Тогда я об этом не подумал и сейчас, поразмыслив, сказал после небольшой паузы:
— Я полагаю, что ему это казалось безопаснее, чем пересекать площадь по диагонали против потока движения транспорта.
У меня вдруг возникла дикая мысль, что Колстон все-таки добрался к нам. Мне еле удалось остаться внешне спокойным.
— На улице было оживленное движение? — спросил Морган.
— Я как-то не заметил; мое внимание было поглощено финтами Колстона и машины.
— Конечно, конечно. Что произошло дальше?
Я рассказал ему о дальнейшем. Когда я отметил мастерство убийцы в стрельбе, Морган задумчиво сказал:
— Не исключено, что эта информация может оказаться полезной. Вряд ли в Англии много народу умеет так ловко обращаться с оружием. — Он улыбнулся. — У вас хватило присутствия духа записать номер и марку машины. Мы вам очень признательны.
Я пожал плечами:
— Не за что. Номера, без сомнения, фальшивые.
— Может быть. Вы не видели этого человека?
— Нет. Угол был слишком острый, а убийца, конечно, не прикладывал лицо к стеклу и оставался невидимым мне.
— Неудача, — прощающим тоном сказал Морган. — Нельзя объять необъятное, не так ли, сэр? — Затем он добавил с нарочитой небрежностью, которая, конечно, не могла обмануть меня:
— Колстон заговорил?
— Нет, — коротко ответил я.
— При нем были какие-нибудь бумаги?
— Насколько мне известно, нет. Его одежду обыскали сотрудники городской полиции. Я его не обыскивал.
— Хм! — воскликнул Морган.
— Это звучит так, будто вы мне не верите! — в ответ на это восклицание резко бросил я.
— Ну, я бы не стал так формулировать, — успокаивающе сказал Морган. — Но я как раз подумал, что вчера вы опубликовали просьбу присылать сведения о Роберте Колстоне. Позже вы обнаружили, что он жив. Когда вы увидели, что Колстон сам идет к вам, то вы могли предположить, что он что-то записал, и — э… как бы это сказать — проверить, так ли это.
— Я этого не делал, — раздраженно ответил я. — Возможно, если бы я думал об этом, я бы так и поступил, но я думал не о бумагах, а о жизни.
— Естественно, — сказал Морган, потирая нос. — Хотел бы я знать, почему при нем не оказалось бумаг.
— Это вас удивляет? — спросил я. — Память вернулась к Колстону менее чем за двенадцать часов до того, как ваши парни нашли его. Он смылся, когда вы пришли его будить — по-видимому, он был в квартире, когда вы стучали во входную дверь. Не думаю, чтобы он задержался, разыскивая ручку и кусок бумаги.
— Во внутреннем кармане у него была шариковая ручка и маленький блокнот с отрывными листками для ежедневных расчетов поступлений и долгов, заметок на память, ну, вы понимаете. Так вот, некоторые листки вырваны.
Невероятная догадка осенила меня сильнее прежнего снова даруя надежду;
— У нас нет данных о том, когда он выдрал листки, — заметил я. — Он мог это сделать в любой момент, когда был Флэшем Эдди.
— Мог, — согласился он.
— И у него было совсем немного времени, когда ваши парни шли за ним по пятам.
— Не забывайте, что он где-то провел целую ночь, мистер Кэртис.
Тут я сдался:
— Прекрасно! Итак, он мог написать первую часть своей истории. Вы ничего не нашли. Я ничего не нашел, потому что не искал. Желаете обыскать меня?
Он усмехнулся:
— Боже мой! Конечно нет, сэр. Я вижу, когда человек говорит правду. Вы просто кусаете локти от досады, что он мертв и не успел рассказать вам то, что вас так интересует. — Затем последовал неожиданный вопрос: — А как вы вышли на эту историю, мистер Кэртис?
Зазвонил телефон — Валери попросила передать, что просят старшего инспектора Моргана.
— Это вас, — я протянул ему трубку. Морган односложно отвечал собеседнику, и я погрузился в мечты, строя воздушные замки по поводу исчезнувших листочков из записной книжки Колстона и его остановки у почтового ящика на углу.
Морган положил трубку и сказал:
— Такие вот дела, мистер Кэртис. Мы нашли нашего убийцу.
— Нашли? Кто он?
Он склонился над столом, руки в карманах, бесстрастное лицо будто вырублено из камня.
— Зовут Морони, — бесцветным голосом сообщил он. — Бывший сержант Стефан Морони, кавалер ордена «Крест Георгия», медалей «За выдающиеся заслуги» и «Военная медаль».
— «Врежь им, Морони!» — воскликнул я, вспомнив его газетную кличку.
— Он самый. И Колстон был не единственным, кого он убил. В багажнике «кортины» был второй труп.
— Не говорите, кто это был, — медленно промолвил я. — Я сам вам его назову. Другое тело принадлежало Рэгу Картрайту.
— Вы правы, сэр, — удивленно сказал он. — Откуда вы знаете?
Я выдвинул ящик стола и вынул из него копию рассказа Джона Холта об Арминстере. Потом я ответил Моргану:
— Картрайт вчера вышел из тюрьмы. Джон Холт достал ему место, но Картрайт сбежал от него. Вы знаете, что произошло дальше?
Глаза Моргана задумчиво глядели на рукопись, но он ответил на мой вопрос:
— Картрайт отправился к Морони с оружием в руках. Но Морони поджидал его — он содержит пивную в Ист-Энде (район Лондона, где проживают бедняки. Известен высокой преступностью), и среди его клиентуры есть несколько птичек, вылетевших из тюрьмы, которые предупредили его. Морони устроил ловушку, и Картрайт в нее попался. Морони застрелил его прошлым вечером в здании заброшенной школы рядом со своей пивной. Он не мог прямо тогда убрать тело, и поэтому вернулся рано утром. А Колстон, по- видимому, был вынужден этой ночью переночевать в том же здании. Он увидел Морони с телом и убежал. Морони погнался за ним, думая, что Колстон направляется в полицию.
— Какое кровавое, глупое, отвратительное, бессмысленное преступление, — яростно проговорил я.
— Да, именно так, — спокойно сказал Морган. — Морони не узнал Колстона, иначе бы он сообразил, что полиция — это последнее место, куда бы тот направился, учитывая список преступлений, за которые мы его разыскивали.
Это было не совсем то, что я имел в виду, но я об этом не сказал. Морган не читал рассказа Холта.
— Кроваво-бессмысленное! — повторил я.
— И очень печальное, — заметил он. — Выдающийся солдат, кавалер «Креста Георгия» за Арминстер. Нам будет неприятно вести его дело.
— Вы оправдываете убийцу? — резко спросил я.
— Конечно, нет. Морони следовало обратиться в полицию за защитой. Но все равно, когда на твоем пути встает лунатик вроде Картрайта… — Он позволил себе не закончить мысль. Усевшись, он сказал: — Я спрашивал, как вы вышли на историю с Колстоном.
— В этом нет никакой тайны, старший детектив. Это все наш глупый сезон, когда новости обычно редки. Не сегодня, конечно, когда у премьер-министра удар, и стоит проблема его преемника, да еще дело Колстона. Но три недели назад я дал задание Джону Холту сделать серию из трех статей, чтобы заполнить
