, потом остановился и прислушался. Молчание. Его окутал жуткий страх.
— Марисса?
— Просто уходи. — В ее голосе было столько тихого отчаяния, что его глаза зажгло от слез.
— Просто… уходи.
Он приложил ладонь к деревянной панели, что разделяла их.
— Мне так жаль.
— Уходи… просто уходи. О, Боже, ты должен уйти.
— Марисса…
— Я не выйду, пока ты не уйдешь.
— Уходи!
Чувствуя себя, как в кошмарном сне, он схватил куртку и, спотыкаясь вышел из спальни, растрепанный, не чувствуя тела, со слабостью в коленях. В холле, он прислонился спиной к стене, ударившись затылком об отштукатуренную панель.
Он крепко сжал веки. Перед глазами стоял ее образ, когда она съежилась на корточках в углу: ее тело дрожит, платье спущено с обнаженной груди, как будто его сорвали с нее.
Черт. Его. Побери. Она была прекрасной девственницей, а он вел себя с ней, как со шлюхой. Он зашел слишком далеко, потому что был не в состоянии себя контролировать. Иисусе, какой бы разгоряченной она не была, она не привыкла к тому, что мужчина хочет во время секса.
Или к тому, что происходит, когда инстинкты берут над мужчиной верх. И хотя он все прекрасно знал, все равно держал ее за бедра там, в постели, и трахал ее языком, будь он проклят.
Бутч опять вогнал затылок в стену. Боже мой, она была так напугана, даже обнажила клыки, как будто пыталась защититься от него.
Грязно выругавшись, он побежал вниз по лестнице, пытаясь скрыться от чувства глубочайшего презрения к себе, преследовавшего его, хотя он знал, что так быстро и так далеко он убежать не сможет.
Когда он уже был в фойе, кто-то закричал:
— Бутч? Эй, Бутч! Ты в порядке?
Он выбежал на улицу, запрыгнул в Эскалейд и завел двигатель. Все, что он хотел сейчас сделать, это извиняться перед Мариссой, пока не охрипнет, но в данный момент он был последним человеком на планете, которого она хотела бы видеть. И он ее за это не винил.
Бутч выжал на внедорожнике полный газ, и направился прямиком туда, где сейчас был Ви.
Он бросил автомобиль на тротуаре и направился к высотному лифту. В таком состоянии он бы и по стене наверх влез. Он распахнул дверь и…
Дерьмо!
В сиянии черных свечей, он увидел Вишеса. Тот наклонился вперед, опустив голову. Его бедра, затянутые в кожу, двигались как поршни, голые плечи и массивные руки жестко выгнулись. Под ним лежала женщина, ее запястья и щиколотки, были привязаны к столу, все тело затянуто в кожу, за исключением сосков, и того места, где в нее сильными ударами врубался Вишес. И, несмотря на то, что ее лицо закрывала маска, а во рту был кляп в форме шарика, Бутч был чертовски уверен, что она на грани оргазма. Она издавала тихие хныкающие звуки, прося большего, а слезы оставляли мокрые полоски на ее покрытых блестящей кожей щеках.
Когда Ви отнял голову от женской шеи, его глаза горели, а клыки были длинными как… м-да, возможно, придется наложить ей пару швов.
— Виноват, — выпалил Бутч и поспешно покинул пентхаус.
Он спустился вниз к Эскалейду и в оцепенении сел во внедорожник, больше ему пойти было некуда. Он опустился на водительское сидение, вставил ключ в зажигание, положил руку на коробку передач… вспоминая процесс кормления Вишеса.
Его горящие глаза. Длинные клыки. Секс.
Бутч подумал о том, что Мариссу совершенно не волновало, что она больна. В голове зазвучал ее голос. Я позабочусь об этом. А потом… я не хочу делать тебе больно.
А что если Мариссе необходимо было питаться? Что, если именно по этой причине она прогнала его? Во имя всего святого, она же была чертовой вампиршей. Или он думал, что ее красивые клыки были просто украшением?
Он положил голову на руль. О, Боже, это было так ужасно. Он не имел права искать другие объяснения. Но тогда почему она просто не попросила пить из него? Он согласился бы незамедлительно. А, может, и еще быстрее.
Черт возьми, от одной только мысли об этом его член затвердел. Мысль о ней, прильнувшей к его шее и сосущей его кровь, возбудила его так, как ничто и никогда до этого. Он представил ее обнаженной, распластавшейся у него на груди, ее лицо у его горла…
Полегче, О'Нил. Не хватало только, чтобы ты кончил прямо здесь.
Но она тоже возбудилась, так ведь? Он помнит этот вкус. Когда он лизал ее между ног, казалось, она становилась все слаще и слаще. Но тогда почему она просто не сказала ему, что не так?
Может быть, она просто не захотела пить из него. Или, может, она подумала, что, так как он был человеком, он бы этого не вытерпел.
Возможно, из-за того, что он был человеком, он не смог бы этого вынести.
Да, твою мать. Он скорее умрет, кормя ее, чем позволит другому мужику заботиться о своей женщине. Представив рот Мариссы на чужой шее, ее грудь на груди другого мужчины, ее запах вдыхает чужой… она глотает чью-то, чужую кровь…
Моя.
Это слово раздалось в голове словно выстрел. И он почувствовал, как рука опустилась на отворот пальто, и пальцы легли на спусковой крючок Глока.
Давя на газ, он направился к клубу ЗироСам, зная, что его следующим шагом будет то, что он успокоится и начнет решать эту проблему. Убийственная ревность вела его к какому-то мужчине-вампиру, которого он даже не знал.
В кармане зазвонил его Рейзер, он ответил:
— Да.
Послышался низкий голос Ви:
— Сожалею, что тебе пришлось это увидеть. Я не знал, что ты придешь.
— Ви, что происходит, если вампир не питается?
