время бежала, чувствуя, как внутри меня каждая мышца напряжена от возбуждения и радости первой победы. Хотелось смеяться. Хотелось кричать. Теперь я была убеждена, что у меня все получится. И лишь отбежав на приличное расстояние, поняла, что трясет меня не только от радости. Изнутри меня начинает колотить знакомая дрожь. Но не такая, как при появлении Макса. Тогда мне хочется прыгать и орать от радости, сейчас же меня накрывала тяжелая, изнуряющая паника.
В кармане затрезвонил мобильный.
Если Колосов, скажу ему все, что думаю. И адрес, куда ему следует идти, по буквам продиктую.
Номер был незнаком, но я приняла вызов — Пашка мог звонить с какого угодно телефона.
— Allo! — пропел мягкий мужской голос. — Bonjour, mon garcon. Qu'est-ce que c'est cette nouvelle lubie? Qu'est-ce que tu fais encore! — Голос пошел по нарастающей, нем появились знакомые раздраженные нотки. — Combien de fois j'ai te dis de tout cesser! Мах, je ne vais plus resoudre tes problèmes…[19]
Речь была плавная, певучая, бархатный голос очаровывал.
— 3-здравствуйте, — пробормотала я.
Повисла пауза, которая буквально придавила меня к земле.
— Маша… — Голос Лео сразу стал недовольным. — Что у вас там опять происходит?
— А вы разве пользуетесь сотовыми телефонами? — Я была настолько ошарашена открытием, что не могла промолчать. — Мне всегда казалось, что вы можете друг с другом ментально общаться.
Я так и видела, как Лео раздраженно морщится, как неестественными линиями искажаются красивые черты его лица. Сказать, что покровитель Макса меня недолюбливал, значит ничего не сказать.
— Что за ерунда! Я не фокусник, чтобы читать мысли на расстоянии. Макса, если я правильно понимаю, нет. И телефон свой он вам отдал. Великолепно! Приятно было пообщаться. До свидания.
Лео не собирался со мной разговаривать. Последние его слова прозвучали так, будто надо мной крышку гроба захлопнули.
Я посмотрела на медленно гаснущий экран аппарата в моей руке. С чего я взяла, что Макс за те пять минут, что я была в ванной, сбегал в магазин за телефоном для меня? Я, конечно, не сомневаюсь, что при желании он бы успел обернуться и за столь короткое время. Но он не стал этого делать. Просто вынул симку из моей трубки и вставил в свою. В смартфоне, вероятно, два разъема.
Выходит, Макс знал, что мне будет звонить Олег, и хотел его звонок показать. До кучи мог бы дождаться звонка Колосова, и тогда бы Макс порвал меня на мелкие кусочки голыми руками.
Про Колосова догадаться нетрудно. А вот окуда Макс узнал про Олега?
Телефон снова ожил. Теперь Пашка мечтает сообщить мне массу важной информации. Я нажала кнопку приема и услышала:
— Гурьева, а ты в курсе, что за ношение холодного оружия в тюрьму сажают? — Голос Колосова был сух. Мой милый друг находился в ярости. В такие моменты оказаться рядом с ним опасно для здоровья. Надеюсь, Лерка отошла от него подальше.
— А ты в курсе, что за такие подставы, какую ты устроил, дают по шее? — заорала я в ответ. Бедная Маркелова, вечно ее используют.
— Ты где? — рявкнул Пашка. Наверняка от его крика подпрыгнул перепуганный стол в мастерской, а стулья затрясли изогнутыми ножками.
— В Караганде! — в тон ему ответила я и дала отбой. А потом с силой надавила на красную кнопку, заставляя телефон умереть.
Смартфон прощается с вами! До встречи с хозяином. Меч из камня может вынуть только настоящий король.[20]
Глава X
ПЛОЩАДЬ КРУГА
Мне всегда было интересно, где герой сериала «Горец» держит свой длинный меч, когда отправляется на прогулку. Ведь бессмертный Дункан Маклауд из клана Маклаудов должен постоянно носить при себе оружие, чтобы отбиваться от врагов. И оно всегда при нем оказывается. Даже если горец вышел на утреннюю пробежку. Я отлично помню тот эпизод в фильме: герой в спортивном костюме бежит по набережной, таинственная музыка, появление врага, и вот у Дункана в руках меч. Откуда он его достал? Из ножен, которые так ловко запрятал, что не заметно? Я тоже хочу научиться так прятать.
Сейчас этот вопрос был для меня особенно актуален, потому что сабля жгла мне руку. Я очень надеялась, что, завернутая в наволочку, она смахивает на простую палку, но любому милиционеру наверняка будет понятно, что именно я несу. И даже если за всю жизнь я не встретила на улице ни одного стража порядка, то сейчас, по закону подлости, он должен попасться мне на пути. Ножны наверняка остались у Колосова. Чтобы не усложнять жизнь, Маркеловой он отдал саблю без них.
Я прижала клинок к груди, потом переложила под мышку, попыталась пропихнуть за пазуху. Но от всех перемещений лишь порвала наволочку — остро заточенное лезвие прошло через ткань как сквозь масло. Хорошее оружие нашел Колосов для Маркеловой — легкая кавказская сабля с широким коротким клинком и с небольшой кривизной, плоско-овальная рукоять с черенком, на головке львиная морда с разинутой пастью. Узнают, кто взял, — тренировки для Пашки закончатся. Начнется суровая правда жизни.
Парк встретил меня чириканьем синичек, заснеженной дорожкой, истоптанной голубями и радостным детским визгом. День уже пытался превратиться в сумрачный вечер, но весело галдящие дети ему не позволяли.
В городе снег почти растаял, но здесь еще держался. Его даже хватило на пару снеговиков — неуклюжих и кособоких символов зимы. Картина получалась фантастичная. Под названием «Всюду жизнь». Не помню, кто написал, там заключенные через решетку кормят голубей. Девятнадцатый век. Сейчас, в двадцать первом, я с саблей в обнимку шла на разборку со Смотрителями, которые замыслили что-то ужасное. А здесь бегают дети, пачкают варежки в грязном снегу. Во всем этом был запрятан какой-то простой смысл любви. Никому не нужны уступки и жертвы, выяснения отношений и боль. Надо просто жить, договариваясь друг с другом. Жить так же легко и ясно, как дети, которых через полчаса поведут есть творог и пить чай с вареньем.
Вот чего хотел от меня Макс — простоты, жизни без ненужных сложностей, к которым до такой степени я приросла. Без размахивания саблей. Надеюсь, он меня потом простит. Непременно простит.
Детская площадка осталась позади. Я медленно брела по парку, чувствуя, как ботинки набухают влагой — ноги потихоньку замерзали.
Пригорок, березка. Я постояла, держась за шершавый ствол.
Надо подготовиться. В тусклом свете клинок блеснул благородной сталью. Как приятно держать в руке хорошее оружие. Клинок со свистом разрезал воздух. Хорошо. Я давно не тренировалась, но рука подвести не должна. Мышцы вряд ли забыли основные движения.
Я медленно прошла вдоль пригорка, ведя саблей по подтаявшему снегу. Заговоров никаких я не знала, кроме избитой фразы: «Кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет». Сухие былинки упали, скошенные острым лезвием. Я подобрала их, скрутила жгутом, поставила обережком около черты. Срезала еще один пучок, стала вертеть травяную куклу. Спину прожег чей-то взгляд. Я быстро оглянулась. Никого. Вспомнился Мельник — старик, способный бродить на расстоянии от своего тела, не очень мне нравился. Кто его знает, может, он помог Пашке из гуманистических соображений, а может, душу у него в уплату потребует.
Вторая кукла встала с другой стороны пригорка. Я подошла к березе, нашла на ней след от сучка и уперлась в него безымянным пальцем. Если так постоять, то все колдуны проявятся. Однако что-то не видно. А еще верный способ от всякой нечисти — смотреть ей прямо в глаза. Колдуны такой взгляд особенно не любят.
— Скажи, Маша, ты случайно не 29 февраля родилась?
Борис вышел ко мне из-за деревьев. Невысокий, худой, с резким узким лицом. Из всех Смотрителей я не любила его больше всех. Думаю, наша нелюбовь взаимна. Длинное черное пальто с поднятым воротником. Дункан Маклауд был бы в восторге: в такой одежде есть куда спрятать меч. А значит, Борис
