бумагой. На письменном столе еще есть ваза, которую мне надо почистить; я кладу ее в мыльную воду и потом заталкиваю туалетную бумагу в горлышко, до самого дна. И после этого мне остается разобрать верхний ящик». «Ты уже разобрала верхний ящик», – заметил я с полным ртом джема.
«Это был верхний ящик письменного стола, – прорычала Б. – Мне еще остается верхний ящик бюро. А потом мне надо будет начать пылесосить, ведь если бы я пропылесосила сначала, вся пыль бы разлетелась обратно. Как бы там ни было, я разбираю верхний ящик. Я вынимаю его. Сколько бы я его ни чистила, он всегда в беспорядке. Я могу сохранить его в чистоте ровно час после того, как в нем разберусь. Мне приходится смириться с тем, что это бесконечно. Верхний ящик всегда будет в беспорядке, и мне всегда придется его пылесосить. То есть если утром я заказываю кофе и сыплю в чашку сахар из пакетика, несколько крупинок упадут на стол или на пол. Может быть, я не почувствую эту крупинку, но я знаю, что она здесь. Я могу не увидеть ее, но я знаю, что здесь грязь. К тому же часть ковра немного потерлась, знаешь, там где узор, просвечивает основа, и цвета не осталось. Я роюсь в моих фломастерах „Мэджик Маркерс', пока не найду подходящий цвет. Я пробую его на листе белой бумаге, потом очень осторожно пытаюсь закрасить серую линию, на которой не осталось ворса, чтобы цвет подходил к ковру. Теперь грязными выглядят мои очки. Я вынимаю их из ящика и кладу на кусок газеты. На полотенце, на кровать. Я не отваживаюсь положить газету на покрывало, которое принесли вчера из чистки. Ну посмотрим. Глазные капли. Здесь пять пузырьков глазных капель: „Коллириум', „Визин', „Мурин №2', „Французские Голубые' –
В этот момент я зевнул. К сожалению, я как раз клал в рот ложку с джемом и из-за зевка джем попал не в то горло, я закашлялся и выплюнул его прямо на трубку. Я все уронил и побежал в кухню за салфеткой, вернулся и вытер трубку. Слыша это все, Б подумала, что мне надоел наш разговор, но ничего подобного, просто я был пойман в тот момент, когда ел и разговаривал (зевок – тоже способ разговаривать) одновременно.
«…ладно, ладно, так вот, я разобрала весь верхний ящик, освободила его и почистила. Теперь я вынимаю мой пылесос „Хувер', самый старомодный, самый лучший, грязный старый „Хувер'. Но им так трудно маневрировать. Я предпочитаю пылесос в форме канистры. Мне надо почистить жалюзи. На них всегда видна пыль, и я от этого просто с ума схожу! Потому что мне ее видно. И если я дотронусь до нее пальцем, я знаю, она взлетит в воздух. Так вот, я забираюсь на стул с пылесосом в левой руке, я снова надела насадку со щеткой и я – о, я беру жалюзи и тяну за веревочку, чтобы они открылись, и провожу по ним щеткой. Потом – я уже убрала всю пыль – мне надо помыть жалюзи. И вот я стою совершенно голая у окна и хочу помыть жалюзи. Мне так жарко от уборки и пылесоса – никто ведь не понимает, что пылесосы, как игрушки. Знаешь, когда детям дарят набор маленьких роботов за пять долларов десять центов – роботов, которых можно включить, и они будут ходить по комнате. Я имею в виду, пылесос действительно можно замаскировать под игрушку. Пылесос в форме канистры может выглядеть, как лошадка, он бы очень мило смотрелся в детской. Я вешаю мой пылесос на дверь ванной. И держу там все мои насадки. Так вот, я убираю всю пыль с жалюзи, потому что иначе, когда я начну их мыть, у меня будет полная раковина пыли. Потом я снимаю жалюзи и беру целый пузырек средства „Зуд' – жестянку „Зуд' – и смешиваю с алюминиевым аммиаком. Воняет жутко. Я кладу жалюзи в ванну. Это я всегда делаю в резиновых перчатках. Потом я пылесошу все остальные ящики и пол. Прежде всего я хочу поднять ворс на ковре, но прежде чем начать пылесосить, я подбираю всякие мелочи, которые валяются на полу. Если я вижу пятно, то достаю мой шампунь для ковров. Теперь есть новый шампунь, который нужно просто распылить на ковер, а потом пропылесосить. И я опрыскиваю ковер, шампунь проникает в ворс, и через несколько минут я пылесошу, и ковер чистый. Для выведения пятен на коврах я пользуюсь палочками пятновыводителя „Ренузит' и жидким очистителем. Я беру очень маленькую насадку. Ведь я всегда стою на коленях, когда пылесошу, и я всегда делаю это голая – никогда не пылесошу в одежде – и делаю быстрые вертикальные движения вверх и вниз этой маленькой насадкой. И я смотрю внимательно, чтобы проверить, все ли я подбираю, и думаю: „О боже, почему здесь так много желтых ворсинок от коврика из ванной, ведь этот ковер голубой?' А убираю я желтые ворсинки! Понимаешь, они прилипают к краю насадки пылесоса. Так вот, я делаю это как можно лучше, я убираю все уголки, а потом, когда дохожу до угла ковра, я даже поднимаю его. И решаю: „Я сейчас быстренько пропылесошу под ковром, просто для интереса'. Внизу, под ковром, там, где пол старый и потрескавшийся, и там есть гвозди. Я всегда слышу: „ЗЗЗЗДДДЗЗЗЗППП' и подбираю много мусора. Когда я вхожу в чулан, я очень взволнованна. Я вытаскиваю все наружу, и в чулане оказывается пять миллионов крошек краски, облупившейся со стен, я слышу, как пылесос, щелкая, засасывает их, и мне это ужасно нравится. Мне действительно нравится слушать, как они всасываются. Так же, как мне нравится пылесосить пепельницы – понимаешь, если бы пылесос был как детская игрушка, всегда стоял на месте и был готов к действию, как велосипед, было бы так здорово взять и пройтись с пылесосом по всему дому. Но мешает то, что его надо вынимать из чулана, он тяжелый, и остальные жильцы жалуются. В юности, когда мне приходилось убираться после вечеринки, я первая придумала включить пылесос через сорок удлинителей, дойти до бассейна и убрать сорок тысяч миллионов арахисовых скорлупок с травы. Никто другой даже не додумался. Те, кто присматривали за домом, были слишком глупыми. Они просто сказали: „Пойди подбери их'. Ну я могла бы подобрать скорлупки руками, но как они были шокированы, когда ходили туда-сюда с газонокосилкой, а я водила по траве своим „Хувером'. Мне понадобилось всего пять минут, чтобы собрать арахисовые скорлупки.
И еще чайная крошка из чайных пакетиков в коробке, где я их храню. Чай „Липтон'. Там штук сорок
