идейно-эстетические позиции писателя. У каждого романа есть и свои существенные стилистические особенности. В романе «На грани испои» повествование проходит через множество резких сюжетных поворотов. Элементы авантюрности особенно ярко проявляются в «Первой ночи», когда Мартынь с друзьями громит имение Приедайне во время свадьбы насильно выданной замуж Майи Бриедис и ловит в лесу самого барона. Но это связано с изображаемой эпохой, ее своеобразием, со стихийной природой самого протеста крестьян.
Следует указать и на одно важное различие между романом «На грани веков» и историческими романами Алексея Толстого и многих других советских писателей. Это относится к композиции произведений, к системе образов.
Исследователи русской литературы считают одной из самых характерных черт советского исторического романа то, что в его центре обычно находится определенная историческая личность. У А. Толстого это Петр Первый, у О. Форш — Радищев, у А. Чапыгина — Степан Разин, у В. Шишкова — Емельян Пугачев и т. д. Показывая жизнь и борьбу этих героев, писатель раскрывает эпоху, более или менее широко изображает народное движение. У Андрея Упита таких исторических действующих лиц нет. Центральная фигура романа «На грани веков», носитель главной идеи — вымышленный герой Мартынь Атауга. Сталкивая его со многими другими персонажами, с представителями различных общественных прослоек и взглядов, писатель раскрывает исторические черты эпохи, показывает их и в сложных, острых классовых противоречиях, и на красочном бытовом фоне. Исторические личности, как например, Петр I, Карл XII, Паткуль и другие, не изображены непосредственно, они упоминаются в пересказах хроники или диалогах действующих лиц.
В романе «На грани веков» (а затем и в «Земле зеленой», и в «Просвете в тучах») Андрей Упит опирался на традиции классического исторического романа Вальтера Скотта, Бальзака, Гюго, Пушкина, Гоголя, Л. Толстого, выдвигая в центр повествования не исторические, а выдуманные персонажи. Эти традиции позволяют и в историческом романе всесторонне показать простых людей — представителей широких народных масс, не отмеченных ни в хрониках, ни в других документах, но оставшихся в памяти народа. Вместе с тем роман дает более всестороннюю картину народного движения соответствующей эпохи. В центре внимания автора — отношение самого народа к правителям Карлу XII и Петру I, к господствующему классу помещиков.
В широком эпическом изображении Мартынь вырастает в монументальную фигуру, которая воплощает в себе лучшие черты латышского крепостного крестьянина того времени и, вместе с тем, всего латышского народа, выражает его национальный характер. Одна из самых симпатичных черт этого образа — искренняя дружба Мартыня с представителями других народов. Мартынь упрям и горд. Состязаясь с русскими кузнецами в царской армии, он защищает честь латышских ремесленников. Он ненавидит так называемых «липовых» немцев, но не чувствует ни малейшей ненависти к другим национальностям. Он жестоко воюет с калмыцкими ордами, но лишь потому, что эти мародеры убивают, грабят и разоряют. Лучший друг Мартыня — эстонец Мегис. У вольнодумного философа, бывшего помещика поляка Крашевского он учится глубже понять классовую сущность дворянства. В окопах под Ригой рядом с ним — украинский солдат. Вместе с приедайнским кузнецом ищет он справедливости для угнетенного трудового человека. Чувство доверия испытывает он и к русскому офицеру Плещееву, такому человечному с солдатами. В то же время, однако, он критически относится к философствованию либерального помещика. Немецкие бароны в Латвии отнюдь не отождествляются с немецким народом.
Атмосфера дружбы народов, которой окружены главные действующие лица романа «На грани веков», — еще один существенный момент, подтверждающий социалистический реализм этого произведения.
Пролетарский писатель Упит, конечно, должен был критически отнестись к идеалистическим традициям Вальтера Скотта, которому исторические события служат лишь фоном для показа индивидуальных судеб вымышленных персонажей, чье изображение привлекает главное внимание автора. В противоположность этому для Упита основная проблема — это сама эпоха, ее направленность и значение в жизни не только Мартыня, но и всего латышского народа. Исторические события для Упита не фон, а направляющая сила сюжета. Поэтому роман «На грани веков» ни в коем случае нельзя рассматривать как беллетризацию истории.
Примечания
1
Куррата — черт (эст.).
2
Уже в 1701 году Северная война коснулась латвийской земли: в битве на Спилве под Ригой Карл XII разбил силы Августа II. Саксонцы отступили в Курляндию и Литву, куда за ними последовали и шведские войска.
3
Эрестфер — имение под Тарту.
4
В I книге сходное название имеет нынешний город Алуксне в Латвии. Здесь же речь идет о бывшей цитадели Ливонского ордена. Ныне польский город Мальборк.
5
(следует исправить в тексте: у Гемауертгофа) — неподалеку от имения Вильцен (ныне Вилце) и ж.-д. станции Мейтене.
6
Кобершанц — укрепление на левом берегу Даугавы напротив Старой Риги. Возведено было в 1621 году полковником шведской армии Коброном. После захвата русскими переименовано в Петершанц.
