Я покопалась в ящике стола, вытащила кусок белого мела. Люблю писать на доске — мне нравится, когда мел крошится в руке, оставляя после себя широкий след. У меня есть грифельная доска, иногда я на ней рисую. Давно, правда, не рисовала. Надо повторить. После. Когда вернусь.
С мелом в руке я походила по комнате, прикидывая, как лучше все сделать. Хорошо, что я живу одна. Начни я вытанцовывать такие танцы в одной комнате с родителями, меня бы посчитали за сумасшедшую и кто-нибудь уже накручивал на телефоне «03». А так можно порезвиться в свое удовольствие.
Когда-то давно, недели две назад (то время и правда мне казалось другой жизнью), Олег уверял меня, что в моей власти моделировать реальность. Не так, конечно, чтобы среди пустыни вдруг раскинулась река или прямо передо мной из воздуха возник торт с семнадцатью свечками. Но четко сформулированное желание сбывалось. Не бог весть какой секрет Полишинеля — правильно сформулированные желания сбываются у каждого. У меня, во всяком случае, всегда. Например, так случилось, когда под руку вовремя подвернулась Белка — мне нужно было как-то расстроить аркан, построенный Антоном, и крыска мне как раз помогла. Так было, когда среди Леркиных тетрадей появился дневник. Мне хотелось его прочитать, и у меня были на то все шансы. Сейчас мне нужны спокойная ночь и оружие. Желание про Макса я загадаю завтра вечером.
«Кто через черту перешагнет, тот дальше не пройдет!» Присказка была самостийная, но должна подействовать. По крайней мере я так хотела.
Мелом провела черту перед дверью, под окном и вокруг кровати. Даже за нее забралась и нашла в углу месяц назад пропавшую любимую ручку и закатившуюся катушку розовых ниток. Что-то я такое зашивала… Уже не помню. Богатый улов.
Оглядела комнату. С зашторенными окнами она стала выглядеть по-другому. Более уютной, что ли, домашней. Может, зря я упиралась, не давая маме закрывать окно? Надо будет потом об этом подумать.
Между прочим, тоже метод — напланировать дел «на потом». Что будет завтра, я запретила себе думать.
Легла в кровать, прихватила с собой белого мишку с красным шарфиком — будет мне защитником. А теперь спать…
Я была уверена, что не усну. Столько всего произошло! Давно у меня не было таких суматошных дней. Но даже несмотря на то, что вчера я проспала чуть ли не сутки, сейчас вырубилась, только донеся голову до подушки.
И снова в мой сон ворвалась крыса. Она уселась около кровати, сверкнула в мою сторону недовольными глазками-бусинками. Крыса и крыса, подумаешь! Но мне почему-то стало тревожно.
— Уходи!
Крыса дернула мордочкой и побежала под стол. Я спустила ноги на пол, заглянула в черноту угла под кроватью. Можно сыграть в Алису в Стране Чудес — прыгнуть в дыру и оказаться в ином мире. Сердце шоркнулось в груди. Я оглянулась. За спиной стоял Макс.
— Знаешь, кто такие валькирии? — медленно спросил он.
Представилось нечто с крыльями и когтями, больше походившее на вампиров из фильмов.
— В скандинавской мифологии валькирия — дева, летающая над полем боя на крылатом коне. Она отнимает жизнь у воинов. Погибшие солдаты потом отправляются в небесный чертог, Валгаллу. У валькирий в руках щит и копье. Считается, что северное сияние — это свет, отраженный от доспехов валькирий.
— Красиво, наверное.
— Может быть, — пожал плечами Макс и прыгнул в черную дыру.
Я шагнула следом, но уперлась в невидимое препятствие. Над головой раздалось злобное карканье — хриплый раздраженный смех. Валькирия? Я отшатнулась от стола и окна. С неба на подоконник, пробив стекло, упало железное перо. Оно постояло секунду, возмущенно звеня, и с металлическим грохотом рухнуло на пол.
— Меч-кладенец, — прошамкал старушечий голос. — Но возьмет его в руки только достойный. Тот, кто отгадает три загадки.
«Бред», — отмахнулась я, ладонью стирая картинку. Передо мной снова сидела крыса. Зверек грыз сухарик.
Крыса, обряд… Что-то я упустила.
В окно постучали. Оборачиваться не хотелось, потому что за стеклом явно носилась валькирия, прилетевшая за мной. Но мне было рано уходить в благословенную Валгаллу, у меня еще здесь имелись дела.
Я быстро накрыла крысу ладонью. Зверек вырвался, цапнул меня за руку и убежал. Я испугалась, что сейчас увижу кровь, но на ладони лежал только знакомый крестик с гранатовыми камешками. Я зажала его в кулаке и проснулась.
В руке действительно что-то лежало. Я нервно подергивала пальцами, вспоминая и тут же забывая, что там такое. Оказалось — сотовый. Я с ним так и уснула. Сейчас он гудел, пытаясь донести до моего сонного сознания что-то очень важное.
Полумрак в комнате. Дурацкий сон! Я никак не могла сообразить, где я и что такого важного сегодня должно произойти.
Пришла эсэмэска: «Ничего сделать не смог. Все закрыто».
Колосов. Помчался за саблей с утра пораньше. Я глянула на телефон. Одиннадцать ноль пять. Ничего себе я поспала! Состояние такое, как будто меня сонным зельем напоили — голова тяжелая, тело отказывается просыпаться…
Я с трудом оторвалась от горячей подушки, прислушалась. Во внешнем мире все было тихо — мама уже наверняка ушла на тренировку, папы тоже слышно не было. Во внутреннем мире без изменения — тишина. Макса поблизости нет. И вообще никого нет. Шевельнувшееся было сознание попыталось забить тревогу, но я задвинула его ногой за угол. Не время. Не сейчас.
Босыми ногами прошла по ламинату коридора. Как хорошо, как прохладно. Голова еще была набита ватой. Она еще оттягивала момент, когда надо будет принимать какое-то решение. Свет в ванной показался мне несколько тусклым. Лампочка, что ли, перегорает?
Я посмотрела на себя и в первую секунду не узнала. Долго вглядывалась, будто знакомясь с собой заново. Нет, все в порядке, мне показалось. Только чуть больше обозначились скулы. И взгляд настороженный. Ничего, сейчас выпью кофе, и это пройдет. Что бледная, понятно, — привет от двухнедельной болезни. Зато похудела. И волосы в слабом свете как-то особенно блестят.
Я вцепилась в край раковины.
Пока все хорошо.
Холодная вода заставила лучше думать. Оружие все равно надо где-то найти. И раз поблизости никого нет, то очень даже хорошо, самое время заглянуть в мастерскую.
От запаха кофе меня замутило. В памяти всплыл вчерашний день: «Мы все исправим. — Ничего ты не исправишь!» Я завинтила крышку банки и отодвинула ее подальше. Еще говорят, зеленый чай неплохо по утрам бодрит. Но идея о чае меня не очень вдохновила. Я достала из холодильника два апельсина и сделала себе сок. Запах апельсина Максу больше понравится, чем запах кофе.
Дыхание перехватило, я задохнулась, удержалась за столешницу и стала с яростью пить сок.
Не сейчас! Вечером, когда все закончится, я позову Макса, и он придет. Тогда мы сможем сделать так, как хочет он. Уехать. Куда угодно, хоть за город.
А еще у меня была мысль, что я его встречу в мастерской. Конечно, он там, просто спит, видимо.
Чушь редкостная, но пока она меня успокаивала.
«Все правильно, мне нужно в мастерскую, — убеждала я сама себя, одеваясь. — Макс сказал, что Лео оставил свое любимое оружие там. Но стойки с оружием я не видела. Наверное, он ее задвинул подальше от любопытных глаз или спрятал в камине. Лео над своим оружием трясется. И если меня не прибьют Смотрители, то достанет Лео. Ладно, ничего не будет. Верну клинок обратно. Никто не заметит».
Джинсы, блузка, волосы собрать в хвост, деньги в карман, проездной на автобус (вдруг мне понадобится ехать куда-нибудь?), обереги не забыть… Мел тоже пригодится… Ботинки, куртка, шапочка — на улице не май месяц.
Лестничная площадка, лифт, первый этаж. Пусто. Словно специально кто увел всех. Я постояла около
