Он радовался тому, что Настя не заплакала, что все кончилось так просто и хорошо.
Строго наказав Славке и Людмилке, чтобы не мешали, Игорь учил в беседке литературу. Дело двигалось медленно. Он часто задумывался, отвлекался. После встречи с Настей все перепуталось у него в голове. Он то бранил себя за несдержанность, называл тряпкой и подлецом, то радовался, что отомстил Ольге. Ведь и она тоже целовалась, наверное, со своим моряком.
Конечно, Ольга особенная, красивая, ни одна девушка в Одуеве не могла сравниться с ней. Зато Настя проще и ближе ему. И уж она-то никогда не изменит, не будет встречаться с другим.
– Иго-о-орь! – услышал он протяжный крик Марфы Ивановны. – Ребята к тебе!
– Эй, в беседку идите! На дорожке появились Виктор Дьяконский и Сашка Фокин. «Пат и Паташон, – усмехнулся Игорь. – Правильную им кличку дали!»
Худой и длинный Виктор на две головы выше толстяка Сашки. Сейчас худобу Дьяконского подчеркивало то, что он был в футболке и белых летних брюках, а на Фокине широкий пиджак, делавший его почти квадратным. Лицо у Сашки пухлое, расплывшееся. Маленький нос потонул среди щек. И вообще весь он какой-то мягкий, округлый. У Виктора же, наоборот, все резкое, угловатое: острые колени, острые плечи, острый выпирающий подбородок.
Дьяковский – человек замкнутый и серьезный. Читал газеты и толстые скучные книги. Держался всегда прямо, по-военному, не сутулясь. Школу он окончил отличникам. На выпускном вечере подвыпивший математик во всеуслышание заявил, что у Дьяконского профессорская голова.
А Сашка Фокин, по общему признанию, умом особенно не блистал. С грехом пополам проучившись семь лет, он работал теперь на сушильном заводе. Жил в свое удовольствие: играл в духовом оркестре, ухаживал за девушками, ездил на рыбалку. Был он добродушен, любил поесть, отчебучить что-нибудь смешное. На книги у него времени не хватало, и Дьяконский иногда заставлял его прочитать вслух пару страниц, «чтобы не забыл алфавит!»
Дьяконский и Фокин мечтали о военной службе, но мечтали по-разному. Виктор изучал Цезаря, Суворова и Клаузевица, знал историю наполеоновских войн, мог хоть сейчас сдать экзамен по любому уставу. У него была ясная цель: стать командиром. Желания Сашки гораздо скромнее. Военный оркестр, сверкающая на солнце медь труб, марш, под звуки которого шатают в ногу сотни людей, – во сне и наяву видел Фокин эту картину.
Игорь завидовал им обоим. У них уже все определилось, они знали, чего добиваться. А Игорь еще не нащупал себе места в жизни. И по росту и по характеру он занимал какую-то середину между Дьяконским и Фокиным. Вырос выше Сашки, а Виктору едва доставал до плеча. Он даже не знал, кто из друзей ближе ему. Иногда интересно было подурачиться, посмеяться с Сашкой. А с Виктором можно спорить о чем угодно: о добыче алмазов в Африке, о новом сорте картошки, о будущем авиации…
– Мы по делу, – объявил Фокин, – Даже по двум делам. Завтра на базаре нужно крольчиху на кролика обменять. Поможешь?
– Попробую.
– Теперь второе. Про массовку ты слышал?
– Говорили мне… – Игорь запнулся. – Коноплева мне говорила.
– Во! Народу будет полно. Заводские наши, из культпросветшколы девчата.
– Понимаешь, Игорь, – вмешался Дьяконский, – может быть, это последняя наша массовка. Ну и хочется отметить ее с огоньком.
– И с выпивкой, – предложил Сашка. – Собраться своей компанией – ив кусты на Большой обрыв. Можно девчат с завода позвать. Ваши-то ученицы больно уж тихие. С ними не развернешься.
– Не надо, – сердито сказал Игорь. – К дьяволу всех девчонок. Соберемся одни.
– Водку возьмем?
– Жарко. Лучше пива. Только на какие шиши?
Сашка понимающе кивнул.
– Монеты – это самый главный вопрос. У меня у самого в кармане вошь на аркане.
– У меня – блоха на цепи, – улыбнулся Виктор.
– Что же делать?
– А вот покурим, подумаем. – Фокин ловким движением выбросил из пачки две папиросы. – Подымим, Витя. Ты пораскинь своей светлой головой, с чего начать.
– Попробую. – Дьяконский лег на лавку, вытянул ноги. – Тихо, братцы. Пять минут на размышление.
К старой груше стремительно подлетел воробей с червяком в клюве, сел на край дупла, посмотрел направо, налево и нырнул в щель. Из дупла послышался писк.
– Продовольствием снабжает, – приподнялся Дьяконский.
– Слушай, ваше благородие, – сердито сказал Сашка. – Мы сидим молчим, как дураки. А ты? О деле думаешь или о воробьях?
– О деле. Можешь считать, что деньги уже в кармане. Все очень просто. Надо продать учебники, нам теперь они ни к чему.
– Я же говорил – светлая голова! – обрадовался Фокин. – Конечно, продать, нечего дома пыль разводить.
– Мне некоторые книги нужны, – возразил Игорь.
– Оставь нужные.
– Но ведь мало будет…
