двери.
Он остановился, борясь со своим замешательством, со своим смятением и взвешивая, повернуть ручку или нет.
Если он войдет к ней в комнату, что он ей скажет? Разбудит и потребует, чтобы она вышла за него, хочет или нет? Будет настаивать, чтобы стала его женой?
И, оказавшись у нее в спальне, устоит ли перед соблазном вновь овладеть ею?
Решив, что хватит с него поспешных, необдуманных действий, Кит выпустил ручку. Возможно, лучше будет дать ей немного времени, несколько дней, чтобы она могла все обдумать. Да и ему подумать не помешает.
Вздохнув, он поплелся в свою комнату.
Элиза внезапно проснулась.
Она услышала какой-то неясный звук, по крайней мере ей показалось, будто кто-то стоит за дверью. Лежа в темноте, она прислушалась, но стояла полная тишина. Возможно, это были шаги кого-то из челяди, хотя такое объяснение казалось маловероятным, поскольку было еще слишком рано, чтобы слуги начали ходить по дому.
Свесив ноги с кровати, она подкралась к двери. Приоткрыв ее, выглянула наружу.
Коридор тонул в тенях, темный и совершенно пустой.
Закрыв дверь, она прошлепала обратно к своей одинокой кровати.
Наверное, приснилось, подумала она.
Да и кто это мог быть? Кит, который в конце концов пришел сказать, что любит ее и они должны пожениться?
Глухой смех сорвался с ее губ, быстро превратившись во всхлип. Зарывшись лицом в подушку, она заплакала.
– Еще чаю, мисс?
Элиза оторвалась от своих размышлений, обнаружив, что вновь глубоко задумалась.
– Да, благодарю, – сказала она молодому лакею, ожидающему, чтобы наполнить ее фарфоровую чашку дымящимся ароматным чаем.
Она вновь обратила внимание на застольную беседу Адриана и Вайолет, порадовавшись, что никто из них, похоже, не заметил, что она ненадолго ушла в себя.
Страдания и боль захлестывали ее.
То, что было между нею и Китом, закончилось. Даже их страстным тайным свиданиям пришел конец. Если свое прежнее поведение она еще могла оправдывать своего рода наивным безумием, подогреваемым любовью и пылом молодости, то, случись ей вновь оказаться в объятиях Кита, это будет уже совсем другое дело, гораздо худшее.
Разумеется, теперь, после того как он переспал с ней, сексуальное влечение, которое он к ней испытывал, возможно, исчезло. Она слышала, что с мужчинами такое бывает. А Кит никогда не производил на нее впечатления постоянного любовника. Все эти годы она наблюдала, как он порхал от одной девушки к другой, словно пчела, собирающая нектар.
За эти короткие три дня, прошедшие после их совместной ночи в кабинете, она почти не видела его. Конечно, они оба были заняты во всевозможных светских мероприятиях, но не настолько, чтобы их пути вообще не пересекались. Она задавалась вопросом, не избегает ли он ее.
Единственное, что она знала наверняка, – это что он ее не любит.
Это была правда, какой бы жестокой она ни казалась.
Поэтому она должна примириться с этим, забыть про свои глупые, идиотские мечты и жить дальше.
Ей вообще не следовало этого делать, бранила она себя. Не следовало рисковать своим сердцем в таком ненадежном деле, как любовь. О чем только она думала, вновь подвергая себя опасности, когда уже почти оправилась от того первого раза?
Взирая через стол на своих друзей, Вайолет и Адриана, она ощутила резкий укол зависти. «Они так счастливы и так идеально подходят друг другу. Их союз основан на дружбе и уважении, но превыше всего на глубокой, неувядаемой любви, которая будет длиться всю жизнь».
Почему у нее не может этого быть? Почему Кит не может любить ее? Если уж не всем сердцем, то хотя бы немножко, чтобы он мог притвориться, и она бы поверила, что за его предложением стоит чувство привязанности, а не долга.
Спустя минуту в столовую вошел Кит. Ее пульс заколотился как бешеный, когда он приостановился в дверях. Взгляд его тут же устремился к ней, уголки губ приподнялись кверху тепло и нежно. Сила его улыбки пронзила ее, словно он бросил копье прямо ей в сердце.
Она не ответила на улыбку.
Опустив глаза, поднесла чашку ко рту и заставила себя сделать глоток, от которого едва не поперхнулась.
Чего он добивается, вот так ей улыбаясь?
– Доброе утро, – бодро поздоровался он.
Адриан с Вайолет любезно откликнулись на приветствие.
Элиза пробормотала что-то нечленораздельное, затем стала возить половинкой недоеденного тоста с размазанным маслом и джемом по тарелке.
Она слышала, как Кит подошел к буфету, взял тарелку и начал накладывать себе всевозможные яства, приготовленные поваром на завтрак.
Тем временем молодой лакей вышел вперед и поставил чистую чашку с блюдцем прямо рядом с ней, слева.
Элиза хотела запротестовать. Почему нельзя посадить его на другой стороне стола, рядом с Адрианом? Она не хочет, чтобы Кит сидел так близко.
Слуга отошел, но быстро вернулся и стал наливать в чашку дымящийся кофе. Вся челядь была в курсе, что Кит по утрам предпочитает пить кофе, а не чай.
Кит подошел и поставил на стол свою тарелку, полную еды.
– Может, кому-нибудь что-нибудь принести, пока я не сел? – предложил он.
Брат и невестка, поблагодарив, отказались. Кит склонил голову в ее сторону:
– Элиза? Как насчет тебя? Там такая аппетитная на вид малина. Я знаю, ты ее любишь. Принести тебе блюдо?
Она заставила себя поднять голову:
– Благодарю, не надо.
– Ты уверена? Я попробовал одну ягодку, такая сладкая. Давай принесу.
Элиза нахмурилась.
«Что это он такой чрезмерно внимательный?» – недоумевала она. Пытается снова наладить с ней отношения? Воображает, что они могут быть друзьями? Что могут отбросить в сторону их интимные отношения и забыть, что когда-то лежали обнаженные в объятиях друг друга?
Ну так она не сможет забыть. Как и быть его другом. Больше нет.
Внезапно ей отчаянно захотелось уйти. Бросив салфетку, она вскочила на ноги.
– С вашего разрешения, мне нужно пойти к себе. Сегодня я еду на прогулку с лордом Викери, и мне надо переодеться.
Вайолет бросила на нее озабоченный взгляд:
– Конечно, беги. Все в порядке.
Больше не взглянув на Кита, Элиза поспешно покинула столовую.
Уходя, она услышала, как Кит требовательно поинтересовался, что происходит. Ответа Вайолет она ждать не стала.
Кит почти целых два часа томился в нетерпеливом ожидании, прежде чем Элиза наконец вышла из своей комнаты и стала спускаться по лестнице.
Она выглядела чудесно в прогулочном платье цвета календулы и маленькой изящной шляпке с причудливым пером, кокетливо сидящей на ее темных локонах.
Ему пришлось сдерживать себя, чтобы не броситься к ней и не сжать ее в объятиях, каких заслуживает женщина такой неоспоримой привлекательности. Чтобы не поддаться порыву, он сложил руки на груди и стал наблюдать, как она спускается.
Ее шаги на лестнице на мгновение замедлились, когда она увидела его, но она быстро овладела собой, замешкавшись лишь на долю секунды, прежде чем преодолеть последние несколько ступенек.
Он дождался, когда она окажется рядом с ним у основания лестницы.
– Элиза, можно тебя на пару слов?
Она взглянула через огромный холл в сторону передней двери.
– Лорд Викери должен подъехать с минуты на минуту, поэтому не думаю…
Раздражение прочертило морщины на лбу Кита.
– Викери может подождать.
Не спрашивая дальнейшего разрешения, он положил руку ей на локоть и повернул в сторону кабинета. Конечно, Кит мог бы выбрать салон, вместо того чтобы вести ее туда, где они провели ту памятную запретную ночь вместе, но он решил, что в комнате поменьше им будет легче уединиться.
Она на мгновение заартачилась, когда увидела, куда он ее ведет, но быстро отказалась от попытки сопротивления и подчинилась.
Когда они вошли в комнату, он закрыл за ними дверь.
Как только он сделал это, Элиза высвободила свою руку.
Он решил ничего не говорить по поводу дистанции, которую она установила между ними, собираясь задать главный вопрос, который не давал ему покоя.
Элиза вскинула бровь:
– О чем ты хотел поговорить со мной?
Ровное, равномерное покачивание маятника больших напольных часов в углу совершенно не вязалось с эмоциями, борющимися внутри его.
– Во-первых, о том, что я беспокоился, – начал он. – Принимая во внимание то, как ты выскочила из столовой сегодня утром, я подумал, что что-то случилось. Вайолет сказала, что тебе нездоровится, но ничего толком не объяснила. – Он взглянул на нее. – Я знаю, прошло всего несколько дней, но ты уже знаешь, да? Ты носишь моего ребенка? – Не успела она ответить, как он поспешно продолжил: – Потому что если это так, мы должны немедленно пожениться. В этом случае никто даже не заподозрит, что ты зачала до свадьбы. Плюс-минус неделя не имеет значения. Я сегодня же подам запрос на специальное разрешение.
Перо на ее шляпке мягко запрыгало, когда она покачала головой:
– Нет никакой необходимости доставать разрешение, специальное или какое-то еще, потому что твои предположения неверны.
– Что?
Она отвела взгляд и провела пальцем вдоль золотистой тесьмы, украшающей ее тонкий шелковый жакет.
– Этим утром у меня появилась уверенность, что я не беременна. Можешь быть совершенно спокоен: это абсолютно точно.
– О!
Он стоял не шевелясь, на мгновение поставленный в тупик ее заявлением. За эти два часа, прошедшие после того, как Элиза покинула столовую с такой поспешностью, он убедил себя, что она
