на сегодня.
— Предупреждаю, следующий удар будет в более чувствительное место, чем твоя каменная башка.
Майк картинно вздохнул:
— Ну, раз тебе так нравится драться, приходи сегодня в боксерский клуб и посмотри, как я буду делать котлету из твоего начальника Джонатана. Там и поговорим.
— О, спасибо за приглашение, это именно то, на что я хотела бы потратить, свободное время, — сидеть в боксерском клубе и вдыхать запах тестостерона.
Но в глубине души Тесс знала, что готова на все, только бы ей дали настоящее серьезное задание. Когда-нибудь новым лауреатом Пулитцеровской премии, главной американской премии в области журналистики, будет она, Тесс Эллиот. И если для этого ей потребуется провести полдня в вонючем боксерском клубе с парой троглодитов, она пойдет на это.
Тесс сморщила нос, войдя в мужской профессиональный боксерский клуб Паскуали.
Как она и подозревала, в клубе воняло, причем так, словно в нем полвека никто не убирал пролитое пиво, грязные носки и пыль.
От закрытых железными решетками ламп сочился слабый свет, посередине возвышался боксерский ринг, а в углу ютился бар и ресторан в одном флаконе, который, судя по всему, занимался разведением тараканов в коммерческих целях.
Тесс поежилась, стараясь не задеть чего-нибудь. Зачем только она согласилась встретиться с Майком здесь — она не выдержит тут и пяти минут.
Тесс решила, что пора спасаться бегством. Она позвонит Майку и перенесет встречу назавтра.
Но едва она повернулась к выходу, уже предвкушая глоток свежего воздуха, из дверей раздевалки показался Майк. Он был в серых шортах, белой майке, красных боксерских перчатках и шлеме.
Он не заметил Тесс, и она решила затаиться. Майк прыгнул на ринг и начал кружиться по нему, пританцовывая.
Она забыла о свежем воздухе и плюхнулась на первый попавшийся стул.
Боже, какая у него фигура! Загорелый, мускулистый, с плоским животом и крепкими ногами, он потрясающе сложен.
Майк повернулся, и у Тесс перехватило дыхание.
— Ну, давай, Джон, уложи меня! Я знаю, тебе не терпится. — Его голос эхом разносился по залу.
На ринг запрыгнул еще один мужчина. Надо было признать, что муж ее подруги тоже неплох, но что Джон Кушнер делает в таком месте? Заинтригованная, Тесс решила остаться, чтобы увидеть, как в прошлом уличный мальчишка, а ныне «плохой парень» уложит сына миллионера.
Двое мужчин на ринге были поглощены предстоящей схваткой и даже не заметили ее.
— Так, снимите перчатки, или я выкину вас с ринга. — Судья поднялся на ринг и посмотрел на разминающихся боксеров. — Деритесь честно, ребята.
Мужчины поправили перчатки и шлемы, и рефери спрыгнул с ринга.
Майк и Джон нагнулись, и две пары ног закружили по площадке. Тесс услышала первый удар перчатки. Тесс встала и подошла ближе, чтобы лучше видеть.
Мужчины дрались не на шутку.
— Давай, парень, говорят, ты родился с серебряной ложкой во рту. Сейчас проверим, где она у тебя там! — издевался Майк.
Он отпрыгнул в сторону, Джон последовал за ним, пытаясь достать ударом.
— Ой, — закричал Майк, — он сломал мне ребро.
— Не надо было дразнить его, — прокомментировал рефери.
Они дразнили друг друга как дети, отдыхая от цивилизованного поведения. Во всяком случае, Джон — Тесс сомневалась, что Майк умеет вести себя цивилизованно.
— Ну, что, Майки, я тебя напугал?
Тесс уже перестала вздрагивать при каждом ударе.
— Майк хорошо дерется, не так ли? — спросила она рефери.
— Да. Он боксирует здесь с тех пор, как его, как малолетнего правонарушителя, отправили заниматься спортом, чтобы не ошивался на улице. Теперь таких парней Майк сам учит боксировать. После того, как они надерут друг другу пару раз, простите за грубость, задницу, у них отпадает охота проказничать.
Рефери криком остановил боксеров. Они спрыгнули с ринга и подошли к нему. Только сейчас Майк заметил Тесс. Он подошел прямо к ней.
— Приветик, Тесс, — сказал он.
— Привет, Майк. — Она попыталась удалить улыбку со своего лица, но не смогла — она испытывала огромное желание обнять его: не за то, что он помогал трудным подросткам, а за то, что скрывал под имиджем плохого парня доброе сердце.
— Тесс? Рад тебя видеть. — Подошел Джонатан. Он был слишком хорошо воспитан, чтобы выказать любопытство, но она чувствовала, что он в недоумении. Джонатан протянул тренеру руки, чтобы тот снял перчатки.
— Привет, Джон, — она не стала извиняться или что-то объяснять, пусть Майк сам этим займется.
Майк тем временем протянул ей руки.
— Развяжи, — попросил он.
— Конечно. — Тесс с трудом справилась с перчатками, смущенная интимностью просьбы и чувствуя на себя пристальный взгляд Майка.
Джон с интересом наблюдал за ними. Но тишина затягивалась, и Джон, всегда тонко чувствующий ситуацию, направился в раздевалку, кивнув им на прощание.
— Я не должна была приходить сюда.
— Не волнуйся, я все объяснил Джону.
— Да? И что же ты ему сказал?
— Что ты без ума от меня и всюду ходишь за мной по пятам.
Прежде чем Тесс успела найти гневные слова для ответа, Майк, ослепительно улыбаясь, произнес:
— Дай мне пять минут, я приму душ, оденусь и вернусь.
Тесс прошла к бару спортклуба и выбрала стул почище.
Пока она придумывала, как отплатить Майку за его отвратительные слова, появился Джон с влажными после душа волосами.
— Рад снова видеть тебя, Тесс, — сказал он.
— Майк и я… Мы не…
Не… что? Сказать начальнику, что они ведут расследование по собственной инициативе, не получив журналистского задания? Или допустить, чтобы Джон принимал ее за очередную поклонницу Майка?
— Это несерьезно, — выдавила она, наконец. Майку понадобится защита получше пары перчаток и шлема, когда она до него доберется. Джон усмехнулся, разозлив Тесс еще больше.
— Жаль. Мне пора идти, Каролина тащит меня за покупками, и я уже опаздываю.
Он ушел.
Через секунду подошел Майк. Влажные волосы лежали на плечах, одет он был в чистую белую футболку и джинсы.
— Скажи мне еще раз, что тебе сказала Маргарет Пибоди. С начала до конца. — Он плюхнулся на стул напротив нее, в руках у него была бутылка минералки.
— Сначала я должна кое-что сделать.
— Что же?
— Убить тебя. Как ты мог сказать Джону, что я в тебя влюблена?
Его брови поползли вверх, а глаза заискрились смехом.
— Теперь ты знаешь, что я чувствовал перед Мэл сегодня утром. Я знаю, это неприятно, но,
