К. Б. Калиновский (Корде).[752] В Калганской группе был также П. Зюк (1896 г., Броде), советник по кавалерии, окончил Военную академию РККА (по воспоминаниям В. В. Вишняковой-Акимовой, Павел Зюк отличался бесстрашием и холодной неукротимой яростью в минуты гнева. Из всех советников он один вступал в рукопашные схватки с белогвардейцами в Пекине и даже с английской полицией на территории посольского квартала),[753] Иванов-Ринов, бывший генерал царской армии, военный министр омского правительства Колчака. В группе работали А. Н. Черников (Никитин второй, Сатрап, 1891 г.), окончивший Военную академию РККА, советник группы, с 1926 г. советник Гуанчжоуской группы, участник Северного похода, И. Корейво (Нога,1885 г.) — военный советник, окончил китайское отделение Высших востоковедческих курсов РККА в Ташкенте, и А. А. Аргенов (Марино) — артиллеристы. Они работали в артиллерийской школе, где в 1925 г. обучались 114 человек. В Калгане работали Федор Боканенко (Корф), Вениамин Гамберг (Майский), В. Е. Горев. В группе работали также Борис Перлин, И. Корнеев (Андерс) (1890 г.), который окончил Военную академию РККА, Б. И. Кузьмичев (Вен, 1900 г.) — военный советник по кавалерии, А. Я. Лапин, работал военным советником в этой группе в 1925–1927 гг., в 1926 г. замещал военного атташе, окончил Военную академию РККА, И. В. Лобанов, участник Первой мировой войны, окончил Военную академию РККА, В. И. Львов (1898 г.), окончил Военную академию РККА, Н. С. Молчанов (1896 г.) — военно-медицинский советник группы, С. Н. Наумов (Калачев, 1890 г.) — с мая 1925 г. работал в Калганской группе, а также М. В. Сангурский (Усманов, 1894–1937), П. Е. Скачков (Кречетов) (1892–1964).
Переводчиками в группе были Ф. Т. Боканенко (Корф, ранее учившийся в Восточном университете во Владивостоке, по воспоминаниям директора Института Дальнего Востока АН СССР М. И. Сладковского, был лучшим на курсе знатоком китайского разговорного языка)[754] и Певзнер (Крафт). С помощью советников были организованы высшая пехотная школа, высшая офицерская школа, пулеметная школа, школа связи и инженерная. Из «Стенограммы беседы с т. Примаковым 15 февраля 1926 года» Ивановского (А. С. Бубнова) следует, что в Калгане также была создана школа контрразведывательной службы.[755] Это подтверждает в своих воспоминаниях и Иван Винаров. «Мы (здесь Винаров имеет в виду еще руководителя их группы Григория Салина, приехавшего из Москвы вместе с ним, оба были советниками по вопросам военной разведки при Блюхере, и жену Винарова Галину Лебедеву — их шифровальщицу, дочь царского генерала, воспитанницу петербургского института благородных девиц.[756] —
Фэн Юйсяну была оказана Москвой большая материальная помощь. Только на вооружение его армии за один год было израсходовано свыше шести миллионов рублей.[758]
В 1924 г. произошли события, изменившие военно-политическую ситуацию и имевшие важные последствия. Речь идет о перевороте одного из генералов чжилийской клики милитаристов — Фэн Юйсяна, который в октябре 1924 г. выступил против чжилийцев, переименовал свои войска в Национальную армию (Гоминьцзюнь) и 23 октября 1924 г. занял столицу страны — Пекин (в Китае это событие в те годы называли «столичная революция»). «Чжилиец» Цао Кунь был вынужден оставить пост президента, его правительство ушло в отставку, а бывшего последнего китайского императора Пу И изгнали из дворца Гугун для укрепления, как писал Фэн Юйсян, республиканского режима.[759]
В составе Гоминьцзюня были созданы три армии — 1, 2 и 3-я Национальные армии. Главнокомандующим Гоминьцзюня и командующим 1-й Национальной армией стал Фэн Юйсян.
Действия Фэн Юйсяна после занятия его войсками Пекина были противоречивыми. С одной стороны, к участию во временном правительстве были привлечены некоторые политики, связанные с Гоминьданом, и на совещании лидеров Гоминьцзюня было решено пригласить в Пекин Сунь Ятсена для обсуждения государственных дел.
С другой стороны, Фэн Юйсян вступил в контакт с прояпонским политиком Дуань Цижуем, который возглавил правительство, и с фэнтяньским милитаристом Чжан Цзолинем, также ориентировавшимся на Японию. «Отчасти эта непоследовательность, — как считал наш известный китаист, профессор М. Ф. Юрьев, — объяснялась тем, что Фэн Юйсян фактически оставался милитаристом, хотя и вступившим на путь, который привел его к участию в национально-революционном движении».[760]
Фэн Юйсян решил для укрепления своей армии пригласить военных советников из СССР. Вот как он сам впоследствии описывал историю их приглашения на работу в национальные армии: «Меня познакомили с Бородиным и Караханом, при их встречах со мной переводил всегда Чэнь Южэнь. Мы беседовали о революции, религии, отмене неравноправных договоров. Я им говорил, что цель Китая заключается лишь в свободе и равенстве; кто сможет помочь нам добиться этой цели — именно тот наш друг. Чем больше мы встречались и разговаривали, тем более сближались. В результате моя идеология и мои взгляды тоже постепенно менялись. Поэтому я попросил их порекомендовать мне 30–40 советников из СССР — пехотных, кавалерийских, артиллерийских, саперных специалистов, чтобы они работали в наших учебных заведениях без каких-либо условий с обеих сторон, с единственной целью — помочь нам завершить национальную революцию. Через некоторое время они приехали».[761] Затем несколько десятков студентов были посланы на учебу в Советский Союз. В Сиани была создана военная школа по типу школы Вампу, которая называлась Сианьское военное училище им. Сунь Ятсена. Руководил училищем левый гоминьдановец Юй Южэнь, одновременно являвшийся главкомом частей Народно- революционной армии в Шэньси. Начальником училища был член КПК Ши Кэсюань, его заместителем — вернувшийся из СССР Ли Линь, впоследствии погибший в Центральном советском районе, начальником политотдела училища и секретарем его парторганизации — Дэн Сяопин. [762]
Уже в октябре 1924 г. в г. Кайфэне (Хэнань), где находились в то время штабы 2-й и 3-й национальных армий, начал работать советский политический советник А.Я.Климов.[763]
2-я Национальная армия, которой командовал генерал Ху Цзини, а с апреля 1925 г. — Юэ Вэйцзюнь, располагалась в провинции Хэнань (штаб в Кайфэне). В Кайфэн группа советников приехала 21 июня 1925 г. Численность Кайфэнской группы в сентябре 1925 г. — 30 советников, в ноябре 1925 г. — 22 советника, в январе 1926 г. — 21 советник.[764]
В Кайфэнской группе советников, работавших во 2-й и 3-й национальных армиях, насчитывалось в разное время от 21 до 43 человек. Из них десять человек имели высшее военное образование, шесть окончили школу «Выстрел». В группе имелись врач, два инженера (специалисты по боеприпасам), семь политработников.
Руководитель Кайфэнской группы — Георгий Борисович Скалов. [765] Его заместителем и начальником штаба группы был А. Я. Лапин, [766] переведенный в 1926 г. в Калган.[767] В Кайфэне работали уже упоминавшийся А. Я. Климов, с июня 1925 г. Зимин, Никулин, Лубе, Булин, советник по военно- инженерному делу В. Васин, два бывших царских генерала — военный советник военного атташе в Пекине И.В. Тонких был начальником штаба атамана Анненкова во время гражданской войны на Дальнем Востоке (умер в 1947 г.) и Шалавин (Руднев, умер в 1929 г.), преподававший артиллерию в Хэнаньской военной школе в 1925–1926 гг., с конца 1926 и в 1927 г. работал в штабе Гуанчжоуской группы, переводчики И. М. Ошанин,[768] В. А. Васильев, С. М. Оконешникова (из Ленинграда), Г. Ф. Скворцов и С. А. Врубель (из Владивостока). Здесь уместно отметить, что когда все советские советники вернулись в СССР и были представлены к орденам Красного Знамени, никто из Калганской и Кайфэнской групп наград не получил, так как, по мнению Центра, там не было одержано столь блистательных побед, как на юге.[769]
В 1927–1931 гг. генеральным консулом в Кашгаре был военный разведчик Борис Петрович Постников.[770]
В 1927–1929 гг. вице-консулом в Кашгаре был резидент ИНО ОГПК М. М. Казас.
