— Как же так? Ты уверена? — спросила Каролина и тотчас воскликнула, подняв палец: — Ну вот же! Слышишь?
Прислушавшись, миссис Айрес согласилась: да, что-то есть, но только не «дробь», как выразилась Каролина, а скорее стук; видимо, в трубах центрального отопления образовалась воздушная или водяная пробка. Каролина недоверчиво подошла к чуть теплой древней батарее, не подававшей признаков жизни. Едва она убрала руку с радиатора, как стук, уже громче и отчетливей, раздался над ее головой. Он был так явен, что можно было следить за его перемещением по стенам и потолку. Казалось, по полу верхней комнаты прыгает твердый мячик.
Была вторая половина дня, миссис Бэйзли уже ушла, но, естественно, возникло предположение, что в верхних комнатах убирается Бетти. Однако вызванная звонком служанка явилась из подвала, откуда, по ее словам, последние полчаса не отлучалась, ибо готовила чай. Бетти оставили в гостиной, и все десять минут, что она там была, в доме стояла абсолютная тишина; но едва служанка вышла, как стук возобновился. Теперь он доносился из коридора. Каролина распахнула дверь и увидела Бетти, которая застыла на мраморном полу, тогда как тихое четкое постукиванье раздавалось за верхними панелями стены.
Никто из них не испугался, даже Бетти, рассказывала Каролина. Казалось, странный, но не зловещий стук с ними играет, гоняя из одного места в другое, все это выглядело каким-то озорством. Наконец они добрались до вестибюля, который всегда был самым зябким местом в доме, а нынче походил на ледник. Каролина потерла руки и глянула на продуваемую сквозняком лестницу.
— Если оно собралось наверх, пусть идет само, — сказала она. — Идиотские игры мне даром не нужны.
В ответ прозвучало громкое и как бы негодующее «тра-та-та», после чего стук с явной неохотой «обосновался» в одном месте — создалось странное впечатление, что он исходит из плетеного шкапика под лестницей. Впечатление было настолько четким, что Каролина к шкапику подошла опасливо. Взявшись за ручки, она чуть отстранилась, словно боясь, что стуколка выскочит, как чертик из коробочки. Но дверцы распахнулись безобидно, явив лишь кучку непонятных безделушек; перестук возобновился, и стало ясно, что его источник находится не в самом шкапике, а позади него. Закрыв дверцы, Каролина заглянула в темную узкую щель между шкапиком и стеной. Затем весьма неохотно сунула туда руку. Затаив дыхание, она распластала пальцы на сухой деревянной панели.
Стук повторился, уже громче. Отпрянув, Каролина рассмеялась и затрясла рукой, словно избавляясь от мурашек.
— Оно там! Я его почувствовала! Будто ручонка барабанит по стене. Наверное, жучки, или мыши, или что-нибудь этакое. — Она ухватилась за край шкапика. — Ну-ка, помоги, Бетти.
Теперь служанка испугалась:
— Я не хочу, мисс.
— Ну же! Оно тебя не укусит.
Бетти подчинилась. С легким, но громоздким шкапиком пришлось немного повозиться; когда стена за ним открылась, стук прекратился, но зато ахнула миссис Айрес. Из-за края шкапика Каролина видела, что мать потянулась к стене, но затем отдернула руку, испуганно прижав ее к груди.
— Что там, мама?
Каролина опустила шкапик. Миссис Айрес не ответила. Утвердив плетеное сооружение на полу, Каролина подошла к матери и увидела причину ее испуга.
На стене виднелись детские каракули:
— Невероятно! — вытаращилась Каролина. — Это уж ни в какие ворота! Как же ребенок… ведь ей не под силу… Да? — Она взглянула на мать, но та молчала. Каролина повернулась к Бетти: — Когда последний раз двигали шкапик?
Было видно, что служанка крепко струхнула.
— Не знаю, мисс.
— Подумай! После пожара его трогали?
— Наверное, да.
— Я тоже так думаю. Вы же мыли все стены, верно? Никакой надписи не было, так?
— Не помню, мисс. Кажется, нет.
— Иначе ты бы ее заметила, правда?
Каролина подошла к стене. Разглядывая буквы, она потерла их рукавом кофты, затем послюнявленным пальцем. Надпись не исчезла. Каролина растерянно покачала головой:
— Неужели это сделал ребенок? Но как? Кажется, она выходила в туалет. А затем шмыгнула сюда? Может, ее позабавило, что надпись обнаружат очень не скоро…
— Закрой, — резко сказала миссис Айрес.
— Надо бы смыть, — обернулась к ней Каролина.
— Незачем. Не видишь, что ли? Буквы точно такие же. Зря мы их отыскали. Я не хочу на них смотреть. Закрой.
— Хорошо, хорошо.
Каролина взглядом позвала Бетти, и вдвоем они перекантовали шкапик на прежнее место.
Лишь теперь, рассказывала она, до нее стала доходить вся странность происходящего. До сих пор она не боялась, но все эти стуки, надписи, слова матери и наступившая тишина поубавили в ней храбрости.
— Видимо, дом хочет с нами поиграть, — с напускной бравадой сказала Каролина. — Не станем обращать внимание, если он опять что-нибудь затеет. Слышишь, дом? — возвысила она голос, обращаясь к лестнице. — Дразнись сколько хочешь! Мы с тобой не играем!
На сей раз ответных стуков не было. Тишина поглотила ее слова. Каролина заметила испуганный взгляд служанки.
— Ладно, Бетти, иди на кухню, — уже спокойнее сказала она.
Девушка нерешительно потопталась на месте:
— С мадам все хорошо?
— Все прекрасно. — Каролина взяла мать за руку. — Мама, пойдем в тепло.
Однако миссис Айрес опять сказала, что хочет побыть одна в своей комнате. Подтянув шаль, она стала тихо взбираться по лестнице, Каролина и Бетти проводили ее взглядом. Миссис Айрес пробыла в своей комнате до самого ужина и, похоже, успокоилась. Каролина тоже вновь обрела душевное равновесие. О каракулях никто не говорил. Вечер и следующий день прошли спокойно.
Однако в конце недели миссис Айрес провела беспокойную ночь, оказавшуюся первой в череде подобных. Как многих женщин, переживших войну, ее легко будил всякий посторонний шум, и в ту ночь она встрепенулась от сна с четким ощущением, что кто-то ее позвал. Замерев в глубокой зимней темноте, минуту-другую миссис Айрес напряженно прислушивалась, но потом, ничего не услышав, расслабленно откинулась в кровати. Она уже устраивала голову на подушке, когда вдруг за шорохом наволочки под ухом ей почудился еще какой-то звук. Миссис Айрес вновь села. Через секунду звук повторился. Не голос. Не дробь или стук. За потайной дверью в бывшую гардеробную, которая теперь служила чуланом для хранения всяких баулов и корзин, безошибочно слышалось тихое, но отчетливое трепетанье. Столь странный звук породил в воображении миссис Айрес невероятную картину, всерьез ее испугавшую: казалось, некто, проникший в гардеробную, выкидывает одежду из корзин.
Но звук не смолкал, и она угадала в нем стук крыльев. Видимо, в камин залетела птица.
Новость угомонила буйную фантазию, однако тоже стала помехой сну, ибо теперь возникло видение несчастного существа, в панике рвущегося на свободу. Мысль зайти в гардеробную и поймать птицу отнюдь не грела. Миссис Айрес не питала симпатии к пернатым и другим порхающим созданиям, поскольку в ней жил детский страх перед шансом столкнуться с крылатой тварью, которая запутается в ее волосах. В конце концов терпение иссякло. Запалив свечу, миссис Айрес вылезла из постели, облачилась в халат, который застегнула до горла, плотно повязала голову шарфом, надела туфли и замшевые перчатки. Экипировавшись, по ее словам, «совершенным чучелом», она опасливо потянула дверь гардеробной. В повторение зальных опытов Каролины, трепетанье стихло, едва дверь шевельнулась в петлях, и в комнате
