– У хозяйки.
– Ты купил его у Инки?! За десять рублей?!
– Ну да. Я объяснил ей, что… нам он нужнее. Ей и ее матери объяснил. Нет, сначала матери, а потом мы с ней вдвоем объяснили Инке.
Слово «нам» в исполнении Троепольского было наиболее примечательным событием из всего случившегося в последнее время в жизни Полины Светловой.
– Гуччи! – вдруг вскрикнула она и поцеловала китайского хохлатого в прическу. Прическа пахла духами. – Ты мой хороший!
Троепольский смотрел на нее, и она вдруг перепугалась, что он сейчас выдаст что-нибудь ужасное, например, что это прощальный подарок, и она может не благодарить его, потому что он все равно… а на самом деле ему с ней всегда… и ни с кем ему не было так, но теперь, когда пришла пора расставаться… и вообще он прекрасно, прекрасно к ней относился… а собака пусть остается у нее…
– А они… правда отдали его насовсем?
– Да.
– Нет, я не могу его взять! Это не моя собака. – Тут Гуччи, который, казалось, понимал все на свете, театрально припал к ее груди надушенной щечкой и задрожал, будто из последних сил. Троепольский посмотрел на него, усмехнулся и перевел взгляд на ее лицо.
– Это не моя собака! Это Инкина собака!
– Теперь твоя. Я ее купил.
– Да, я знаю, за десять рублей!
Гуччи начал трагически прикрывать глаза – должно быть, в нем пропал гениальный драматический актер современности, и Полина перехватила его и прижала покрепче.
– Посмотри на меня, – велел Троепольский из-за порога.
О нет, она не станет на него смотреть! Она слишком хорошо знает, что из этого может выйти.
Нет. Не станет.
– Полька.
– Нет.
– Да. Сейчас же.
Рукой, свободной от Гуччи, она заправила за ухо длинные темные волосы, и Троепольский вдруг словно заново узнал ее в этом жесте, выражавшем смятение и панику. В глаза ему она по-прежнему не смотрела.
– Полька.
– Я хочу, чтобы ты ушел.
– Ты не хочешь, чтобы я ушел. Посмотри на меня.
Гуччи прерывисто и протяжно вздохнул, прижался к ней теснее, и тогда Полина, вдруг решившись, посмотрела Троепольскому в глаза.
Как-то так получилось, что ей моментально все стало ясно – с самого начала до самого конца, на много лет вперед и назад, словно она заглянула в хрустальный спиритический шар.
Арсений серьезно кивнул ей, перешагнул порог, закрыл за собой дверь и сказал:
– Я купил тебе собаку.
