глубоко дышал Макс, когда был рядом.
Надкушенный бутерброд вернулся на тарелку. Я встала из-за стола и с опаской пошла в ванную.
Из зеркала на меня глянули знакомые настороженные глаза. Нос, скулы, упрямо сжатые губы – все на месте.
Я провела рукой по щекам, кожа была чистой. Машинально глянула на светло-розовый шрам на руке, коснулась своих волос. Они отражали тусклый свет лампочки и казались светящимися. Локоны чуть сбились после сна, но не потеряли своей формы.
Такими мои волосы были только один раз в жизни – когда дотошная парикмахерша по настоятельной просьбе мамы вылила на меня огромное количество разнообразных масок, добавила кондиционер и бальзам. Несколько дней потом я сама себя в зеркале не узнавала.
А сейчас?.. Общение с вампирами так хорошо влияет на структуру волос?
– Куда ты пропала? – Мама в прихожей надевала плащ. – Отраву с мышиными хвостиками я выбросила. Ешь салат из морской капусты! Я побежала.
Я вяло махнула рукой, боясь отвести взгляд от собственного отражения. Вдруг я моргну, и на меня из зеркала глянет лохматая баба-яга с единственным кривым зубом, торчащим изо рта?
Ничего не менялось. В зеркале была я.
Вот что любовь-то с людьми делает!
Я бросила последний взгляд в зеркало. И что мне теперь со всей этой красотой делать?
– Малинина меня теперь убьет, – прошептала я, нащупывая краны. Потрясение надо было смыть холодной водой. – Или сама себя покусает от зависти.
В дверь настойчиво позвонили.
Могучая троица не дождалась меня около кустов и решила подняться?
– А тебя не учили спрашивать, кто там, прежде чем выскакивать за дверь?
Макс был свеж, бодр и, как всегда, обаятелен. Серая водолазка с высоким воротом ему очень шла. Так и хотелось кинуться ему на шею. Но я сдержалась.
– Ты чего тут делаешь? – Глупее вопроса с утра в голову мне не приходило.
– Проверяю, все ли живы. – Макс выразительно посмотрел на меня, и я вдруг вспомнила, что до сих пор стою в одной ночнушке.
– Ой! – прыгнула я за дверь ванной комнаты. Из одежды здесь нашелся только халат. Подхватила его, метнулась к себе, крикнув: – Я сейчас!
– Ты очень красивая! – Макс беззастенчиво рассматривал меня.
– Да как ты смеешь! – метнула я в него халатом и захлопнула дверь прямо перед носом. – И не подсматривать за мной! Слышишь?
– Если нельзя, но очень хочется, тогда можно, – раздалось из-за двери. – Как-то так, если я не перепутал падежи.
– Ты хочешь, чтобы я тебя похвалила? – засмеялась я.
А теперь за дело – юбка, зеленые колготки, зеленый свитер. Шею замотаю шарфом.
Я распахнула дверь и врезалась в Макса. Он осторожно обнял меня за плечи.
– Какие у тебя сегодня планы на вечер?
– Сидеть дома. Мама запретила выходить на улицу.
Макс улыбнулся, и все его лицо преобразилось. Совершенно восковое, оно вдруг озарилось внутренним светом.
– Не уходи никуда. Я за тобой зайду. – Он отстранился, и я смущенно потупила глаза.
Черт! У меня гость, а я ему ничего не предложила!
– Чаю со мной выпьешь?
Макс захохотал так, что не только книжки на полках подпрыгнули, но, кажется, заорала сигнализация у машин во дворе.
Я в ужасе втянула голову в плечи. Услышат соседи, скажут, что утром у меня кто-то был. Сделала страшное лицо, зашикала, замахала руками, изображая вертолет перед взлетом, и Макс зашелся в новом приступе смеха.
Оставалось только спрятаться на кухне.
Так, что же едят вампиры? Может, ему предложить колбасы? Куда мама дела мой бутерброд?
Когда я начала выгружать из холодильника продукты, лицо Макса вытянулось.
– Может быть, что-нибудь для тебя здесь подойдет? – пробормотала я, придирчиво разглядывая глазированный сырок. Кажется, срок годности еще не истек. – А, и вот еще! – вытащила я из навесной полки шоколадку. Меня же угощали шоколадкой, значит, сладкое они едят.
– Ты хочешь меня угостить? – вкрадчивым шепотом осведомился Макс и стал всем телом клониться в мою сторону. Верхняя губа дернулась, обнажая невероятно крепкие белые зубы.
Шоколадка с шуршанием выскользнула из фольги, а я вновь забыла, как дышать.
Макс застыл около стола, снова захохотал, запрокинув голову.
– Ты совсем ничего не ешь? – пробормотала я, залезая под стол за рассыпавшейся шоколадкой. Белые руки мелькнули перед моими глазами, и весь шоколад оказался в фольге. Макс вложил шуршащий сверток мне в ладонь и вдруг припал губами к моему запястью.
Дыхание у него было холодное, но чем дольше он держал губы на моей руке, тем теплее они становились.
– Видишь? – на секунду оторвался он от моей руки. – Ты меня греешь. Никакая Малинина меня так не согреет. Перестань себя сравнивать с ней! Если кто-то и может тебя убить, так только я. Никому не уступлю этого права!
Нет, Макс точно подслушивает мои мысли…
Его кожа оказалась гладкой и мягкой, прикосновение было приятным, и я еле сдерживалась, чтобы не вцепиться в его рукав – так хотелось продлить ощущение.
Чтобы не совершать никаких глупостей, я провела рукой по его волосам.
Мягкие. Очень мягкие и податливые.
«И за что мне такое счастье?» – подумала я. Или произнесла вслух? Почему лицо Макса стало серьезным?
– Никогда больше так не говори, – пробормотал он. – Это мне надо удивляться, что такой человек, как ты, позволяет мне быть рядом с собой.
– Что ты! Ты хороший!
Я снова провела рукой по его волосам. Шоколад плавился в наших ладонях.
– Я ужасно хороший, – поднял Макс голову. На меня глянули холодные звериные глаза. – До того ужасный, что места хорошему не остается. Хочешь, я тебе покажу, что ничего хорошего во мне нет?
– Прямо сейчас?
– Нет, вечером. – Макс был уже около стола. – Сейчас тебя ждет завтрак. Что у вас обычно едят по утрам?
– Молодых вампиров с ламинарией, – брякнула я и помрачнела. Не нравились мне такие разговоры. Макс постоянно что-то недоговаривал, как будто скрывал от меня какую-то страшную тайну.
– С ламинарией? – Макс отодвинул в сторону свертки, которыми я щедро закидала стол, и склонился над моей тарелкой. – Обворожительно пахнет. Йод, бета-каротин, витамины В1, В2 и С. Все вместе хорошо влияют на щитовидную железу, способствуют росту волос и ногтей.
Началось… Я тоже нависла над тарелкой, пытаясь в темно-зеленых «макаронинах» разглядеть все их полезные составляющие.
– Ты быстро найдешь общий язык с моей мамой. Особенно если разложишь ее творог на составляющие.
– А с тобой? – Глаза Макса стали глубокими, и я почувствовала, как меня неодолимо затягивает в них.
– Ну, если ты такой же полезный, как ламинария… – промямлила я.
– Я полезнее, – заверил меня Макс и опустил глаза, отчего я с облегчением вздохнула. – Например, могу каждый раз напоминать, что ты опаздываешь в школу. Es klingelt![20]
