— Тогда все ясно, — сказала Ирина Вениаминовна. — Все правильно.
— Может быть, все ясно, — вмешался Емеля, — но все неправильно. Там все не так было. Вы рассказ про нашу столовую написали. Ту-ту-ту — это чайник вскипел со свистком. Шурш, шурш, шурш — это котлеты жарятся. Пи, пи, пи, — это повар кричит, что пи-пи-пи-роги готовы. Только он заикается.
— А что такое уа, уа, уа? — сказала Бабешка.
Емеля думал, думал, что это такое, но так и не мог придумать. И Бабешка ему подсказала:
— Это милицейская машина за окном едет.
После этого вступил Кощейчик:
— Можно теперь я расскажу? Как я эту историю понимаю. Это рассказ про войну.
И он с аппетитом начал рассказывать:
— Сначала затрубила труба: ТУ, ТУ, ТУ! Потом солдаты в казарме вскочили и побежали вперед: ШУРШ, ШУРШ, ШУРШ. Они увидели врагов и стали стрелять БАХ, БАХ, БАХ. Потом они закричали УА, УА, УА! И враги испугались и сделали ПИ, ПИ, ПИ.
— Почему это они закричали УА, УА, УА? — спросила Ирина Вениаминовна. — Ведь солдаты всегда кричат УРА, УРА?
— Это были молодые солдаты, — ответил Кощей. — Они букву «Р» не выговаривали.
— Какую букву они не выговаривали? — спросила Бабешка.
— Букву «Р», — сказала учительница. — Вернее, звук «Р», который записывается буквой «Р». Ты уж, Емелюшка, не сердись, я на трубе напишу эту букву.
— Ладно, — согласился Емеля. — Я все равно на ней буду блестящие буквы наклеивать «Тойота- Мерседес».
Ирина Вениаминовна написала букву «Р».
— Ой, она на флажок похожа, — сказала Бабешка-Ягешка.
— И на топорик! — подхватил Кощейчик.
— Она еще похожа на тяпку, которой капусту разделывают, — сказал хозяйственный Емеля.
— Верно, — согласилась учительница. — Она похожа и на флажок, и на топорик, и на тяпку, которой капусту разделывают. Я надеюсь, вы запомните теперь букву «Р», научитесь ее говорить и не будете кричать «УА, УА», как молодые солдаты.
— Эту букву очень легко запомнить, — сказал Емеля. — У меня собака в деревне есть, Жучка, очень злая собака. Она, кроме этой буквы, ничего другого говорить не умеет.
И тут откуда-то из подворотни выскочила тоже очень злая собака и стала кричать букву «Р» со страшной силой. И стала прыгать, чтобы укусить Кощейчика за ногу.
Кощейчик очень костлявый был, а собаки всегда костями интересуются.
— Вот я тебя сейчас метелкой, — сказала Бабешка.
— Не надо ее метелкой, — попросила Ирина Вениаминовна. — Дайте ей лучше кусочек хлеба, и она успокоится.
Собачке дали хлеба, и она успокоилась и стала говорить целый набор звуков: «чав, чав», «хлюп, хлюп» и «блюц, блюц».
А товарищи Хрюкина и Кнопкина в Москве в это время были в ужасе. Они все время ходили по своему Воспитательному Учреждению и говорили друг другу:
— Ой, они сбежали и не подписали протокол о закрытии. Без их подписи протокол не имеет силы. Считается, что эта антипедагогическая школа все еще работает. Ее закрытие недействительно. Надо догнать их и подписать бумагу. А Ирину Вениаминовну уволить с работы! Вперед! В погоню!
Они побежали к начальнику с просьбой выделить им черную «Волгу» в целях догоняния, задержания и подписания протокола о закрытии.
Товарищ Коридоров долго ворчал и не давал им машину:
— Мне самому надо и в главк ехать и в министерство к Асмолову.
Но в конце концов разрешил им взять «Волгу» и шофера Володю и выехать в погоню за Ириной Вениаминовной и ее учениками.
Гражданки Кнопкина и Хрюкина быстро купили в буфете пластмассовый мешок пирожков на дорогу, взяли из шкафа походную одежду, в которой ездили на картошку, и поехали из академии.
Володя был очень хороший шофер, и очень скоро машина выбралась из города на Брянское шоссе.
Уже слегка вечерело. Вдруг Кощейчик говорит:
— Ой, чую, за нами кто-то гонится.
Он спрыгнул с печки и приложил ухо к земле. И Емеля спрыгнул и приложил ухо к земле, и Бабешка- Ягешка приложила ухо к земле, и дядя Коля Рабинович выбрался из избушки на курьих ножках и приложил ухо к земле.
— Чую, за нами погоня, — сказал Емеля.
— Чую, за нами погоня, — сказала Бабешка.
— Чую, керосин пролили, — сказал дядя Коля Рабинович.
— Не иначе как товарищ Кнопкина нас догоняет, — решила Ирина Вениаминовна. — А может, и сам товарищ Коридоров.
— Зачем? — спросила Бабешка.
— Хотят вас в академию забрать, чтобы учить там по всем педагогическим правилам.
— Не хочу я учиться по всем педагогическим правилам! — сказал Кощейчик. — Я хочу учиться у Ирины Вениаминовны.
— И я хочу учиться у Ирины Вениаминовны, — сказала Бабешка.
— И я, — поддержал Емеля.
— А я хочу на Ирине Вениаминовне жениться, — сказал дядя Коля Рабинович.
— Я очень вам всем благодарна, — сказала Ирина Вениаминовна. — Особенно вам, дядя Коля, за столь смелое желание. А сейчас вперед, по коням… то есть по печкам!
— Вперед! — закричал Кощейчик. — Там скоро будет кузница. Мы в ней спрячемся.
К тому месту, где они только что были, уже подъезжала черная «Волга».
— Ой, смотрите, — сказала педагог Кнопкина, — буква «П» нарисована на асфальте. Не иначе как они здесь были. Занятия проводили на свежем воздухе.
— Значит, мы их скоро догоним.
И тут выскочила та самая букво-эр-выговаривательная собачка. И как зарычит букву «Р»:
— Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р-Р!
— Надо дать ей пирожок, — сказал шофер Володя.
— Надо дать ей зонтиком по спине, — сказала Хрюкина.
Она взяла зонтик и стала прогонять собачку с буквой «Р». Собачка уцепилась зубами за зонтик и потащила зонтик к себе. Собачка была такая сильная, что чуть не вытащила товарищ Хрюкину из машины. Хрюкина выпустила зонтик, и собачка потащила его к себе в конуру.
— Ой! — закричала товарищ Хрюкина. — Это не мой зонтик. Это зонтик нашего начальника товарища Коридорова. Что теперь будет!
Долго она уговаривала собачку отдать зонтик, давала ей пирожки. Но собачке зонтик понравился, она пирожки ела, но зонтик не отдавала.
Тогда товарищ Хрюкина стала стучать в калитку, чтобы вызвать хозяев собачки, но никого дома не было.
Шофер Володя разгорячился, взял собачкину будку и вместе с собачкой и зонтиком запихнул в багажник.
— На обратной дороге вернем! — сказал он.
И машина понеслась в погоню.
Знал бы он!
