— Вы не ездите верхом? — спросила Хелен Десмонд.
— Нет, совсем не умею.
— Если не считать мотоцикла, — с дивана прогундосил мистер Морли. Не глядя на Каролину, он поднес зажигалку к ее сигарете. — У нашего приятеля есть этакий драндулет. Видели бы вы, как Диана на нем рассекает! Что твоя валькирия!
— Тони, прекрати!
Оба засмеялись над чем-то, понятным лишь им. Каролина поправила в волосах заколку.
— Вы держите лошадей? — обратился к хозяйке Питер Бейкер-Хайд. — Похоже, тут у всех конюшни.
— Верховая езда мне не по возрасту, — покачала головой миссис Айрес. — Иногда Каролина арендует лошадь у старого Патмора из Лидкота, хотя его конюшня уже не то, что прежде. Когда был жив муж, мы держали собственных лошадей.
— Весьма славных, — вставил мистер Росситер.
— В войну они стали обузой, потом сына ранили, и мы это дело свернули… Знаете, Родерик служил в авиации.
— Вот как? Что ж, мы ему это простим, да, Тони? — улыбнулся мистер Бейкер-Хайд. — На чем он летал? «Москито»?[9] Здорово! Однажды приятель покатал меня на такой штуковине, так я из нее еле выбрался. Швыряло, точно рыбешку в консервной банке. А я вот плескался под Анцио, это мне больше по нраву. Говорят, он покалечил ногу? Сочувствую. Как он с этим справляется?
— Неплохо.
— Тут важно не терять чувство юмора… Я бы хотел с ним познакомиться.
— Конечно, он тоже будет рад. — Миссис Айрес озабоченно глянула на часы-браслет. — Мне страшно неудобно, что он вас не встретил. Беда с этой фермой, никогда не знаешь… — Она огляделась, и я уж решил, что сейчас мне дадут поручение. Однако приказ получила Бетти: — Пожалуйста, сбегай к мистеру Родерику — узнай, почему он задерживается. Скажи, мы его ждем.
Зардевшись от важности задачи, Бетти выскользнула из комнаты. Чуть погодя она сообщила, что хозяин одевается и вот-вот будет.
Время шло, но Родерик не появлялся. Мы еще выпили, расшалившаяся девочка опять громко требовала вина. Наверное, ребенок устал, сказал кто-то, и взбудоражен тем, что его так долго не отправляют спать. Миссис Бейкер-Хайд благосклонно погладила дочь по головке:
— Вообще-то мы позволяем ей носиться, пока не рухнет. По-моему, бессмысленно укладывать детей засветло лишь потому, что так полагается. От этого и возникают всякие неврозы.
Пронзительным голосом пигалица подтвердила, что не ложится спать раньше полуночи; мало того, после ужина она всегда получает бренди, да еще однажды выкурила полсигареты.
— Будет лучше, если здесь ты воздержишься от сигарет и бренди, — сказала миссис Росситер. — Доктор Фарадей вряд ли одобрит подобные привычки у детей.
С напускной строгостью я заверил, что никоим образом не одобрю.
— Я тоже, — тихо, но отчетливо сказала Каролина. — Хватит того, что маленькие паршивцы вечно захапают все апельсины…
Мистер Морли изумленно вытаращился, возникло неловкое молчание, которое было нарушено заявлением Джиллиан, что никто не удержит ее от сигарет, а если она захочет, так вообще станет курить сигары.
Бедная девочка. Моя мать не назвала бы ее милым ребенком. Впрочем, все были рады, что она среди нас: когда беседа зависала, девочка, подобно котенку, играющему с клубком пряжи, давала возможность улыбнуться и перевести на нее взгляд. Лишь миссис Айрес была рассеянна, она явно тревожилась о Родерике. Прошло пятнадцать минут, но он так и не появился, и тогда за ним вновь послали Бетти. Служанка очень быстро вернулась и что-то прошептала на ухо миссис Айрес; мне показалось, она чем-то взволнована. Меня охомутала мисс Данби, желавшая проконсультироваться по поводу одной из своих хворей; бросить ее было невежливо, иначе я бы отправился с миссис Айрес, которая, извинившись перед гостями, вышла из комнаты.
С ее уходом вечер засбоил, даже забавная девочка его не спасала. Кто-то сказал, что дождь все идет, и мы, прислушиваясь к его шороху, ухватились за возможность поговорить о погоде, сельских работах и состоянии почвы. Заметив патефон и шкафчик с пластинками, Диана Бейкер-Хайд предложила поставить музыку, но, перебрав конверты, отказалась от своей идеи, разочарованная репертуаром.
— Может, тогда пианино? — спросила она.
— Какое еще пианино, дурында! — усмехнулся ее брат. — Это спинет, верно?
Узнав, что вообще-то инструмент считается фламандским клавесином, миссис Бейкер-Хайд восхитилась:
— Неужели? Как здорово! А играть на нем можно, мисс Айрес? Или он слишком старый и хрупкий? Тони играет на любых пианино. Нечего кривиться, Тони, ведь играешь!
Не сказав ни слова и даже не взглянув на Каролину, братец приблизился к клавесину и ткнул клавишу. Совершенно расстроенный инструмент откликнулся необычным звуком; Морли пришел в восторг и, устроившись на табурете, разразился бешеным джазом. Каролина, в одиночестве сидевшая на диване, подергала нитку на пальце серебристой перчатки, затем порывисто встала и подбросила поленьев в дымивший камин.
Тут вернулась миссис Айрес. Она испуганно взглянула на мистера Морли за клавесином и покачала головой, отвечая на вопрос миссис Росситер и Хелен Десмонд о Родерике.
— К сожалению, ему нездоровится, — сказала она, прокручивая на пальце кольцо. — Он не сможет прийти и передает свои извинения.
— Какая жалость!
— Может, ему что-нибудь нужно? — спросила Каролина.
Я тоже хотел предложить свою помощь, но миссис Айрес ответила:
— Нет-нет, все в порядке. Я дала ему аспирин. Немного перетрудился на ферме, только и всего.
Она взяла свой стакан и подошла к миссис Бейкер-Хайд, которая проникновенно спросила:
— Видно, рана донимает?
Помешкав, миссис Айрес кивнула, и я понял: что-то неладно; уже довольно долго (во многом благодаря лечению) нога не доставляла Родерику серьезных неудобств. Затем мистер Росситер, окинув всех взглядом, произнес:
— Бедняга, в юности он был такой сорванец! Помните, как они с Майклом Мартином угнали учительскую машину?
Тема несколько оживила вечер: истории хватило на две минуты, но за ней тотчас последовала другая. Похоже, все лелеяли воспоминания о юном Родерике, а тяжелое ранение и бремя землевладельческих забот, которое ему так рано пришлось на себя взвалить, делали их еще острее. Но я опять не мог поддержать беседу, а гостей из Стэндиша она не особо увлекала: надев дежурные улыбки, супруги вежливо слушали, мистер Морли все терзал расстроенный клавесин. Потом Джиллиан громким шепотом известила, что хочет писать, и миссис Бейкер-Хайд, перемолвившись с Каролиной, вывела дочь из комнаты. Глава семейства этим воспользовался, чтобы оторваться от общей группы и побродить по залу. Вскоре его маршрут пересекся с маршрутом Бетти, обносившей гостей анчоусными тостами. Направляясь к буфету за лимонадом для мисс Дабни, я услышал, как мистер Бейкер-Хайд сказал:
— Привет! Да уж, нелегкая у тебя работа. Сначала принимаешь пальто, теперь разносишь сэндвичи. У вас есть дворецкий или еще кто-нибудь, чтобы тебе помочь?
Видимо, современный стиль допускал панибратскую болтовню со слугами. Но Бетти, натасканная в иных традициях, растерянно моргала, не зная, следует ли ей отвечать. Наконец она выговорила:
— Нет, сэр.
— Плохо дело! — засмеялся мистер Бейкер-Хайд. — На твоем месте я бы вступил в профсоюз. Знаешь, мне нравятся чудные шляпки. — Он щелкнул по оборке ее чепчика. — Представляю физиономию нашей горничной, если б мы заставили ее такое надеть.
Последняя фраза адресовалась скорее мне, поскольку мистер Бейкер-Хайд заметил мой взгляд. Опустив голову, Бетти с подносом двинулась дальше, а он подошел ко мне.
