оставшаяся кофейная гуща. Макс тут разжал объятия, и я упала на пол, больно ударившись коленями.
Моя любимая чашка! Запоздало вспомнила, что чашка уже другая, та, действительно любимая, разбилась еще утром, и над этой можно не думать. Досада на саму себя подогрела раздражение.
— Мы все исправим. — Он был рядом. Прозрачно-голубые глаза, мягкие добрые руки, убедительный голос.
— Ничего ты не исправишь!
Голос мой сорвался на визг. Я оттолкнула его. Он опрокинулся назад, на секунду коснулся пальцами пола, и вот уже стоит около стены.
— Ты остаешься?
Пожалуйста, хоть как-нибудь покажи, что тебя волнует происходящее! Взглядом дай понять, что разбираешься в ситуации лучше меня, что просто дашь мне один день на то, чтобы я завершила все свои дела…
Но он молчал, не шевелился.
— Можешь убираться! — Я понимала, что подписываю себе смертный приговор, но уже не могла остановиться.
— Ладно, я уйду, — легко согласился Макс.
— Стой! — вскочила я.
Но кухня уже была пуста. «Боже мой! Что я наделала!» — заметалась испуганная мысль. Я обхватила голову руками. Принявшееся было отбивать тревогу сердце тут же успокоилось. Я медленно опустилась на табуретку.
Да, да, все правильно, так и должно было случиться. Это хорошо, что он сейчас ушел. Мне надо всего на денек остаться одной. Я найду саблю, встречусь со Смотрителями и потребую, чтобы они оставили нас в покое. Нельзя подпускать к ним Макса. А потом… Потом мы встретимся. Я все-все ему объясню. И он простит. Да что там прощать! Он ведь даже не обиделся. Просто ушел проветриться. Я приду к нему в мастерскую, или где-нибудь еще его встречу. Мы теперь с ним навсегда вместе. Нам невозможно не встретиться…
Запах кофе стал невыносим, и я распахнула окно.
«Дура! — вопило сознание. — Беги за ним! Извинись! Скажи, что была расстроена, что не сдержалась! Что тебе нужен всего один день!»
Я сжала кулаки, заставляя заткнуться любой голос, пытающийся мне что-то сейчас сказать.
Морозный воздух был неприятно холоден, вокруг уличного градусника образовался иней. Было красиво — белые крупинки льда сковали стеклянную колбу, сделали красный столбик призрачным, загадочным. Жизнь после смерти — это иней. Иней теперь — это я. Хотела продолжить, что теперь вся моя жизнь — смерть, но силой воли, той самой, что остается после счастья, немедленно запретила себе об этом думать. Только звенящий противный комарик остался сидеть внутри, но я решила пока не обращать на него внимания. К тому же мне опять звонили. Мелодия у смартфона была неприятная. Что-то из классики — Моцарт, Григ? Какую музыку любит Макс? Я уже чувствовала, как на меня валом катит паника, и тут же нажала на кнопку приема.
— Алло! — бодро проговорила я. Но голос дрожал. Мне приходилось приказывать самой себе успокоиться, собраться. Однако злое отчаяние, поднимавшееся из глубины, перекрывало все, меня начало трясти. — Здравствуйте, Олег! Как ваши дела?
На том конце провода повисла пауза. То ли Олег не ожидал, что я отвечу, то ли не ожидал, что я буду настолько бодра.
— Спасибо, Маша, у меня все хорошо. — Собеседник словно через интерком говорил, параллельно с его голосом звучало странное эхо. — А как твои дела?
— О, вы не поверите, но я выздоровела! — Меня уже вовсю трясло, от чего голос слегка дрожал.
— Какая приятная неожиданность. — А Олег, оказывается, тоже умеет показывать зубы — его ответ никак нельзя было назвать дружелюбным. — Чем же ты лечилась?
Я глубоко вдохнула, прогоняя нервную дрожь.
— Обливалась по утрам и вечерам холодной водой, бегала босиком, — съязвила я. — А как там Антон?
— Ему… лучше. — Повисла пауза. — Маша, нам надо встретиться.
— Еще как надо! — Мне хотелось кричать, но я себя сдерживала. — Завтра, ближе к вечеру вам подойдет? Мне надо подготовиться. И знаете еще что. Мне бы хотелось, чтобы пришел Борис.
Олег молчал. Никогда не думала, что тишина в телефоне бывает такой тяжелой.
— Маша, мы можем, прежде чем что-то произойдет, поговорить?
— Олег, вы прекрасно знаете, что нам не о чем разговаривать.
— Маша, я боюсь, ты все видишь в неправильном свете. — Его голос вдруг резко приблизился, стал вкрадчивым. Но меня такими штучками уже нельзя купить.
— Олег, как все же здоровье Антона?
— Если Макс еще раз появится в Москве, пусть он заедет к нам. Нечего ему под окнами бегать. Он же не думает, что его визиты остаются незамеченными? — вынул свой козырь Смотритель.
Я мысленно перебрала карты на своих руках. «Полковник, почему не сыграл ваш козырной туз? — Расклад-с»… Тузов у меня не было. Зато имелся джокер. Веселый такой, с бубенчиками на колпаке.
— Что вы теперь сделаете с Катрин? — спросила я. — Убьете? Или снова подошлете ее ко мне?
— Маша, приходи на встречу с Максом. Или уговори его пустить меня в мастерскую. Нам надо встретиться.
— Вам мало Грегора? — заорала я. — Хотите всех собрать?
— Это здесь уже ни при чем. Кое-что изменилось.
— Поэтому вы издеваетесь над Антоном? — Мой маленький джокер достоинством в «шестерку», вырос до валета.
— Ничего с твоим Максом не случится! — прикрикнул на меня Олег. — Нам нужна его помощь!
— Врать нехорошо! — выпалила я не раз уже повторенную сегодня фразу.
— Да, я понимаю, ты пережила много неприятных моментов. Мы тоже не всегда были правы. Но времена меняются.
— С чего вдруг? — Я глянула в окно. Сумерки. Мое самое нелюбимое время суток.
— Ты же Смотритель! Ты должна нас понимать!
— Ничего я не должна. Вот встретимся завтра и поговорим.
— А если я пообещаю, что с Максом ничего не произойдет, ты позовешь его завтра на встречу с нами?
— Нет!
Молчание.
— А если я скажу, что Грегор жив? Мы отпустим его, если я смогу встретиться с Максом.
Мне захотелось бросить трубку. Сердце колошматилось в груди, перед глазами ходили круги.
— Вы все врете! — Голос мой стал хриплым, неузнаваемым. — Оставьте нас в покое, или я не обещаю, что все закончится мирно!
— Я тебе ни разу не соврал. — Олег еще пытался сохранять спокойствие, но голос у него зазвенел. — Согласись, каждый раз выходило так, как я говорил.
— Вампиров в мире множество. Съездите в Африку, там, говорят, вокруг пирамид целый выводок. Пекин, опять же, очень интересное место. Оставьте мой город в покое.
Я почти успокоилась. В голове мелькнула мысль: «Не отстанете, трехлитровыми банками с заговоренной водой закидаю». И тут же поняла: какая глупость. Джокер в моей колоде из валета упал до восьмерки».
— И уговорите сумасшедшую Катрин больше меня не трогать. Еще одной прогулки по парку босиком я не переживу.
— Мы немного опоздали.
Что они от нее хотели? Чтобы она принесла меня на нейтральную территорию? Или прямо к ним в Москву? Мельник начал свой обряд, который ее сбил, иначе я не оказалась бы так близко от дома. У красавицы сдали нервы. Бывает. Особенно у вампиров. Интересно, что бы сделали со мной Смотрители?
