И после всего этого, что сегодня показалось важнейшим и главнейшим, Родионовна так поступила с ним? Так наказала его?!
Хохлов, чувствуя, что голова сейчас лопнет, как перегревшийся котел в машинном отделении тонущего дредноута, выхватил из пепельницы телефон, быстро пролистал меню и нажал кнопку.
— Мам, — выговорил он, когда ответили, — мамочка, скажи мне что-нибудь!
— Все будет хорошо, — тут же откликнулась мать, как будто понимала. — А что такое, Митя?
— Ничего, — проскрипел Хохлов. — Все нормально!
— У тебя голос странный. Ты что? Простыл? Если простыл, нужно потереть редьку, смешать с медом и по ложке принимать сок. Слышишь, Митя?
Хохлов подтвердил, что слышит. Редьку с медом, по ложке.
— Ты на работе?
Он сказал, что на работе.
— А папа пошел в гараж менять подфарники, и что-то его нет давно, я даже беспокоиться стала.
— Мама!! — заревел Хохлов. — Я же сказал, чтоб он машину на сервис отвел! На улице тридцать градусов, а он в гараже подфарники меняет! Обалдели совсем! Я же просил!.. Я говорил!..
— Митенька…
— Вот свалится с воспалением легких, узнаешь тогда! Куда его понесло, какие подфарники!..
— Митя, что ты так разошелся?
— Я не расходился! Только это идиотизм высшей марки — переться в гараж и менять там подфарники! Да он же не видит ничего, а в этом, блин, гараже все лампочки перегорели, одна осталась!
— Митя, папа не хотел тебя беспокоить, да и денег ему всегда жалко.
— Каких денег?! Моих?! Так не надо их жалеть, я сам разберусь! Мам, давай звони ему на мобильный, пусть немедленно едет домой! Или нет, пусть ждет, я его сам заберу!
— Митенька, — сконфуженно сказала мать, — у него деньги на мобильном еще неделю назад кончились. Вот пенсию принесут…
— Ма-а-а-а-ама! — заорал Хохлов, нагнулся и несколько раз стукнулся головой о стол.
Ничего невозможно поделать. Ничего. Они его не слушаются.
— Мам, у вас денег нет?! Так я сейчас привезу! При чем тут пенсия?!
— Митя, у нас полно денег, ты же нам давал на прошлой неделе, много! Только папа не хочет тратить твои деньги на наши телефоны, он говорит, что у тебя и без нас полно трат и расходов.
— Мам, хватит, — оборвал ее Хохлов. — Ты сиди себе, жди отца с подфарником, а я пойду и повешусь. Все, пока.
Он опять опустил телефон в пепельницу.
Ему уже было стыдно за то, что он так орал, и, кроме того, он вдруг вспомнил, зачем звонил.
Он снова вынул мобильник из пепельницы и нажал кнопку.
— Мама, — быстро спросил он, — ты меня любишь?
— Люблю, — ответила мать. — Я тебя, Митенька, очень сильно люблю.
— А ты меня не разлюбишь?
— Нет, — спокойно сказала мать. — Никогда.
— Я… тоже тебя люблю, мам, — надтреснутым голосом произнес Хохлов. — Пока. Отцу привет передай.
Все в порядке. Они есть, хоть и не слушаются, и они его любят. Хоть это не изменится никогда!
В дверь постучали, и просунулось скорбное лицо Вальмиры Александровны.
— Дмитрий, — сказала она. — К вам молодой человек.
— Какой молодой человек?
— Зовут Максим Кузмин. Говорит, что вы его знаете.
Кузин брат пришел поговорить о похоронах. Не хочу, подумал Хохлов.
— Дмитрий, вы говорили, что сегодня должны позвонить в милицию. По поводу кражи. Вы позвонили?
— Да, Вальмира Алексанна.
— Они уже их нашли?
— Ну что вы! Вряд ли кто-то их найдет, если мы с вами не найдем!
— Дмитрий…
— Вальмира Алексанна, голубушка. — Хохлов приложил руку к сердцу. — Я поговорю с молодым человеком, а потом уж… мы с вами про милицию. Ладно?
Скорбное лицо поджало губы и пропало. Через секунду распахнулась дверь, и вошел Кузин брат.
— Привет, Мить.
— Привет, Максим.
— Вот как оно вышло.
— Вышло.
— И чего теперь?
Хохлов пожал плечами:
— Не знаю. Менты ищут, а там посмотрим.
— Да кого они ищут-то! Говорят же, арестовали сволочь эту.
Хохлов посмотрел на Кузиного брата. Тот был бледен и зол, и Хохлов понимал его.
— Да пока ничего не известно, Макс. Арестовать-то арестовали, но это еще бабушка надвое сказала, он убил или нет!
— Да чего там надвое, когда Димка у его дома лежал с проломленной черепушкой!
Хохлов даже не сразу понял, кто такой Димка. Ах да, Димка — это Кузя. Вот ведь странность какая, никто и никогда не называл Кузю по имени!
Они помолчали.
— Хочешь, кури, — предложил Хохлов.
Максим Кузмин вытащил из кармана мятую пачку, прикурил и поискал глазами пепельницу. В ней лежал телефон. Хохлов вытащил его, вытер о джинсы и подвинул пепельницу Максиму.
— Ну, чего? Мне сегодня звонили, сказали, что из морга можно будет тело послезавтра забрать. Я уже начал, того… место готовить, и все такое.
Тик-так, тик-так — тикали часы.
Не так, не так — билось сердце.
Надо готовить место на кладбище для Кузи. Надо забирать из морга его тело. Нужны гроб, машина, справки, документы, и все. Больше ничего не нужно. А Кузе и этого всего не нужно.
Хохлов ходил по тесной комнате туда-сюда. Сюда-туда.
— Тебе денег дать? — вдруг спохватился он.
Максим пожал плечами:
— Да.
— Я дам, — пообещал Хохлов и опять стал ходить.
— Найти бы ту сволочь, которая брату череп проломила, своими руками бы удушил, — сказал Максим. — Вот ей-богу!
— Макс, Кузя в последнее время говорил, что у него появились деньги. Ты не знаешь, что за деньги, откуда?..
— Нет, — настороженно сказал Кузмин-младший. — Понятия не имею.
— Но он тебе говорил?
— Нет. Да откуда у него деньги, Мить?!
— Вот и я думаю — откуда?
Хохлов не мог остановиться, все ходил и ходил.
— Вспомни, Макс! Может, он тебе говорил, что с кем-то подружился, кто ему денег предложил? Может, он говорил, что собирается большое дело сделать и на нем заработать!
Максим махнул сигаретой, вид у него стал еще более озлобленный.
— Да ни с кем он не дружил, кроме вас! И вот… додружился! Пришили его друзья-приятели! И дел
