тебя».
Руки непроизвольно сжались в кулаки.
Она сделала еще чуть заметный шажок вперед. В тусклом свете ее серые глаза казались темными и загадочными. Несколько долгих мгновений никто из них не говорил, за них говорили их взгляды.
Каждый мускул в его теле затвердел, когда он боролся с непреодолимым желанием притянуть ее в свои объятия.
– Иди спать, Элиза, – прорычал он хриплым голосом. Возможно, если он будет говорить достаточно зло и раздраженно, то убедит ее уйти. Наверняка даже она должна сознавать, что сейчас не время играть в игры.
Но она не уходила.
– Я же сказала тебе, что не могу спать. Думаю, теплого молока мне недостаточно. А ты не думаешь, – почти прошептала она, – что мне нужно нечто большее?
Дрожа всем телом, он сдерживал себя из последних сил. Это длилось целых десять секунд, прежде чем он сломался и рывком притянул ее к себе. Их губы встретились и слились, соединились, в ослепляющем взрыве рвущейся наружу страсти. Жадно целуя ее, он завладел ее ртом в горячем, голодном захвате, который не принимал отказа и требовал не меньшего, чем ее полная капитуляция. Часто и прерывисто дыша, она отдавала ему все, что он просил, и даже больше, так что вскоре он обнаружил, что так же прочно, как и она, увяз в сетях, которые они плели вместе.
Голова Кита шла кругом. Он подумал, что пока не поздно, нужно прекратить все, как того требовал рассудок. Но не успела эта мысль появиться, как тут же ускользнула прочь, исчезнув, словно маленькая щепка, подхваченная и поглощенная приливом.
Скользя по ней руками, он изучал восхитительные линии и соблазнительные изгибы ее тела, словно в первый раз, ибо сейчас ничто не мешало его нетерпеливому исследованию – ни корсет, ни нижние юбки. Мягкая, теплая и податливая, ее женственная плоть содержала в себе некое божественное совершенство, и он позволил себе утонуть в ней, упиваясь ее запахом и вкусом.
Но ему нужно было большее, нужно было войти в эту плоть и утолить голод, который бушевал в нем как зверь, бьющийся в клетке.
Сбросив оковы осторожности, Кит нежно положил Элизу на толстый мягкий ковер и опустился следом, накрыв ее тело своим, руки его отправились в сладостное странствование. Неистово целуя Элизу, он сознавал лишь свое и ее страстное желание.
Парящая в облаке опьяняющего чувственного тумана, Элиза упивалась каждым жарким, обжигающим прикосновением Кита.
Вздохнув, она закусила нижнюю губу и затрепетала от восторга, когда он расстегнул небольшой ряд пуговиц на её ночной рубашке. Она наблюдала, как он развел в стороны ткань, довольная выражением его глаз, когда он вновь залюбовался ее обнаженной грудью. Он накрыл, соски ладонями, затем начал расточать на них свои ласки, и поцелуи, и легкие покусывания, которые выстреливали огненными стрелами в ее кровь.
Казалось, она должна была бы ощущать неловкость и стыд. Но она испытывала лишь чувство возбуждения, радости и безопасности в руках мужчины, которого любила.
Лихорадка любопытства охватывала ее от желания увидеть его тело обнаженным. Не имея возможности как следует дотянуться, она умудрилась расстегнуть ему пару пуговиц, а затем он сам взялся за дело: торопливо стащил фрак, распахнул жилет и выдернул края рубашки из брюк.
Просунув руки под рубашку, она стала ласкать его голую кожу, подивившись контрастности ощущений, которые там обнаружила.
Дрожа под ее прикосновениями, он спрятал лицо у нее на груди, вызвав новый прилив тянущей, щемящей боли. Ее жажда стала еще острее, когда он задрал ночную рубашку до талии и начал прикасаться к ней так, как делал это раньше, в карете.
Она стонала, когда он подводил ее к наивысшей точке, ее тело, где он касался ее, становилось влажным и скользким, внутренняя плоть сладко сжималась вокруг его пальцев, доводя ее почти до безумия.
Элиза вонзила ногти в ладони. Наслаждение внезапно настигло ее, заставив дернуться и вскрикнуть. Задрожав, она закачалась на вершине, омытая каскадом ощущений и эмоций. Она все еще ловила ртом воздух, возвращаясь из блаженного забытья, когда почувствовала, как он просунул руку между их телами и расстегнул брюки.
Скользнув рукой вниз, он коленом раздвинул ей ноги, чтобы обеспечить себе еще лучший доступ.
Склонившись над ней, Кит погрузил пальцы ей в волосы и захватил рот в неистовом, почти грубом поцелуе. Не прерывая контакта, обхватил руками ее ноги и приготовил к своему вторжению.
Плавные изгибы ее бедер покоились в сильных и уверенных руках Кита. Держа Элизу в крепких тисках, он начал входить в нее, вначале медленно, потом все сильнее и настойчивее. Напрягшаяся от первоначального ощущения его вторжения, она внезапно забеспокоилась, сможет ли принять его. Он был большим, судя по тому, что она почувствовала сегодня вечером в карете. Страх пробежал по ней. Подойдет ли он? Но Кит, должно быть, верил, что подойдет, иначе не стал бы пытаться протиснуться внутрь ее.
Заставив себя довериться ему, она закрыла глаза и закусила губу, подавляя ощущение неудобства и легкой паники.
Тяжело дыша, он приостановился, очевидно, почувствовав, что ей нужно время и возможность привыкнуть к его размеру и ощущению их соединенной воедино плоти. Бормоча нежные слова, он уговаривал ее поднять ноги и обхватить ими его бедра. Без возражений она подчинилась, и ее женская плоть открылась шире, чтобы глубже принять его внутрь.
Воспользовавшись этим, он продвинулся дальше еще на несколько дюймов, затем остановился, давая ей время привыкнуть. Ладонями она провела по его голой спине под рубашкой, обнаружив, что кожа чуть влажная от пота. Чувствуя необходимость за что-то держаться, она вонзилась в него пальцами. Он что-то пробормотал в удивлении, затем поцеловал ее, давая понять, что не возражает против небольшой боли.
Не покидая ее тела, он приподнялся и вонзился еще раз, теперь жестко, твердо и до конца, погрузившись в нее полностью.
Острая боль вспыхнула глубоко внутри ее. Она вскрикнула, но, к своему удивлению, обнаружила, что боль ушла так же быстро, как и появилась.
– С тобой все в порядке? – спросил Кит сиплым шепотом, и его глаза, словно темно-зеленое пламя, неистово мерцали в красноватых отблесках огня камина.
Ошеломленная, она смогла лишь кивнуть. Взяв ее лицо в свои большие ладони, он прикоснулся поцелуем к ее губам.
– Больше не будет больно. Обещаю.
Она заглянула в его красивое, такое любимое лицо, прочтя на нем признаки сдерживаемого напряжения. До этого момента она не сознавала, что Кит сдерживается, жестко контролируя свои действия и нужды.
Задрожав над ней, словно больше не в силах был вынести, он захватил ее рот в безумном поцелуе и начал двигаться внутри ее. Он погружался, делая длинные, глубокие, мощные толчки, своими движениями устанавливая первобытный ритм, который сотрясал ее до самого основания.
Она лежала неподвижно, приготовившись выдержать все, что бы ни последовало дальше, но, к своему удивлению, вскоре обнаружила, что чувственный голод вновь пробуждается к жизни. Ее спина выгнулась сама собой, а тело вспыхнуло и запылало, доказывая, что оно знает, чего хочет, даже если ее мозг не до конца это понимает. Сладостная, безумная жажда поглотила ее, затопила все чувства так, что она стала задыхаться, несясь к какой-то неведомой вершине на крыльях страсти.
Инстинктивно вскинув бедра, она попыталась поймать его скорость и ритм, хватая ртом воздух, скользя ладонями, царапая его ногтями в своем стремлении к наслаждению. Она вверяла себя ему целиком и полностью, зная, что в надежных руках.
Когда протяжный крик сорвался с ее уст, она с трудом могла поверить, что это она кричала. Напряженность ее освобождения была потрясающей и в то же время пугающей. Паря где-то в небесах, среди птиц и облаков, она всхлипнула от наслаждения, неистово содрогнулась и медленно заскользила вниз. Тело все еще вздрагивало от отступающего наслаждения и пережитого восторга, делаясь вялым и размягченным, словно из него вынули кости.
Но Кит еще не достиг своего удовлетворения, сделав внутри ее еще несколько последних мощных толчков, затем застыл и выкрикнул ее имя. Улыбаясь, она держала его, пока он содрогался, потом нежно обняла, когда он рухнул на нее и прижался щекой к ее щеке.
Пока они вот так лежали вместе, она верила, что он любит ее. Как иначе мог мужчина делать то, что они делали, и не испытывать ничего, кроме обычного вожделения? Ее сердце распирало от счастья, пока она нежно перебирала влажную упругость его волос.
«Я люблю тебя, Кит».
Слова дрожали у нее на губах, готовые слететь, когда внезапно она заметила перемену в нем, чуть заметное охлаждение кожи, новое напряжение, которое натянуло мышцы шеи и плеч.
Выдохнув, он приподнялся с ее тела и перекатился на спину с ней рядом.
– О Боже! – простонал он, прикрыв рукой глаза. – Что мы натворили?!
Ее кожа покрылась мурашками, а жизнерадостное сияние счастья угасло, словно потухшая свеча. Она нахмурилась. Неужели она слышит сожаление в его голосе? Неужели он уже жалеет, что они занимались любовью? Должно быть, она все-таки ошибается.
В комнате повисла тишина, слышалось лишь тихое шипение и потрескивание дров в камине, сопровождаемое мягким тиканьем напольных часов розового дерева, стоящих в дальнем углу.
Приподнявшись, Кит всунул края рубашки в брюки. Застегнул ширинку и сел.
Вот тогда-то она и поняла, что не ошиблась.
Внезапно и грубо Элиза увидела себя со стороны. Она лежала, распластавшись, на твердом полу, как какая-то развратница, с задранной до талии рубашкой и голой, выставленной напоказ грудью. Потянуло легким сквозняком, и ее соски сморщились, но на этот раз
