опускалась.
— Тогда можем идти и мы. — Ээдрел посмотрел на покатившееся к горизонту солнце. — Куда? Обратно в Кастл Ангаросса?
Аша повернула к нему заплаканное лицо.
— Зачем туда возвращаться? — всхлипывая, спросила она.
— Чтобы устроиться на ночлег. Ближе города нет.
— Но нам-то идти в противоположную сторону, — указал Келдер.
— Йондра Кип далеко, — вставила Ирит. — До темноты нам не успеть.
— Мы сможем спать и под открытым небом.
Ирит еще обдумывала его слова, когда Келдер повернулся и зашагал на запад. Девушка побежала за ним.
— Послушай, Келдер, вдруг мы сможем найти в Кастл Ангаросса чародея, который снимет с Эздрела заклинание...
— А там есть хорошие чародеи? — осведомился Келдер.
— Вроде бы нет, — призналась она. — Но...
Келдер не ответил, продолжая шагать к границе с Йондрой.
— Слушай, ведь тебе нравится делать людям добро? — не отставала Ирит. — А в смерти брата Аши прежде всего повинен король Карен. Может, мы попытаемся его наказать?
— Как? — спросил Келдер. — Я — невооруженный странник без ломаного гроша в кармане, а он — король, у него замок и охрана. — Защита униженных и оскорбленных имела свои пределы. Ему хватало старика и ребенка. Народ Ангароссы и купцы, которые пользовались Великим Трактом, в категорию униженных и оскорбленных никак не втискивались, а потому не могли требовать его внимания. Не было у него возможностей решать проблемы каждого.
— Ну, мои заклинания...
— Так ты можешь как-то повлиять на короля Карена?
Ирит его вопрос не понравился.
— Ладно. — Она скорчила гримаску. — Одна ночь на свежем воздухе мне не повредит.
Глава 24
Дождь прекратился вскоре после полуночи, и полчаса спустя Ирит перестала жаловаться и ворчать, что им следовало вернуться в Кастл Ангароссу.
Когда же они поднялись на рассвете и Келдер увидел, как дрожит в мокром одеяле Аша, его кольнула совесть, все-таки именно он настоял на том, чтобы идти на запад, но юноша стиснул зубы и ничего не сказал.
Жалкие, промокшие и продрогшие, они вновь двинулись в путь. Но ветер разогнал облака, одежда просохла, и все уверенно зашагали вперед, прибыв в Йондра Кип аккурат к полудню.
— Далеко до следующего города? — спросила Аша, когда они завтракали в маленькой придорожной харчевне.
— С лигу, — ответила Ирит.
Девочка кивнула:
— А до следующего?
Ирит призадумалась.
— От Амрамиона до Глимора Кастл, должно быть, три... нет, четыре лиги.
— Амрамиона? — переспросила Аша. — Мы около Амрамиона?
— Конечно, — ответила Ирит. — До границы совсем ничего.
— Может, мне следует пойти домой. — Девочка неуверенно взглянула на большак.
— А как же твой отец? — полюбопытствовал Келдер.
Аша ничего не ответила и уставилась в стол. Больше этой темы не касались.
Все ели в молчании, прежде чем она вновь не заговорила:
— По крайней мере для Абдена все кончилось. Он покинул этот Мир.
Комментировать никто не стал.
— Я думаю, на ночь мы остановимся в Амрамионе, — объявил Келдер после короткой паузы.
Так они и сделали.
На границе им учинили короткий допрос, но Ирит стражники знали, а от старика и ребенка не ждали ничего плохого. Келдер вызвал определенные подозрения, но за него поручилась Ирит.
В Амрамион они пришли задолго до захода солнца и сняли комнату в «Усталом Путнике». Ирит сообщила, что деньги у нее на исходе, так что надобно пополнить казну, иначе придется просить милостыню или воровать.
После этих слов Келдер отправился искать работу, а Ирит, Аша и Эздрел поднялись к воротам королевского замка, где заявили, что нуждаются в совете Пирры Всеведающей, королевской чародейки. Ирит сразу узнали и всю троицу незамедлительно препроводили в покои Пирры.
Келдер узнал об этом за ужином, массируя гудящие мышцы и задаваясь вопросом, почему везде ему предлагают только одну работу: колоть дрова. Работа эта ему совершенно не нравилась.
Ответ, разумеется, лежал на поверхности: он получал эту работу, потому что она не нравилась никому. А выполнять ее мог любой человек с сильными руками. Потому-то колку дров доверяли посторонним.
Конечно, сие означало, что ему вручали топор, но кто же допускал на двор незнакомца, вид которого внушал подозрения?
Занятый своими мыслями, Келдер не слишком внимательно слушал рассказ о том, как все в замке узнавали Ирит, как чародейка хотела поговорить с ней, как разочаровалась, узнав, что Летунья не помнит ритуал заклинаний, которыми владела.
— ...когда Пирра услышала о Фенделовом Любовном Заклинании, — тараторила Аша, — то заявила, что наверняка есть простое контрзаклинание, но, к сожалению, она его не знает. Она знает другое любовное заклинание — Фенделово Усиление Страсти, и еще одно, похожее на заклинание Ирит, которое называется Катенова Страстная Влюбленность, но оно все-таки другое, для него нужны пот кобылы и волосы жеребца, и ей известны два контрзаклинания, но вот снять заклинание Ирит она не может.
Тут Келдер отвлекся от своих проблем.
— Пирра говорит, есть два контрзаклинания? — переспросил он. — Может, их стоит попробовать? Если любовные заклинания похожи, может, что и получится.
— Я так не думаю, — возразила Ирит.
— Но почему не попробовать? — настаивал Келдер. — Хуже-то не будет. Она сказала, что это за заклинания?
Ирит и Аша переглянулись. Ирит вздохнула:
— Да, сказала. Но я думаю, нам не стоит прибегать к ее услугам. Во всяком случае, пока мы не будем знать наверняка, что нам нужно одно из этих контрзаклинаний.
— Почему?
— Хотя бы потому, что они очень сложные.
— В смысле?
— В первом случае необходимо четыре ночи подряд в полночь выпивать по чашке крови девственницы. Выпивать полностью, не пролив ни капли, не закашлявшись, не блеванув. И после этого сразу ложиться спать. Стоит произнести хоть слово — заклинание не сработает. — Она скорчила гримаску. — Ты когда-нибудь пил кровь? Тут самое трудное — не блевануть. И кровь надо брать у одной и той же девственницы в детородном возрасте, на которую никогда не накладывали заклинание. Смешивать кровь разных девственниц нельзя.
Келдер взглянул на Ашу, отчаянно замотавшую головой.
— Я еще слишком молода.
