Казак»?
– Читал.
– Так Бабель написал его тридцать раз, чтоб вы знали…
Зазвонил телефон. Одна из девиц послушала и сказала:
– Опять этот писатель звонит. Интересуется узнать, как пишут правильнее: еслиВ или еслиФ?
Дежурный прикинул и проконсультировал:
– Согласно Галкиной-Федорук рассматривается как наречие и пишется с буквой В, как «напротив». С другой стороны, согласно Валгиной-Розенталь, происходит от английского слова «IF» того же значения и является англо-русским сращением – «еслиФ»… Лично я бы посоветовал писать его совершенно без согласной на конце…
Я подал ему переписанное заявление, а сам по привычке вытащил с полки толстый том и хотел полистать, но не смог: книга была заклеена бандеролькой с надписью:
– Вы опять занимаетесь употреблением этого отвратительного слова! – рассердился на меня и заявление дежурный. – У нас не принято употреблять этим словом. В доме у повешенного не говорят даже о хоре имени Григория Веревки, хе-хе… Употребляйте лучше термина «кровососущие». А в конце не забудьте обязательно поставить «В просьбе прошу не отказать», иначе не поимеет силу…
– И не откажут? – спросил я с надеждой.
– Когда нет фондов, то и откажут… Эта формулировка символизирует глубочайшее уважение заявителя и одновременно – питание в нем надежды… Ведь для чего мы все здесь трудимся? В принципе любое заявление может пойти ого куда! И если в нем не будет соблюдено грамматики и синтаксиса, там могут подумать, что мы их держим за совсем неграмотных людей…
Он углубился в заявление и стал бурно вычеркивать неполюбившиеся слова и обороты. Вдруг захрипело радио на стене: «В городе Среднехамске и его окрестностях возможны осадки, а возможны и нет…» Я рассматривал портрет Тургенева. Что-то в нем было не так. Я пригляделся и ахнул: портрет был прибит не по-людски. Точнее сказать, приколотили прямо через холстину, загнав Ивану Сергеевичу гвоздь точно в лоб.
Дежурный перехватил мой взгляд и сказал многозначительно:
– За интимную связь с Мариной Виардо!
– С Мариной Влади, – поправила одна из девиц.
Льва Николаевича Толстого по причине толстовства прибили за уши. Горькому за богоискательство вколотили гвоздь в широкополую шляпу. Пушкина повесили тоже наперекосяк – может быть, за то, что арап? А о том, как было поступлено в этом кабинете с портретом Федора Михайловича Достоевского, я и говорить не буду, чтобы не надрывать русского сердца. Дежурный увидел, что лицо у меня изменилось, сунул мне бумагу, ручку и копирку.
Разиков пять еще пришлось переписать, пока не догадался я вспомнить Страмцова, – тогда оказалось, что заявление в самый раз. Напоследок я еще поглядел с содроганием на Федора Михайловича и пошел к Басманову.
ОПЕРАТИВНАЯ РАБОТА ПО БРЭМУ
В кабинете был Басманов не один, за столом у него примостилась крашенная в седину девица с размазанной по лицу привлекательностью. От девицы пахло перегорелым вином и ночным вокзалом.
– Ты лучше скажи, Мария Георгиевна, зачем ты незаконно депутатский значок прицепила? – донимал ее Басманов.
– Мужчинам нравится, когда депутат, – отвечала девица.
Я кашлянул. Басманов глянул и вспомнил, от кого я.
– Ступай, Мария Георгиевна, фотографироваться для Доски позора, вестей из вытрезвителя, – велел он девице.
– Мальчики, а слышали анекдот про Рюрика и Марика? – спросила девица и немедленно рассказала этот анекдот. Басманов покраснел, замахал руками, выпер ее и взял заявление. Новая редакция, судя по лицу, его устраивала. Красным карандашом делал пометки, потом сказал:
– Значит, в ночь с пятого на десятое… Да, дела… Точно не скажу, но, по почерку судя, цимексы шуруют.
– Какие цимексы? – напугался я.
– Да уж цимексы, – зловеще сказал Басманов. – Сейчас я подробнее узнаю…
Он вышел в соседнюю комнату, и тотчас же там раздались выстрелы, крики, шум падающих тел. Запахло порохом. Наконец Басманов вернулся, держа левую руку несколько на отлете, мизинец на ней был перевязан. Басманов упал в кресло, минут пять отдыхивался. Потом напился газировки из графина и сказал:
– Кликух у них много, а по совести они – цимекс лектулярия. Мне на них сейчас представление сделали. Вот оно, слушайте: «Отдельно от всего вида стоит имеющий такую плохую славу цимекс корис (полтораста лет назад написано!). Особенности его следующие: он сосет кровь человека, у него нет крыльев, имеются щетинистые четырехчленистые усики и трехчленистый хоботок, лежащий в желобке на шее…» Совпадает?
– Я его не разглядывал, – сказал я. – А так вроде точно.
– Наконец, – сказал Басманов, – «у него нет присосковых лопастей на коготках» – ваше счастье! «Необыкновенно плоское тело, имеющее по меньшей мере четыре миллиметра длины, коричнево-красного цвета и покрыто густыми желтоватыми волосками». Блондин, блин собачий! «Кругленькие лопасти по обеим сторонам маленького щитка нужно считать зачатками надкрыльев…» Ну что ж, нужно – значит, будем считать… «Самка кладет в марте, мае, июне и сентябре каждый раз около 50 белых цилиндрических яичек в
