Она подняла голову и посмотрела на него так, что он чуть было не отступил за дверь. Ее очки съехали на кончик носа.
– Здравствуйте. Вы что-то хотите мне сказать?
Лоб у нее был сильно разбит. Красно-фиолетовый синяк светился на бледной коже и казался неприлично ярким. Губа распухла, словно прикушенная.
– Что случилось?
– Я не поняла, – она пожала плечами. – Кто-то меня ударил.
– Вы не видели, кто?!
Она смотрела прямо на него. Он не знал, куда деваться от ее взгляда.
– Я так ненаблюдательна, знаете ли. Особенно по четвергам.
Ты обещал мне помочь и ничем не помог – вот как Ники понимал ее прямой и пристальный взгляд. Ты здоровый, сильный мужик, который только и делает, что воюет, – и ничем не помог мне! Я надеялась на тебя, особенно после того, как ты притащился в мой дом и сидел рядом со мной, пил кофе и говорил что-то правильное и умное!
А ты?! Что ты сделал?!
– Алина, как это получилось?!
– Я уже сто раз всем рассказала. Спросите у кого-нибудь, а теперь прошу меня простить. Мне нужно работать.
– Вам нужно поговорить со мной, – сказал он грубо, – бросьте вы к черту этот ваш компьютер!
– Я не могу, у меня программа. И я должна найти себе замену на вечер. Я не выйду в кадр с такой физиономией!
– Стоп, – сказал Ники, повернулся и закрыл за собой дверь в коридор. За дверью толпилось несколько умеренно любопытных сотрудников, которые, как только он повернулся, моментально сделали нарочито равнодушные лица и бросились в разные стороны.
– Ники, выйдите, пожалуйста! Я не могу сейчас с вами ссориться, у меня нет на это сил. И разговаривать не могу.
Выйдет он, как же!
В два шага он подошел к столу, взял ее за затылок – от удивления она откинула голову, – свободной рукой придержал подбородок, чтобы не вырвалась, и стал рассматривать синяк.
– Прекратите! – прошипела она прямо у его лица. – Что вы себе позволяете?!
– Лед прикладывали?
– Прикладывали. Отпустите меня! – И она дернула головой, задев волосами его руку. Рука моментально покрылась мурашками, и Алина, кажется, заметила это, потому что скосила глаза и притихла.
– А свинцовую примочку?
– Какую еще примочку?!
– Свинцовую.
– Ники, отпусти меня! Немедленно.
– И в холоде надо было не пять минут держать, а все время! А врач? Смотрел?
– Нет!
– Почему?
– Да отпусти ты меня!..
Она мотнула головой и освободилась от его пальцев. Отодвинулась и потерла подбородок – то место, которое он трогал.
– Почему не было врача?
– Как ты это себе представляешь?! Приезжает врач на «Скорой», а тут я с синяком на лбу! Ты знаешь, с какими заголовками завтра выйдут газеты?!
Он усмехнулся.
– А тебе не все равно?
– У меня есть имидж и ответственность перед зрителями, и я не хочу… Почему ты называешь меня на «ты»?
– А ты меня почему?
На этот вопрос никто из них не мог внятно ответить.
– Расскажи мне.
– Нечего рассказывать. Я зашла, зажгла свет, и больше ничего не помню. Но, по-моему, я в обморок так и не упала. Просто свет погас.
Ники посмотрел по сторонам.
– Он и вправду погас? Или горел?
Алина удивилась.
