Маллед стоял среди хаоса и разрушения. Позади него пылали палатки, и откуда-то из темноты доносились крики мужчин и женщин. А через вал продолжали лезть все новые и новые Бредущие.
К рассвету он уже потерял счет уничтоженной им нежити. Он бешено крутил головой, выискивая очередного врага. Солдаты Империи были вытеснены из укрытий на голое пространство, и теперь, сбившись в небольшие группы и стоя спиной к спине, они отбивали наскоки живых мертвецов. Маллед, Оннел и ещё трое солдат, незнакомых Малледу, как раз и образовали одну из таких групп. Большинство солдат совершенно выбились из сил. Что же касается Малледа, то он по-прежнему был готов к сражению, с легкостью размахивал мечом, срубая головы Бредущим в нощи, оказавшимся в зоне досягаемости его клинка.
Но вскоре подходящих голов рядом с ним не оказалось. Оставшиеся после битвы жмурики бежали назад к реке. Однако бежали не потому, что были разбиты войском Империи. Они спасались от солнца. Восточный край неба начинал быстро светлеть.
Оннел с облегчением вздохнул и, опустив секиру, принялся массировать себе правую руку.
Авангард, как всегда, понес потери, одна из которых, по мнению Оннела, могла оказаться весьма чувствительной. Во время схватки он видел, как Бредущий в нощи обрушил удар секиры на Полковника Заваи. Но большинство тел, разбросанных на поле битвы, были обезглавленными останками нежитей. Кроме того, Оннел не заметил, чтобы враги на сей раз утащили кого-то с собой под воду, дабы позже пополнить свои ряды новыми жмуриками.
Это хорошо, подумал солдат. Атака была чрезвычайно мощной, но Имперский авангард держался отлично. В этой связи ветеран вспомнил о Малледе — для новобранца он сражался превосходно. Оннел обернулся и посмотрел на друга.
Маллед все так же обшаривал округу диким взором, высоко подняв меч.
— Успокойся, Маллед, — сказал Оннел. — Все закончилось. Настало время подкрепиться и поспать.
— Точно? — засомневался Маллед.
— Абсолютно. При солнечном свете Бредущие не способны двигаться, а охраняющее их войско не может пересечь реку.
Маллед медленно опустил меч.
— Да защитят меня боги! — произнес он, глядя на валявшиеся кругом тела.
— Защитят, можешь не сомневаться, — рассмеялся Оннел. Его позабавило, что любимец богов произнес слова, к которым прибегают обычные люди. Уж если кого боги и решат защищать, так это его, Малледа.
— Так много мертвых, — пробормотал кузнец.
— Большинство из них уже успели побыть мертвецами, — заметил Оннел. — Нам надо будет оттащить их к погребальным кострам, однако прежде не помешает что-нибудь пожевать — я едва жив от усталости и вдобавок помираю от голода.
Только сейчас Маллед заметил, что трое солдат из их группы уже отправились завтракать. Они бессильно волокли за собой мечи, царапая землю, а один даже бросил оружие.
— Да, конечно, — тряхнул головой Маллед, — я тоже проголодался.
Он вложил меч в ножны и направился вслед за Оннелом подальше от реки и вала к западной стороне лагеря, где размещались полевые кухни и стояли фуры с припасами.
— Насколько я заметил, для новичка ты дрался очень хорошо, — сказал по дороге Оннел.
— Спасибо.
— Хорошо для новичка, но это и все. Выходит, боги не одарили тебя магическим искусством владения мечом?
— Похоже, нет. — В голосе Малледа слышалась нотка разочарования. — Просто я старался изо всех сил.
— Нет, нет. Это было действительно хорошо. Немного диковато, пожалуй. Но держался ты отменно. Особенно к концу. Ты не выглядел утомленным.
— А я вовсе и не устал, — заявил Маллед. — Я вообще никогда не устаю.
Оннел взглянул на друга — тот в самом деле говорит вполне серьезно.
— Это любопытно, — пробормотал ветеран.
Маллед лишь пожал плечами.
— Полагаю, — продолжал Оннел, — ты явился сюда, потому что рожден Заступником и теперь призван повести нас на битву с врагом.
— Я явился сюда, чтобы остановить Ребири Назакри.
— Ну, это не очень много, — понимающе кивнул Оннел. — Кроме того, мне кажется, многие не захотят признать новичка своим вождем. Да, ты большой, ты сильный, но для всех ты — просто многообещающий новичок. Вот если б ты прибыл сюда вместе с нами и познал все, чему обучились мы…
— Да, мне следовало быть здесь, — согласился Маллед. — Но в то время я этого не знал. К тому же я не хотел быть здесь.
Он подумал было об Анве и детях, но тотчас прогнал эти мысли. Теперь он должен сосредоточиться на уничтожении Ребири Назакри и на разрушении замыслов Баэла погубить Империю Домдар. Это был самый короткий путь домой. Все остальные эмоции лишь задержат его возвращение к Анве.
— Понимаю, — сказал Оннел.
— А почему здесь оказался ты? — спросил Маллед. — Разве ты не можешь уйти, если захочешь? Лорд Дузон сказал, дезертирство здесь очень распространено.
— Да, дезертиры были, — подтвердил Оннел. — И я их не осуждаю. Но я остаюсь, по крайней мере пока. Кто-то ведь должен не допустить этих тварей в Зейдабар.
— Мне было это предначертано с рождения. Думаю, из нас двоих ты, Оннел, более благороден.
— Просто у меня в Грозеродже не осталось жены. Я теряю гораздо меньше, чем ты.
— Ты можешь потерять жизнь, а это больше, чем что-либо иное. Разве не так?
— Видимо, не так, — улыбнулся Оннел, — в противном случае меня бы здесь не было.
Маллед не стал притворяться, что понял слова друга, и оба великана зашагали бок о бок к столу, за которым женщины раздавали солдатам черствый хлеб и жиденькое пиво.
— Неужели нет ни сыра, ни фруктов? — спросил Оннел. — Я, конечно, понимаю, интересоваться мясом — это уж слишком…
— Никакого сыра! — выпалила ближайшая к ним женщина. — Кончился. И пиво на исходе, так что постарайся не пролить.
— У нас осталось немного лука, — грустно заметила вторая женщина, показывая на кучку пожухлых коричневых луковичек.
— Это лучше, чем ничего, — буркнул Оннел, беря пару луковиц.
Маллед принял из рук женщины хлеб и пиво и, немного отойдя от стола, уселся рядом с Оннелом прямо на землю.
Вскоре к ним присоединился Бузиан. Левый глаз у него был прикрыт толстой коричневой повязкой.
— Маллед! — ещё издалека воскликнул он. — Я слышал, что ты явился!
Маллед широко улыбнулся — было приятно видеть знакомое лицо.
— Пережили ещё одну ночь, Бузиан? — промолвил Оннел.
— Что касается меня, то я вроде бы пережил. Если это не видение моей души, уже вознесшейся на небеса.
— Надеюсь, там у нас будут более приятные видения, — усмехнулся Оннел.
— Я тоже, — согласился Бузиан и тут же добавил:
— Но, увы, не всем нашим надеждам дано осуществиться.
Он сел рядом с земляками.
— Рад видеть тебя, Маллед. Теперь нам, возможно, удастся дожить до того часа, когда все это закончится.
— Я всего лишь один человек, — повторил свою присказку Маллед, а затем промолвил неожиданно мягко:
