Я взмахнула руками, намереваясь сплести защитные чары. Чего уж тут скрывать, мне надоело играть роль беззащитной жертвы, и поэтому я готовилась дать достойный отпор этим грубым охотникам, не имеющим никакого отношении к магическому искусству. Но странное дело, все нужные заклинания будто выветрились из моей памяти, а пальцы онемели, отказываясь подчиниться. Я изумленно замерла перед шалашами охотников, нелепо разведя руки и приоткрыв рот…
Михай заметил мою растерянность и гулко захохотал, открыто издеваясь над бестолковой чародейкой.
— Вот! — Он извлек из-под ворота рубашки почерневший от старости медальон и торжественно предъявил его мне. — Боевой амулет Неназываемых, подаренный мне сьеррой Клариссой. Когда-то она сделала меня главой гильдии Охотников, а недавно прислала это, приказав захватить тебя, Наследница. Этот медальон блокирует чары, делая любого мага слабее маленькой полевой мышки. О, я многим обязан прекрасной главе гильдии Чародеев. Кларисса не только помогла мне, она также возродила магию леса Шорохов, превратив его в самый чудесный уголок Лаганахара. Да, я слишком многим обязан моей возлюбленной, чтобы отказать ей в такой малости…
— Убить меня? — язвительно перебила я.
— Да! — осклабился Михай. — Но казнь подождет, ведь сегодня мы будем праздновать победу над врагами Клариссы, пить и веселиться!
— Ах ты ублюдок! — разъяренно завыла Ребекка, обнажая клинки. — Рано веселишься, гад, мы еще живы!..
Но ее крики не возымели никакого эффекта. Повинуясь жесту главы, из шатров выскочили десятки людей: в несколько секунд они умело схватили и связали всех нас. Итак, наша последующая участь виделась мне весьма незавидной, ведь мы попали в руки беспощадных врагов, которые действовали по приказу сьерры Клариссы и не собирались щадить наши жизни…
Нас завели в огромный шатер и привязали к вкопанным в землю столбам. Внутреннее убранство шалаша отличалось удобством и суровой, сдержанной функциональностью. Стол в центре оказался пнем толстенного бука, накрытым скатертью, в углу лежали свернутые в рулоны плетеные циновки, а у входа стояло ведро с водой.
— А они тут не жируют, надо признать, — поморщилась Ребекка, тщетно дергая стянутые жгутом запястья и пытаясь освободиться. Но у нее ничего не получилось.
— Зато смотри, какие милые фонари. — Я спокойно любовалась сплетенными из тончайших медных прутьев конструкциями, подвешенными к потолку. — Да и зачем им лишнее роскошное убранство? У них есть лес…
— Йона, меня удивляет твое хладнокровие! — возмутилась Ребекка. — Опомнись и пойми, нас собираются убить!
— Так ведь не убили еще, — ответил за меня Арден, заговорщицки подмигивая.
— Ты что, флиртуешь с этой выпендрежницей? — негодующе завизжала Эвридика, очень рассерженная тем, что ее, эльфийскую принцессу, схватили заодно с какими-то голодранцами. — Вспомни свою клятву!
— Да помню я, помню! — снисходительно, лишь бы отвязаться, проворчал юноша. — Забудешь ее, как же. Ты ведь прилипчивая, как верблюжий плевок!
Услышав его реплику, Беонир смущенно покраснел, а Ребекка, наоборот, восхищенно рассмеялась, вспоминая злоключения своего незадачливого жениха. Я признательно улыбнулась Ардену, благодаря его за находчивость. Мысли и разговоры о смерти немного отступили, утрачивая свою пугающую реальность.
— Подождем, — предложила я. — Доверимся милости Шарро и собственному везению. Верю, они нас не покинут.
Спустя пару часов до нашего слуха начали долетать приглушенные расстоянием голоса, но, что удивительно, шагов мы не слышали. Заглянув в щелку между циновками, образующими стенку шалаша, я увидела, как несколько молодых охотников складывают на вершине пирамиды охапки хвороста, а две женщины расстилают вокруг нее циновки. В этот момент из центрального шалаша вышли Кирим и Михай и направились в их сторону. Ветер донес до меня обрывки разговора двоих мужчин.
— …Пощадить приблудную голодранку? Ни за что! Дойдет до того, что ты предложишь обучать ее легким шагам! — бесился глава.
— Нет, дружище, это уже чересчур, — бурно запротестовал Кирим. — Но подумай, она где-то раздобыла жетон проводника, а совершить подобное совершенно невозможно, если, конечно, ей не помог сам бог Шарро. А бог намного сильнее твоей сьерры Клариссы. Вот и выходит, что с этой девчонкой опасно связываться. Умоляю, не рискуй жизнью — бойся прогневать бога, Михай!
— Глупости! — Глава небрежно отмахнулся от этого здравого предупреждения. — Сегодня у нас праздник, я хочу посмотреть на танец огненных теней. А участь неугодных Клариссе бездельников решу завтра…
Неожиданно одна из циновок приподнялась и в шатер проскользнула Илена, напугав нас чуть не до заикания. Девушка польщенно хмыкнула, довольная произведенным эффектом.
— Я не брошу вас на произвол судьбы, — сказала она, ошарашив нас таким смелым заявлением. — Я никогда не любила тебя, Йона, — ее пальчик уткнулся мне в грудь, — и не понимала, а вернее, даже осуждала девиц, которые бегали за тобой. — Она показала Ардену язык. — Но я не могу смотреть, как гибнут те, кто скрашивал дни моего детства. А поэтому я отправлюсь за помощью. Я попросила нашу лучшую танцующую, Лаиссу, плясать как можно дольше, дабы глава гильдии проспал завтра целый день и не торопился с вашей казнью. Надеюсь, этого времени хватит, чтобы я добралась до некоего тайного места и сообщила кое-кому о творящемся здесь беззаконии. Молитесь за меня тому, в кого вы верите… — С этими словами Илена столь же бесшумно покинула шатер, оставив нас в состоянии счастливого недоумения. Мы совершенно не поняли ее реплику относительно какой-то танцующей. Мы не знали, к кому она отправилась, но при этом все-таки надеялись на удачу, мысленно благословляя храбрую и справедливую девушку.
Между тем на лес Шорохов опустилась непроглядная ночная тьма. Охотники расселись вокруг пирамиды, а женщины принялись обносить их плошками с бесцветной, пряно пахнущей жидкостью. Праздник, обещанный главой гильдии, начался. Легкими шагами, почти не касаясь земли (во всяком случае, так мне показалось), сквозь круг сидящих на циновках людей прошла тоненькая рыжеволосая девушка и стала медленно подниматься на вершину пирамиды. Она была одета в полупрозрачное разноцветное платье, и я тут же поразилась тому, как гармонично соседствовали в ее наряде оранжевые, голубые и зеленые цветные слои, образуя нечто феерическое. В руке Лаисса держала пылающий факел, и отблески пламени падали на ее лицо, придавая большим глазам девушки выражение мрачной торжественности.
Взойдя наверх, Лаисса отвесила грациозный поклон главе гильдии, а затем швырнула факел в груду заранее подготовленного хвороста. Ребекка и Беонир, вместе со мной внимательно наблюдающие за этим зрелищем в щелку между циновками, испустили сдавленный крик протеста. Ну а я молчала, только еще шире распахнула глаза, охваченная ужасом. Да ведь эта девушка сейчас сгорит заживо!..
Между тем подожженный факелом хворост разгорался все жарче. Когда огненный круг замкнулся, девушка начала танец. Никогда прежде не видела я подобного танца без музыки, и никогда раньше не слышалась мне мелодия в треске горящих прутьев. Лаисса тем временем кружилась, изгибалась и подпрыгивала все быстрее и темпераментнее. Ее юбка развевалась, не поспевая за движениями стройных ножек, и чудом не загоралась, пролетая между языками пламени.
Очень скоро я поняла, почему это невероятное действо называется танцем огненных теней: кружась в отблесках костра, Лаисса словно сливалась с призрачными тенями, участвующими в завораживающей мистерии наравне с самой танцовщицей. Взгляды всех присутствующих были сосредоточены на хрупкой фигурке. Девушка, казалось, черпала новые силы в их постоянном внимании и танцевала, танцевала…
И вот наконец, когда пирамида оказалась целиком охвачена пламенем, а плясунья, словно мотылек, порхала над костром, я неожиданно почувствовала себя так, словно отделилась от собственного тела. Мне чудилось, будто это я невесомо парю там, среди языков пламени, и тени двигаются в такт с моим телом, и
