несколько колонок. Она должна была называться: «Арминстер: 5 лет спустя». Исследование катастрофы вглубь плюс данные об уцелевших — где они сегодня и так далее. — Я положил машинописный текст перед ним. — От того, что он узнал, Джон просто-таки закипел и написал статью, точнее, целую историю, совершенно непригодную для публикации. Часть, посвященная Колстону, была максимумом того, что мы могли спасти, но даже она навлекла на нас недовольство. Поэтому мы и изъяли наше обращение после первого же выпуска. Это может объяснить вам многое из того, что, возможно, ставит вас в тупик.
— Я прочитаю это.
— С другой стороны, — сухо добавил я, — вы можете получить меньше ответов, чем новых вопросов. — Я поднялся. — Чувствуйте себя как дома. Какие-нибудь странные личности могут заглядывать сюда время от времени — не обращайте на них внимания. Я предупрежу мою секретаршу — она даст мне знать, когда я вам понадоблюсь.
Я пошел в соседнюю комнату и прикрыл за собой дверь. Роберт Колстон, перебегающий дорогу и останавливающийся у почтового ящика, стоял у меня перед глазами.
— Вал, я посадил старшего детектива Моргана у меня в комнате. Он побеспокоит тебя, если я ему понадоблюсь. — Я понизил голос и настоятельно попросил: — Сбегай к начальнику отдела корреспонденции. Скажи ему, что он должен просматривать каждую пачку почты лично. Я ожидаю письмо, и оно может быть адресовано мне или просто «редактору». — Немного подумав, я добавил: — Оно может быть даже адресовано Джону Холту.
— Все такие письма откладывать?
— И не вскрывать. Я почти уверен, что на нем не будет штампа. Если мои предположения правильны, на нем будет уведомление о доплате сверх марки.
Я пошел в отдел обработки материала и в отдел выпуска, пока Морган и Маргарет погружались в воссозданную Джоном Холтом трагедию Арминстера.
Часть вторая ВЗГЛЯД В ПРОШЛОЕ № 1
Глава третья
Вот что они прочли:
Жара потной ладонью придавила Арминстер. Она отшлифовала море до блеска полировочного лака, замедлила шаг прогуливавшихся отдыхающих, приглушила крики детей, отняла силы и затруднила дыхание. Неправдоподобная погода в Арминстере вот уже на протяжении пяти лет служила темой для разговоров во всей Англии, но на этот раз и наиболее преданные Арминстеру курортники соглашались с тем, что город превзошел самого себя. За тридцать пять дней ни одного дождя. Изо дня в день с безоблачного неба светило солнце. В час дня средняя температура была 29°, самая низкая ночная температура, зарегистрированная с начала июня, была 17 С. И сейчас, в воскресный праздник Августовского Берега, ни единого признака перемены погоды.
Город был запружен толпами народа. Каждый отель и пансион, каждая вилла и квартира переполнены. Тенты и фургоны теснились в переполненном кемпинге. Сотни людей спали на пляже, еще больше — в машинах. Люди все прибывали — поездом, автобусом, на машинах, потоком лились из менее удачливых мест в город, о котором реклама, не преувеличивая, говорила: «Наслаждайтесь итальянским солнцем в Британии: Арминстер, жемчужина Английской Ривьеры».
В то праздничное воскресное утро бриз подул в одиннадцать часов одну минуту. Флаги зашевелились, деревья зашелестели листвой, рубашки и платья затрепетали на потных телах. Но ветер не принес облегчения. Сухой и горячий, он дул с юга. От него першило в горле, кололо кожу, затруднялось дыхание. Опытные путешественники вспоминали другие места в других краях: Флоренцию во время жары; Аккру, когда из Сахары дует «хамматан», коробящий древесину и скручивающий обложки книг; Малагу, когда из раскаленной Испании приносится «терраль»; Брисбен, когда с Большого Водораздела спускается западный ветер.
Роберт Колстон не сразу заметил перемену погоды. Он лежал на своей незастеленной кровати в грязном пансионе, расположенном в Старом Городе, и начинал третью бутылку виски. Он не заметил горячего сухого ветра, потому что воздух в его комнате всегда был недвижим. Узкие улицы Старого Города не давали разгуляться ни жарким, ни холодным ветрам, а его внимание было отвлечено мрачными мыслями.
И лишь только в четверть двенадцатого его опьяневший мозг осознал, что липкий воздух стал сухим и давящим. Он потянулся и что-то раздраженно пробормотал. Когда до него дошла причина неудобства, он выругался и резко сел, свесив ноги с кровати, а затем выбежал в грязный коридор. На секунду он задержался, беспомощно оглядываясь вокруг, в то время как его сознание захлестнули гнев и страх.
Из общей ванны появился толстый потный человек, вокруг бедер которого было обмотано полотенце. Колстон свирепо проговорил:
— Сколько времени дует этот ветер? Человек проворчал:
— Спокойно, приятель! Не высовывайся! Колстон провел рукой по щетине на подбородке.
— Когда он начался? — повторил он.
— Какого дьявола я должен знать? Я не предсказатель погоды. Все, что я знаю, так это то, что он чертовски жаркий! — Мужчина промчался мимо Колстона и скрылся в своей комнате.
Дверь отворилась. Из нее украдкой высунулась голова в бигуди, принадлежавшая особе среднего возраста с глупым лицом. Колстон попытался сдержать свой темперамент.
— Прошу прощения, вы не заметили, когда изменился ветер? — спросил он. Высоким и резким голосом женщина крикнула:
— Прекратите пугать порядочных людей! Все в порядке. — И захлопнула дверь.
Колстон покачал головой. Ну, бог с ними и с ним самим, сейчас важно установить точный момент перемены погоды. Он был важен сам по себе. Как бы то ни было, он не мог произойти раньше, чем пятнадцать или двадцать минут назад. Около одиннадцати часов. А это означало…
Когда он понял, что это означало, из его груди вырвался стон гнева и отвращения. Приложив руки рупором к губам, он прокричал:
— Бегите отсюда! Убирайтесь из Арминстера! Спасайтесь из Арминстера, или вы все будете мертвы сегодня же вечером!
Вновь появился толстяк.
— Убирайся отсюда сам! — разгневанно крикнул он. — Да прихвати с собой свою белую горячку! — И он с шумом захлопнул дверь.
С верхнего этажа спустилась девушка в пляжном костюме поверх бикини, прошла мимо него, бросив странный взгляд, и постучалась в дверь. Оттуда вышел молодой человек в яркой рубашке и плавках. Девушка что-то сказала ему. Он взглянул на Колстона, поморщился и покрутил указательным пальцем у виска. Девушка прыснула. Юноша взял ее за руку, и они пошли вниз.
Колстон глубоко вздохнул. Он думал примерно следующее:
«Вы меня не слышите. Ни один не слышит. Я зря теряю время. Погибайте, черт с вами!»
Он вернулся в комнату, налил стакан виски и залпом выпил. Он сел на край кровати и заплакал. Пьяные мысли нашептывали:
«Я пьян. У меня есть полное право быть пьяным. Разве я мало пытался?.. Господь видит, что я все испробовал».
Тихий голос внутри него насмехался над его слезами:
«Все, кончай с этим. Ты сделал все, что мог. Ни один человек не может обвинить тебя. Ни один тебя и не будет обвинять. Допивай виски и спи, пока не придет время, и все это не обрушится на тебя. Не делай
