Действительно ли необходимо искать других Избранных, прежде чем выступить против преступного Лорда-Чародея?
Почему он не ощущает никаких изменений после того, как они приступили к своей миссии по устранению Темного Лорда? Почему в селах и городах по-прежнему царят мир и покой, а солнце светит все так же ярко? Разве не должны были проявиться где-нибудь в Барокане знаки, говорившие о преступлении, совершенном в Каменистом Склоне Лордом-Чародеем?
Если он член братства героев, идущих отомстить за смерть невинных, то почему он не чувствует особой близости с Ясновидицей и Ведуном? Более того, он, как всегда, ощущает свою от них отстраненность. Ведун — вполне приятный человек, но они по-прежнему далеки друг от друга. Что же касается Ясновидицы, то она представляет собой некое сочетание его матери и Старшей жрицы, а вовсе не равного ему товарища в опасном предприятии. Разве не должны они быть членами одной команды, подобно Избранным из старинных легенд? Те герои были готовы умереть друг за друга и понимали один другого так, что могли без слов предвидеть действия соратников.
А эти — нет. Они лишь три разных человека, которых свела дорога. Всего лишь попутчиками. Крушила не чувствовал, что их ждут великие дела, и не мог представить, что об их деяниях когда-нибудь станут слагать баллады. Да и что можно сочинить о каких-то трех типах, слоняющихся из города в город?
Возникает вопрос, почему им не приходится постоянно сражаться с опасностями? Почему Лорд- Чародей не пытается их остановить? Почему по пути их не подстерегают чудовища, не ждут ловушки, почему они не получают известий, способных сбить с толку? Почему, в конце концов, им не угрожают?
Все это казалось странным и нереальным, но лишь до тех пор, пока он не закрывал глаза и перед его мысленным взором не всплывали почерневшие от огня руины Каменистого Склона и возвышения на земле, под которыми скрывались кости мертвецов. Крушила снова вспомнил череп младенца, и его, наверное, в сотый раз пробрала дрожь.
Эти видения были для него более реальны, чем ясное небо, пробивающиеся сквозь кроны деревьев лучи и зеленеющие поля, мимо которых они шли следом за проводником. Плюмаж из перьев арра на шляпе проводника слегка трепетал под легким ветерком.
Когда они вышли из Каменистого Склона, от Говоруньи их отделяла добрая сотня миль, но на третий день пути она направилась им навстречу.
— Видимо, что-то ей подсказало, что мы идем, — заметил Ведун.
На пятый день они увидели Говорунью. Она ждала в главном храме большого процветающего города, именуемого Земное и Небесное Благословение. Несколько жриц совершали какой-то ритуал, и в храме было полным-полно женщин. Крушила не увидел бы Говорунью, если бы Ясновидица не потянула его за рукав и не указала в нужную сторону.
Крошечная женщина в темно-коричневой дорожной накидке сидела на каменной скамье, поджав под себя ноги и прислонившись плечом к стене. Крушиле вначале показалось, что перед ним ребенок, но когда Говорунья повернулась к ним лицом и на ее из распахнутых дверей упал свет, молодой человек понял, что она по меньшей мере раза в два старше его, хотя существенно моложе Ясновидицы. Ее вьющиеся волосы все еще оставались темными, не коже почти не было морщин или пятен. Однако было заметно, что пору расцвета Говорунья миновала давно.
Кому-то могло показаться, что безумие коснулось ее карих глаз. Прежде чем она успела произнести хотя бы слово, Крушила понял, почему многие считают ее сумасшедшей. На лице Говоруньи читалось страшное напряжение. Хрупкое сложение вряд ли подходило для Избранной героини, но глаза говорили об ином.
Взглянув на трех путников, она не произнесла ни слова и не сделала попытки встать со скамьи. Несколько мгновений все трое молча взирала на нее, а она — на них.
Первым нарушил молчание Крушила.
— Я — новый Избранный Воин, — сказал он с поклоном. — Знакомство с тобой большая честь для меня.
— Эррен Заль Туйо кам Дариг севет Тиринсир абек Ду? — глядя ему в глаза, негромко произнесла она довольно высоким, слегка ломким голосом.
Услышав свое полное имя, Крушила резко выпрямился. Ведь тот, кто знает подлинное имя, имеет магическую власть над его носителем.
— Да… — ответил он.
— Шал Доро Шет тава Доро кал Гардар…
Не лице Ясновидицы появилась недовольная мина.
— И Олбир Олгурун пул Сасимори кен кен Фровор.
Услыхав свое подлинное имя, Ведун вздрогнул.
— Мы встретились. Четверо из восьми. Половина Избранных, — напевно продолжила она. — Вы хотите решить участь Лакуара келлина Харио Фор Тезил сил Гэлбек.
— Да, — ответила Ясновидица.
— Мне об этом сообщили лерры, — сказала, чуть выпрямившись, Говорунья. — Небо и ветер сказали мне об этом, поскольку я услышала, как твоя душа, Шал Доро, ищет мою. Твоя душа хотела узнать, где меня найти, и я спросила у лерров, почему вы меня ищете. Но они смогли передать мне лишь некоторые слова, которыми вы обменивались во время странствий, и я поняла, что вы хотите обсудить со мной судьбу Лакуара келлина Харио. Однако причину, в силу которой вы желаете это сделать, я узнать не смогла. Я пришла, чтобы встретиться с вами в тихом месте и услышать причину.
— О тихом месте? — переспросил Крушила, взглянув на суетящихся жриц, с топотом носящихся по камням, и на толпу прихожан, состоящую в основном из особ женского пола. Из другой части храма доносилось стройное хоровое пенье.
— Пойми, — сказала Ясновидица, — она слышит все. В этом месте она слышит людей и камни, но здесь нет ни птиц, ни зверей, а лерры говорят в унисон… Похоже, я начинаю изъясняться совсем, как она… — вздохнула Ясновидица. — Она всегда на меня так действует.
— Это потому, что она использует подлинные имена, — пояснил Ведун. — Подлинные имена позволяют установить более тесную связь.
Но Крушила не дал сбить себя с толку.
— Говорунья, — произнес он, — как я уже сказал, знакомство с тобой — для меня большая честь. Надеюсь, что мы станем друзьями, коль скоро судьбе было угодно сделать нас соратниками.
— У меня нет друзей, — ответила Говорунья с ноткой печали. — Меня призывает столько голосов, что на друзей не остается времени.
Крушила, растерявшись, вопросительно посмотрел на Ведуна, но тот в ответ лишь пожал плечами.
— Я хочу сказать нечто такое, что не следует слышать жрицам этого храма, — сказала Ясновидица. — Найдется ли здесь место, где нас никто не услышит?
— Нас слышат везде, — пробормотала Говорунья.
— Но не люди! — возразила Ясновидица. — Я знаю, что нас услышат лерры, а еще — пауки, насекомые и птицы в небе. Весьма вероятно, что нас услышит Лорд-Чародей, если того пожелает, но я хотела бы, чтобы нас не слышали другие люди.
Говорунья вздохнула, отлепила голову и плечо от стены и распрямила ноги.
— Раз так, следуйте за мной, Шал Доро, Эррен Заль и Олбер Олгурум.
Она поднялась со скамьи и, проведя их по коридору, вышла из храма.
Теперь, когда Говорунья выпрямилась, Крушила увидел, что она почти такого же роста, как и Ясновидица, но весила раза в два меньше. Под коричневой накидкой на ней было все черное — впрочем, на воротнике и рукавах блестела золотая вышивка.
Пока они шли, Крушила спросил:
— Почему ты называешь наши подлинные имена?
— Лерры не знают иных, — ответила она, удивленно взглянув на него. — Ваши души бесконечно твердят мне настоящие имена. — Немного поколебавшись, она добавила: — Если хочешь, я буду называть тебя по-другому.
— В моих краях использование настоящего имени считается… м-м… — Крушился попытался подыскать
