Она завернулась в халат. Он был темно-красного цвета, от него исходил запах Бутча, она неуклюже поправила его. Тяжелый шелк спадал до пола и закрывал ее ноги, пояс был таким длинным, что она могла обернуть его вокруг талии много раз.
Ее взгляд упал на порванное платье на полу.
— Оставь его, — сказал он. — Я избавлюсь от него.
Она кивнула. Подошла к двери. Взялась за ручку.
Что она могла сказать, чтобы улучшить ситуацию? У нее было чувство, что она опять все испортила: сначала ее биологическая сущность проложила пропасть между ними, а теперь вот раскрылась ее сексуальная ущербность.
— Все в порядке, Марисса. Можешь просто уйти. Тебе не нужно ничего говорить.
Она уронила голову.
— Я увижу тебя на Первой трапезе?
— Да… конечно.
В оцепенении, она вышла через проходную в особняк. Когда доджен открыл дверь ей во внутреннюю прихожую, она приподняла подол халата Бутча, чтоб не споткнуться… и вспомнила, что ей совсем не во что переодеться.
Время поговорить с Фритцем.
Она нашла дворецкого на кухне, спросила его, как попасть в гараж.
— Вы ищете свою одежду, госпожа? Давайте я вам ее принесу.
— Я предпочла бы пойти и забрать ее сама.
Он с тревогой посмотрел на дверь справа, и она пошла в том направлении.
— Я обещаю, что позвоню, если ты мне понадобишься.
Доджен кивнул, выглядя очень встревоженным.
Войдя в гараж, она остановилась, и спросила себя, куда, черт побери, она попала. Машин здесь не было. Здесь не было для них места. Боже… ящики, ящики, ящики. Нет… не ящики. Гробы? Что это?
— Госпожа, ваши вещи здесь.
Позади, раздался голос Фритца, уважительный, но очень твердый, как будто намекая, что все эти ящики ее не касаются.
— Пожалуйста, следуйте за мной.
Он повел ее к шкафам, багажу и куче коробок.
— Вы уверены, что я не могу принести вам вашу одежду?
— Да.
Она прикоснулась к медному замку на одной из сумок.
— Не мог бы ты… оставить меня?
— Конечно, госпожа.
Она подождала, пока за ним закроется дверь, и открыла защелку шкафа перед ней. Отворила створки: многочисленные юбки свободно выпали, пышные, красивые. Она вспомнила, какие платья носила на балы и Собрания Принцепсов, ужины брата и…
Ее кожа покрылась мурашками.
Она подошла к следующему шкафу. И к следующему. И к еще одному, последнему. Потом она снова подошла к первому, к следующему. А потом еще раз.
Это было смешно. Не все ли равно, что она наденет? Надо просто что-нибудь выбрать.
Она потянулась и схватила… Нет, в этом она была, когда питалась от Ривенджа первый раз. Как насчет этого? Нет… это было платье, которое она надела на День Рождения брата. А как насчет…
Марисса почувствовала, как ее обжег гнев. Ярость накрыла ее, вспыхнула в крови. Она хватала случайную одежду, выдергивая ее с вешалки, ища хоть что-нибудь, что не вызывало бы в памяти моменты, когда она в подчинении, заперта в клетку, уязвима в этой тонкой ткани. Она перешла к другому шкафу, остальные платья полетели в стороны, руками она вырывала, разрывала материю.
Слезы текли по щекам, она нетерпеливо смахивала их, пока не поняла, что ничего не видит, ей пришлось остановиться. Она спрятала лицо в ладонях, затем уронила руки, застыв в центре этого радужного беспорядка.
Именно тогда она увидела дверь в дальнем углу.
И за ней, через стекло, она увидела… заднюю лужайку.
Марисса смотрел на рыхлый снег. Затем посмотрела налево, на садовый трактор, припаркованный рядом с дверью — и красный баллон на полу. Глаза скользнули по косилкам и емкостям, похожим на удобрения, пока не остановились на газовом гриле, на крышке которого стояла маленькая коробочка.
Затем она взглянула на свои сотни и сотни тысяч долларов от кутюр.
Ей понадобилось добрых двадцать минут, чтобы перетащить все платья во двор. Туда же она отнесла все корсеты и шали. Когда она закончила, ее одежда казалась призрачной в лунном свете, приглушая тени жизни, к которой она никогда не вернется… привилегированной жизни… жизни в ограничениях… и позолоченной деградации.
Она вытащила из клубка одежды пояс, бледно-розовую полоску атласа, и пошла в гараж. Не колеблясь, она подняла газовый баллон и схватила коробку спичек. Она вышла к бесценному водовороту атласа и шелка, облила их чистым, сладким катализатором, встала против ветра и достала спички.
Она зажгла спичку и бросила ее.
Взрыв был сильнее, чем она ожидала, ее отбросило назад, обожгло лицо, пламя раздулось в огромный огненный шар.
Взметнулось оранжевое пламя, черный дым поднялся в воздух, ее крик прорвался через этот ад.
Бутч лежал на спине, глядя в потолок, когда сработала сигнализация. Вскочив с постели, он натянул боксеры, врезался в Вишеса, когда тот выскочил из своей спальни в коридор. Вместе они бросились к компьютерам.
— О Боже! — закричал Ви. — На заднем дворе пожар.
Какое-то шестое чувство заставило Бутча выскочить из дома. Он бежал босиком по двору, не чувствуя ни холодного воздуха, ни гальки под ногами, срезал у передней части дома, вбежал в гараж. Вот черт! Из окон на противоположной стороне, он увидел яростное оранжевое пламя на заднем дворе.
А потом услышал ее крик.
Когда Бутч рванул через заднюю дверь, его накрыл запах бензина и горелой ткани. Хотя он не был так близок к огню, как призрачная фигурка прямо перед адом.
— Марисса!
Ее тело наклонилось вперед к огню, рот был широко открыт, ее пронзительный крик прорезал ночь так же как огонь. Она сходила с ума, блуждала по периметру… теперь бежала.
Нет! Ее халат! Она сейчас упадет…
С ужасом он смотрел, что происходит. Его длинный кроваво-красный халат обмотал ее ноги, запутывая их. Качнувшись вперед, она начала падать лицом в огонь.
Паника отразилась на лице Мариссы и ее руки взметнулись в воздухе, все происходило как в замедленной съемке: Бутч бежал тяжело, казалось, он не двигаться вообще.
— Нет! — закричал он.
Просто, прежде чем она упала в огонь, Роф дематериализовался за ней и обхватил ее руками. Спасая ее.
Бутч застыл, слабость парализовала его ноги, сделав их похожими на желе. Воздух вышибло из легких, он упал на землю… просто рухнул.
Он стоял на коленях, и смотрел, как Роф держал Мариссу в объятиях, ее тело висело у него на руках.
— Слава Богу, мой Брат появился во время, — пробормотал Ви где-то рядом.
Бутч поднялся на ноги, покачиваясь, как будто земля ходила под них ходуном.
— Ты в порядке? — Приблизился к нему Ви.
— Да. Все хорошо.
Бутч, спотыкаясь, пошел обратно в гараж, проходя сквозь двери, натыкаясь на стены. Где он был? А, в кухне. Он слепо оглянулся… и увидел кладовую. Протиснувшись в маленькую комнатку, он прислонился
