костюм из черного шерстяного крепа с атласными обшлагами и воротничком.
Дикси перевела взгляд на Селину, вторую по старшинству сестру. Той было двадцать девять. Она сбросила туфли и томно откинулась на спинку кресла-качалки. Черное лаке облегало женственное тело, подчеркивая соблазнительные округлости. Все в Селине было чуть ярче и живее, чем в Дайане: формы пышнее, колени точенее, а волосы более насыщенного цвета и к тому же лежали восхитительными волнами. Глаза, гораздо темнее, чем у сестер, придавали взору томность, а пухлые губки Селина сейчас надула от обиды на изящную Дайану, рядом с которой выглядела, как ей казалось, несколько вульгарной.
И Дайана, и Селина давно вышли замуж за весьма состоятельных и влиятельных людей. Это было еще до бегства Дикси, но на их свадьбах Дикси не было — ее не брали в подружки невесты, потому что черные волосы рядом с пепельными локонами сестер на фотографиях выглядели бы шокирующе.
Дикси показалось странным, что ни мужа старшей сестры, ни супруга средней не было на похоронах. Она шепотом спросила у матери, куда Дайана и Селина услали свои половины, на что мать сухо ответила:
— Они развелись.
Дикси перевела взгляд на другую участницу спектакля, разыгрывавшегося на противоположной стороне комнаты. Минерва. Бритва-Минерва. Пожалуй, она стала еще красивее и теперь находилась на самом пике своей красоты: волосы цвета спелой соломы уложены в строгую прическу, покрой черного вельветового костюма свидетельствует не только о виртуозном владении портного своим ремеслом, но и о правильной самооценке заказчицы. Черты лица у Минервы тоньше, чем у старших сестер, острее, да и вся она была тоньше и острее, в ее фигуре было что-то игривое. Дикси вспомнила, что и на язык сестрица остра, за что и получила от домашних прозвище Бритва. Странно, почему она до сих пор не замужем?
Но вот и Харриетт присоединилась к компании. Напротив Феликса сидели теперь четыре красавицы: доступные и услужливые роскошные девицы. Есть от чего потерять голову! К тому же они от него теперь зависели.
Дикси, разумеется, не знала содержания завещания, но догадывалась, что Максимилиан придумал массу оговорок, чтобы иметь возможность манипулировать женой и дочерьми и из могилы. Так что от Феликса зависело многое, если не все, в финансовом положении этих женщин.
А раз так, то, получается, я оказалась в более выигрышном положении, чем красавицы сестры и несчастная мать, рассудила Дикси. Меня ничто не сковывает, мне позволено строить будущее, как хочется, как нравится только мне. В этой комнате есть только один свободный человек, и этот человек — я!
Но почему-то она снова почувствовала себя Золушкой.
Черт меня дернул приехать в этот чертов дом, да еще в день этих чертовых похорон! И зачем я потратила так тяжко доставшиеся мне деньги на костюм-однодневку? Ведь даже элегантный черный цвет не скрыл, что костюм куплен в дешевом магазине. Кого из моей семейки волнует, что я купила эту тряпку на собственноручно заработанные деньги? На собственноручно заработанные, мысленно повторила Дикси не без иронии, вспомнив своего настоящего отца. Яблочко от яблони…
Дабы соблюсти внешние приличия, Дикси воспитывали наравне с сестрами: те же привилегированные частные учебные заведения, те же закрытые пансионы. Так что с детства, ничуть не хуже куколок-сестричек или одноклассниц, Дикси знала толк в одежде и превосходно разбиралась в дизайнерских школах. И сейчас, оценивая туалеты матери и сестер, Дикси с первого взгляда определила, кому из кутюрье отдали предпочтение женщины, демонстрирующие теперь перед Феликсом последние веяния траурной моды.
Дикси тоже в детстве выглядела на миллион фунтов: от туфелек до шляпки. А толку?
Это стиль жизни богатых людей. И, если в их компанию не попадает человек из другого мира, никто даже не замечает, насколько хороши окружающие вещи, если, разумеется, они не вопиюще дороги. Стиль жизни. Он важен, как воздух, и так же незаметен, пока не врывается чужак. И вот чужак уже здесь, и этот чужак — она, Дикси.
Глядя на «бедную родственницу», Фредерике, Дайане, Селине, Минерве и Харриетт волей-неволей приходилось задуматься, во что они превратятся, если Феликс не поддержит привычный для них уровень жизни. Красавицы наперегонки боролись за внимание молодого человека, гаранта их будущего благополучия. И Дикси, со стороны наблюдавшая за соревнованием, отметила про себя, что Феликс, понимая происходящее, не меньше нее получает удовольствие от создавшейся ситуации.
Пока претендентки шли на равных. Дикси усмехнулась: никто в этой комнате не догадывается, что в забеге принимает участие и темная лошадка. Никто не догадывается, а исход скачек предрешен, если ей, Дикси, захочется, конечно. Ну, пусть поскачут. Им полезно…
Хорошо, что ей не надо лебезить, притворяться. Она всегда была особенной в семье. И теперь оказалось, что она — особенная, и для Феликса тоже. Однако почему именно она? Почему за нее первую ухватился «золотой мальчик», ночная грёза сестричек-красоток?
Или он подумал, что замарашкой-полукровкой будет легче управлять? Но нет, он же не мог не принять в расчет ее несносный характер! Или желание стало ключиком к их отношениям? Может быть, не тонкий расчет, а именно слепое желание движет его действиями?
Дикси почувствовала на себе мимолетный взгляд Феликса, словно подтверждавший ее догадку. Феликс уже улыбался Фредерике, но Дикси все еще чувствовала жар в крови.
— Спасибо за гостеприимство, Фредерика, — поблагодарил Феликс.
Хозяйка дома радушно улыбнулась в ответ.
— Вы разве не останетесь на обед?
— Заманчиво, конечно, но меня заждались дела.
Дамский угодник! — подумала Дикси, услышав в его голосе неподдельное сожаление.
Дайана подхватила сумочку из крокодиловой кожи.
— Мне тоже пора. Я провожу тебя, Лике. Он неожиданно нахмурился, затем указал глазами на Дикси.
— Вы, кажется, забыли, что не видели сестру целых шесть лет…
— Ну о чем же нам теперь разговаривать?! — неподдельно удивилась Дайана. — Надеюсь, Дикси понимает, что между нами очень мало общего. Мы и раньше не знали, что сказать друг другу.
Дикси промолчала, хотя ей стоило большого труда не вмешаться в разговор.
— Но, может быть, теперь все изменилось, Дайана, и у вас найдется масса общих тем для разговора, — настаивал Феликс.
Дикси готова была наброситься на него с кулаками, но вместо этого сжала пальцы так, что побелели костяшки. В детских мечтах она часто видела картину, как Феликс защищает ее и геройски идет на разрыв с семьей Харленд. Но сейчас… сейчас он явно выбрал для проявления рыцарских чувств не тот момент.
— Но какой смысл в этих разговорах? — Дайана пожала воистину прекрасными плечами. — Ведь Дикси, конечно, уедет завтра.
Селина неспешно поднялась, томно подошла к Феликсу и взяла его под локоть.
— Я уверена, что Дикси хочет разговаривать только с мамой, — сказала она нараспев, и произносимые ею слова словно потягивались по-кошачьи вместе с ее великолепным телом. — Пообедаем у меня, Феликс, все вместе, и дадим наконец Дикси пообщаться…
Феликс многозначительно посмотрел на Дикси, только что не подмигнул ей, а потом подчеркнуто сухо обратился ко всем:
— Благодарю. И тебя, Селина, тоже. Но у меня другие планы на вечер. Пожалуйста, извините меня.
Сестры, за исключением самой младшей, с явным разочарованием смотрели ему в спину.
И тут до Дикси дошло, что Феликс специально задержал их всех в одной комнате. Он сделал это для нее! Он уже начал давать ей то, что ей нужно, как обещал! Сердце ее застучало в бешеном ритме, потому что о Дикси давно никто не заботился и не делал таких роскошных подарков.
А вдруг произошедшее — всего лишь часть какого-то хитроумного плана, до мелочей продуманного Феликсом? — испугалась она. Вдруг он решил наглядно продемонстрировать мне, что никому из ближайших родственников я не нужна?
В ту же секунду, как за молодым человеком захлопнулась дверь, Минерва резко повернулась к матери и набросилась на нее с упреками:
