ГЛАВА 3
— Инициация? Это что, какой-то гребанный клуб?
От прозвучавших слов, Лэш крепче сжал руки на руле своего Мерседеса и уставился в лобовое стекло. Во внутреннем кармане его костюма от Канали[6] находился раскладной нож и соблазн достать его, чтобы перерезать этому человечишке глотку был чертовски велик.
Конечно, тогда пришлось бы заморачиваться с трупом и кровью на кожаной обивке его авто.
И то и другое нагоняло тоску.
Он посмотрел в сторону пассажирского сидения. Парень, которого он выбрал среди сотен ему подобных, был типичным представителем низшего сословия — наркоторговцем и сосунком с бегающими глазками. Свидетельство о жестоком обращении с детьми читалось в старом шраме на его лице — идеально округлом, под размер горящего уголька сигареты — и нелегкой жизни на улице, отраженной в его хитрых, масляных глазках. В том, как он осматривал салон автомобиля, выдавала его жадность, в попытке придумать, как бы заполучить все это себе; а его находчивость, очевидно заключалась в том, как быстро он сделал себе имя в качестве наркодельца.
— Больше, чем клуб, — пророкотал Лэш. — Намного больше. У тебя есть будущее в этом деле, и я предлагаю его тебе на блюдечке с голубой каемочкой. Я скажу своим людям подобрать тебя отсюда завтра вечером.
— Что если я не объявлюсь?
— Твой выбор. — Ясное дело, что в этом случае ублюдок собирался проснуться поутру мертвым, но это уже детали…
Парень встретился глазами с Лэшем. Человек не был сложен, как борец: скорее он походил на кого- то, кого можно было застать подглядывающего за попками чикс в школьной раздевалке, нежели их зажимающим. Но, как бы то ни было, в настоящее время Обществу Лессенинг требовались два вида членов группировки: дельцы и солдаты. После того, как Мистер Д провел в Экстрим Парке [7] разведку, выискивая самых подходящих кандидатов, это жилистое никчемное отродье со взглядом рептилии оказалось во главе списка.
— Ты гей? — спросил парень.
Лэш убрал одну руку с руля, скользнув ей под свое пальто.
— Почему ты это спросил?
— Ты пахнешь, как они. И одеваешься также.
Лэш двигался с такой скоростью, что у его цели не было даже шанса отшатнуться назад на спинку сидения. Стремительным движением он раскрыл нож и приставил острое, как бритва лезвие прямо к жизненно важной артерии с бьющимся пульсом на бледной шее паренька.
— Единственное, что я делаю с мужиками — это убиваю их, — произнес Лэш. — Хочешь, чтобы я трахнул тебя подобным образом? Потому что, если «да», то я готов.
Глаза парня расширились, а тело в грязной одежде задрожало.
— Нет… мне не нужны проблемы с геями.
Этот идиот не уловил смысла.
— Так что ты решил? — спросил Лэш, сильнее надавливая лезвием. Как только он сделал надрез, выступившая кровь остановилась на секунду, словно решая: стекать по блестящему металлу или по гладкой коже.
Он нажал острием, выпуская на свободу рубиново-красный ручеек.
— Пожалуйста… не убивай меня.
— Каков твой ответ.
— Да. Я сделаю это.
Лэш надавил сильнее, наблюдая за стекающей кровью. На мгновенье он был очарован действительностью того, что стоило ему надавить на оружие чуть посильнее, и жизнь этого человечишки прекратило бы свое жалкое существование, подобно легкому порыву ветра, ускользающего в прохладной ночи.
Ему нравилось чувствовать себя богом.
Когда из потрескавшихся губ парня вырвалось поскуливание, Лэш смягчился и ослабил нажим. Быстро облизнув губы, он отнял лезвие и убрал оружие.
— Поверь, тебе понравится, где ты окажешься. Это я тебе гарантирую.
Он дал ему время на передышку с абсолютной уверенностью, что придти парнишке в себя не займет много времени. У таких придурков эго подобно воздушному шарику. Давление, а именно нож у горла, заставляло их сдуться. Но, стоило источнику стресса исчезнуть, они снова начинали раздуваться.
Парень одернул свою кожаную куртку.
— Мне и так нравится, где я нахожусь.
«Бинго».
— Тогда почему ты пялишься на мою машину, словно хочешь поставить ее к себе в гараж?
— Я ездил на тачках и покруче.
— О. Конечно. — Лэш с головы до ног осмотрел сучонка. — Ты каждый вечер приезжаешь сюда на велосипеде BMX [8]. Твои джинсы драные, не потому, что они дизайнерские. Сколько курток у тебя в шкафу? О, подожди, ты же хранишь все свое барахло в картонной коробке из-под холодильника. — Лэш закатил глаза, когда все виды удивления промелькнули на лице его пассажира. — Думаешь, мы тебя не проверили? Считаешь нас идиотами?
Он ткнул пальцем в сторону Экстрим Парка, где на склоне катались скейтбордисты, словно метрономы [9], вверх-вниз, вверх-вниз.
— Ты лучший на этой спортплощадке. Что ж. Принимай поздравления. Но мы хотим, чтоб ты пошел дальше. Присоединившись к нам, у тебя будет все… деньги, товар, защита. Оставшись с нами, ты станешь чем-то больше, чем малолетний хулиган, размахивающий своим членом в округе. Твое будущее с нами.
Расчетливый взгляд парня переместился к его крохотному кусочку колдвеллской территории, а затем поплыл к горизонту, где маячили небоскребы. В нем было стремление, именно поэтому и был выбран парнишка. В чем этот маленький ублюдок нуждался, так это в продвижении и возможностях.
Тот факт, что для этого он должен будет продать свою душу, обрушится на него только тогда, когда будет уже слишком поздно, но это был единственный путь в Общество. Из того, что Лэш рассказывал о лессерах, которыми он управлял, им никогда не раскрывали все сути вещей, пока они не вступали в Общество — и это понятно. Разве кто-нибудь из них поверил бы в то, что по ту сторону двери, в которую они ломятся, их поджидает зло? Разве кто-нибудь из них добровольно вступил бы в это Общество?
«Сюрприз, ублюдок. Это не Мир Диснея, и присоединившись к этой поездке, с билетом в один конец обратного пути уже не будет».
Однако с обманом у Лэша проблем не возникало.
— Я готов к большему дерьму, — пробормотал парень.
— Хорошо. А теперь выметайся из моей машины. Мой партнер подберет тебя завтра в семь вечера.
— Заметано.
Покончив с делом, Лэшу не терпелось оставить этого ублюдочного сосунка. От него воняло как из канализации, да так, что нуждался больше в мытье из поливочного гидранта, каким сбивают пыль с тротуара нежели душе.
Как только дверца захлопнулась, Лэш выехал со стоянки и двинулся по дороге параллельно Хадсон Ривер. Он держал свой путь к дому, сжимая руль по иной причине, нежели жажды убийства.
Его мотивировало лишь сильное желание потрахаться.
Улица, на которой он жил в Старом Колдвелле была застроена особняками викторианской эпохи не менее, чем за миллион долларов, с засаженными вдоль тротуаров деревьями. Соседи убирали за своими