провалившимися крышами и главная площадь Безумного Дуба, усеянная костями его друзей. Там же валялась и арфа сестры с порванными, свернувшимися в спираль струнами.
Да, это не старинная легенда, не пустая угроза — катастрофа может разразиться в любой момент.
В старинных легендах рассказывалось, как некоторые Темные Лорды превращали в пустыню целые округа. Особенно этим отличался Темный Лорд из Камитт-Дару, но Крушила никогда по-настоящему не представлял, как это может выглядеть на самом деле, не понимал, что чувствуют те, кто пережил катастрофу. Живо вообразив себе, что может случиться с Безумным Дубом, Крушила ощутил дурноту, желудок свело судорогой — но он знал, что не откажется от своего долга.
Если он отступит, то преступлениям не будет конца. Лорд-Чародей сможет убить каждого, кто вызовет его неудовольствие, и станет угрожать новыми убийствами, если Крушила и его друзья сделают очередную попытку его устранить. Конец этому может положить только смерть Лорда-Чародея, и вопрос лишь в том, как скоро это случится.
Он, Крушила, согласился
Соглашаясь стать Избранным, он надеялся вырваться из Безумного Дуба. Думая о героизме, видел блеск стали, слышал звон мечей, предвкушал смелые магические атаки, но ему и в голову не приходило, что придется проявлять героизм, принося в жертву малолетних сестренок.
— Брось эти глупости, — прогудел вол. — Ступай домой.
— Не могу, — ответил Крушила, — и ты это прекрасно знаешь.
— Ты только ухудшаешь свое положение, — сказал Вожак. — Если ты сдашься, отречешься и сам отправишься домой, никому не придется умирать.
— Отправиться домой? — переспросил вол. — Может, ты скажешь, где мой дом?
Крушила вспомнил Каменистый Склон и в который раз содрогнулся.
— Я Лорд-Чародей, — продолжал вол. — Я останусь Лордом-Чародеем и никогда не соглашусь на меньшее.
— Тогда ты умрешь, — сказал Вожак. — По-твоему, так будет лучше?
— Все мы рано или поздно умрем, — ответил вол. — Само название «Совет Бессмертных» лживо, как и слова тех, кто в него входит. Мы все умрем, вопрос лишь в том — когда. Знать нам этого не дано, но уверяю вас, если вы не откажетесь от своей глупой затеи, вы умрете раньше меня, а вместе с вами умрут ваши родные и друзья.
— У тебя есть что еще сказать? — спросил Вожак. — Или будешь бесконечно бубнить одно и то же?
— Я просто сообщил вам, что должно случиться, — сказал вол. — Зарубите себе на носу, если вы не прекратите своих жалких попыток, я, исполняя долг Лорда-Чародея, должен буду вас уничтожить. Таким был и будет удел тех, кто покушается на мир и согласие в Барокане.
— Говорунья, освободи это несчастное животное, — распорядился Вожак.
Говорунья кивнула, откашлялась и издала очень приятный низкий звук.
Вол задрожал, потряс головой, потоптался, но тут же успокоился.
— Готово, — сказала Говорунья.
— Отлично, — произнес Крушила чуть дрожащим голосом. Он терпеть не мог беседовать с Лордом- Чародеем, во-первых, потому что эти беседы ни к чему не приводили и, во-вторых, потому что ему было неприятно слушать угрозы.
Однако основная причина состояла в том, что эти разговоры постоянно напоминали ему об убийстве, о том, что ему придется пронзить мечом человеческое сердце.
Когда-то Лорд-Чародей представлялся ему абстракцией, а убийство абстракции казалось не таким ужасным делом. Но когда Лорд-Чародей стал голосом (пусть даже чужим) и начал говорить с Крушилой, все стало гораздо сложнее. Слова принадлежали человеку с таким же сердцем, как у других людей. Да, сердце этого человека было черным, ум извращенным. Он убил десятки невинных людей. Но никого из этих людей, кроме проводницы, Крушила не знал, и они не были для него до конца реальны. Они умерли, но не исчезли, оставшись, как эхо прошлого, в виде бесплотных теней. Но Арфа, Непоседа и Паучок… — Вперед, — сказал Вожак, обращаясь к Лучнику. Лучник хлестнул волов поводьями, и фургон тронулся с места.
Крушила, Вожак и Говорунья успели укрыться внутри до того, как возобновился ливень. Следующие полчаса ушли на то, чтобы пересказать Красавице, Ведуну и Ясновидице то, что говорил вол, а также на тщательное изучение с помощью Говоруньи подлинных имен тягловых животных. Надо сказать, имена эти не слишком годились для голосовых связок людей.
Когда разговор стих, в фургоне воцарилась мирная тишина, нарушаемая лишь скрипом колес да постоянным шумом ливня. Первой нарушила молчание Красавица.
— Кто-нибудь об этом думает? — вдруг спросила она. Крушила посмотрел на ее прикрытое шарфом лицо, затем взглянул в бездонные, чуть поблескивающие в свете лампы глаза.
— Конечно, нет, — ответил Вожак.
— Думает — о чем? — спросил Ведун.
— О том, чтобы повернуть назад и оставить Лорда-Чародея в покое, — сказала Красавица.
— О…
Тишина сделалась напряженной. Атмосферу разрядил Ведун.
— Похоже, эта сырость начинает действовать на мою поясницу, — пробормотал он.
— Когда же мы доберемся до дома Воровки? — спросил у Ясновидицы Вожак, тут же вызвав спор о маршруте, расстоянии и скорости. Но Крушила по-прежнему смотрел на Красавицу, и в ее глазах он прочел тревогу.
30
Дом Воровки стоял в центре буровато-зеленого озера глубиной в три-четыре дюйма. Из воды торчали верхушки кустов и огородных растений, а какие-то желтые цветы, высунув головки на воздух, даже ухитрились расцвести. Лучник поставил фургон на возвышенности у дороги и закрепил колеса, чтобы транспортное средство ненароком не скатилось под откос.
К дому Избранной Воровки направилась делегация. В ее состав входили: Ясновидица (на предмет обнаружения), Вожак (в целях уговора), Говорунья (для консультаций с местными леррами) и Крушила (для защиты от физической угрозы). Лучник, Красавица и Ведун остались в фургоне, а делегация зашлепала по воде к дверям дома.
Невысокие ступени у входа были залиты водой, и Крушила, оценив обстановку, решил, что дом вот-вот будет затоплен. Вода уже подтекала под дверь.
— Ты уверена, что она еще здесь? — спросил он у Ясновидицы.
— Здесь, — мрачно кивнула та.
Крушила пожал плечами и постучал. Чтобы стук услышали за шумом дождя, барабанил он довольно сильно. Стоящий за его спиной Вожак, прекратив попытки вылить воду из сапог, разгладил плащ и ждал появления хозяйки.
— Твоя магия на нее не подействует, — сказала, оценив его действия, Ясновидица.
— Знаю, — ответил Вожак, — но я обладал силой убеждения еще до того, как обзавелся талисманом.
Крушила посмотрел на Вожака, потом снова на дверь. Занес кулак, чтобы постучать еще раз, но, уловив краем глаза какое-то движение, задержал руку и поднял голову.
С соломенной крыши, чуть ли не свесившись через край, на него взирал енот.
— Это он, — сказала Ясновидица. — Лорд-Чародей завладел енотом несколько минут назад. Я не сомневалась, что он захочет оказаться здесь.
— А ты не могла предупредить нас пораньше? — недовольно пробурчал Вожак.
