ящики письменного стола, вывалены вещи из платяного шкафа, картины содраны со стен, а пол усыпан растрепанными книгами и бумажными листками, как на картине Репина «Арест пропагандиста».
Устало прислонившись к притолоке, я нашарил в кармане сигареты, закурил и, пустив в сторону незваных гостей струю дыма, со всей возможной нелюбезностью поинтересовался:
? Чем обязан?
? А можно не дымить? ? закашлявшись, недовольно попросил Мнишин.
? Понятно, ? кивнул я. ? У моей жилплощади появился новый хозяин. Меня уплотнили по приговору суда или так, руководствуясь революционным правосознанием?
? Каким образом у тебя в квартире оказалась гражданка Шахова? ? бухнул Харин, пронзительно (так ему казалось) на меня глянув.
Вот оно что.
Ну, поехали, посмотрим, кто кого! И произнес с некоторой долей вызова и даже торжественности:
? Я предоставил ей половое убежище.
? От кого? ? явно не оценив юмора, резко подался вперед Мнишин.
Табуретка под ним так угрожающе заскрипела, что я испугался, как бы он не упал. Ему и в голову не пришло, что я таким образом пытаюсь иронизировать. Следовало подбавить перца.
? Видите ли, девчушка жаловалась на отсутствие внимания со стороны мужского населения... ? начал я с игривой интонацией.
Моим собеседникам надо было ясно дать знать, что им придется найти весомые аргументы, чтобы заставить меня вести разговоры, напрямую связанные с моей работой, а тем более с личной жизнью.
? Прекрати паясничать! ? сердито стукнул кулаком по коленке Мнишин. ? Сегодня утром Шахова выпрыгнула с твоего балкона и насмерть разбилась. Ты собираешься нам что-нибудь объяснить или, как говорится, проедем к нам?
Вот это аргумент так аргумент. Весомее некуда.
На короткие мгновения у меня перед глазами снова все поплыло и закружилось, как будто чертов собачий поводок опять перекрыл доступ кислорода к мозгам.
? Выпрыгнула ? или ее выбросили? ? только и сумел выдавить я.
Харин с Мнишиным сумрачно переглянулись.
? Есть свидетели, ? пробормотал наконец Харин. -Люди во дворе видели, как она балансировала на поручне, что-то визжала. А потом сиганула вниз.
Вот как, оказывается.
Что там было написано, в этой книжонке? «Отрицательные качества Овна ? болезненное самолюбие, необузданность, агрессивность и импульсивность без оглядки на обстоятельства...»
Я даже знал, что она кричала в отчаянии. Слегка прикрыв глаза, я будто наяву увидел ночную сцену, оказавшуюся, как теперь выяснилось, всего лишь генеральной репетицией. «Ну, козлы вонючие, подойдете ? спрыгну!»
На этот раз они подошли.
Но мои теперешние гости этого пока не знали. А поскольку я, в свою очередь, еще не знал, надо ли им об этом знать, то решил слегка перехватить инициативу:
? Непонятно! Если это самоубийство, то за каким хреном вам понадобилось устраивать у меня в квартире обыск? Решили воспользоваться случаем и пошарить у частного сыщика в закромах, да? Ну и как, нашли чего-нибудь? А то ведь вы меня знаете: уже завтра в прокуратуре...
Но договорить мне не удалось. Еще раз угрюмо переглянувшись с Хариным, Мнишин пробормотал:
? Это не мы.
? А кто? ? довольно глупо спросил я. Инициатива холодным угрем выскальзывала из моих рук.
? Вот это и хотелось бы выяснить, ? зловещим следовательским голосом сообщил Харин.
По всему было ясно, что деваться мне некуда: шутки кончились, придется выкладывать все как есть.
Ну или почти все.
Среди моих вчерашних свершений имелись такие, о которых не принято говорить вслух. Во всяком случае, в беседе с представителями правоохранительных органов. Я уже открыл рот, но тут в голову пришла одна мысль. Поэтому, сделав вид, что просто трудно сглотнул от волнения, я промолчал, тщательно, как мозговую косточку, эту мысль со всех сторон обсасывая.
Сам столько лет проработав в ментовке, я не мог не понимать, что вряд ли эта сладкая парочка рассиживалась здесь в праздном ожидании меня. У них было полно времени предварительно выполнить весь комплекс необходимых в таком случае оперативных мероприятий. Лично я бы на их месте первым делом посетил квартиру покойной Нинель. После чего, ознакомившись с художественным беспорядком, наведенным там нами с Мерином и Бульбочкой, неизбежно сделал соответствующие умозаключения. И провел бы в Стеклянном доме тщательную отработку жилого сектора. В результате которой наверняка нашел бы каких-нибудь свидетелей, видевших ихний, Мерина с Бульбочкой, микроавтобус, довольно долго отиравшийся у подъезда, слышавших звуки наших ночных игр, и так далее. Поэтому, прежде чем начинать откровенничать, следовало выяснить, насколько мои собеседники информированы.
? А дома вы у нее не были? ? с растерянным видом спросил я.
? Как сам-то думаешь? ? раздраженно бросил в ответ Харин. И к счастью для меня, не заметив предупреждающих гримас на физиономии своего начальника, продолжил с нетерпением: ? Там все чисто, она туда, чай, несколько дней не заявлялась.
Вот это да!
От такого заявления у меня аж дух захватило. Выходило, Бульбочкины и Мериновы приятели, освободив их, еще и прибрали на месте происшествия! Подобная предусмотрительность и впрямь смахивала на почерк какой-нибудь спецслужбы.
Но дело было даже не в этом.
А в том, что, насколько я понимаю логику своих коллег, они вряд ли стали так стараться, чтобы убрать с пола разбитые горшки из-под кактусов. Не надо быть Эйнштейном, чтобы догадаться: чистоту в квартире Нинель наводили с единственной целью -скрыть следы обыска, подобные обнаруженным у меня дома. Которые, несомненно, уничтожили бы и здесь ? кабы героиня моего короткого романа не выпорхнула из их рук прямо наземь средь бела дня на глазах у многочисленных зрителей.
Что из всего этого следовало?
Если честно ? черт его знает.
Решать надо было быстро. Хотя Харин с Мнишиным трудятся не в какой-нибудь там элитной спецслужбе, а всего лишь в районной уголовке, их квалификации вполне хватит, чтобы мгновенно определить, когда я начну крутить вола. Вот тут-то они возьмутся за меня всерьез. И я решил.
Самая лучшая на свете ложь ? это правда. Когда от вас ждут, что вы сейчас приметесь гнать напропалую, начинайте говорить правду ? с широко открытыми невинными глазами. И как только собеседник окончательно придет к глубокому внутреннему убеждению, что вы самым наглым образом забиваете ему баки, парой-тройкой убедительных доказательств (правда ? она всегда себе дорогу пробьет!) покажите ему, что на самом деле все вышесказанное ? святая истина. И только тут, удостоверившись, что он вконец запутался, можете приступать к запудриванию ему мозгов по полной программе.
? У меня поручение от клиента, ? сообщил я, доверительно понизив голос. ? Младшая шаховская дочка наняла меня расследовать убийство папаши. А поскольку Нинель... э... покойная гражданка Шахова работала у него, то... сами понимаете... Пришлось.
? Что пришлось? ? с протокольной суровостью уточнил Харин.
Но в его тоне мне почудилось нечто большее, чем служебная ревность. Недаром в нашем околотке болтают, что, сообразно говорящей фамилии, жизненным кредо старшего опера является посильная реализация известной максимы: «Всех женщин не уестествишь, но к этому надо стремиться». Вследствие чего каждый чужой адюльтер воспринимается им как личный выпад.
Я покаянно повесил голову.
? Что называется, и рыбку съесть, и... ну... кое-что получить...
? Ну и как, съел? ? грубовато поинтересовался Мнишин.
